- Так и не отсудил Эрлоин гору? - конкретизировал вопрос Юний.
Теодульф покачал головой:
- Нет, не отсудил. Да куда там - в урочище уже и оборотни завелись, люди пропадать начали, так что ни Эрлоин, ни староста об этом споре и не вспоминали. Но друг с другом с тех пор не ладили.
- Очень хорошо! - К изумлению кузнеца и пришедшего к середине рассказа Эрнульфа, Юний радостно потер руки. - Надеюсь, они еще не помирились?
- Да куда там! Живут как кошка с собакой. Правда, в открытую никто из них никому не мешает.
- Не вредит, стало быть?
- Да, не вредит.
- Жаль… А может, пора бы и начать?
Теодульф непонимающе дернул плечами:
- Как это - начать?
- Да так… Если хочешь, я расскажу чуть позднее. - Юний лично разлил по кружкам вино.
- Ой, патрон, - запоздало спохватился Эрнульф, - это ж я должен делать!
- Не успел - так сиди уж, - хохотнул Рысь и, переведя взгляд на гостя, спросил: - Ты случайно не знаешь, что за девушка у вас здесь поет чужие песни?
- Девушка? - Теодульф озадаченно почесал бороду. - Гм… Песни, говоришь, поет? А что значит - чужие?
- Ну - не ваши и не римские, - пояснил Юний. - На чужом языке… Вот, примерно так…
негромко напел он: - Не слыхал такое?
- А! - К радости Рыси, кузнец встрепенулся и стукнул себя ладонью по лбу. Хорошо так стукнул, громко, словно убил здоровенного комара-кровососа.
- Ты, наверное, говоришь о Венте, девушке из-за реки?
- Откуда-откуда? - удивился Юний. - Из-за реки?
- Да, - Теодульф мотнул головой, и рыжая шевелюра его рассыпалась по плечам кудрявым оранжевым пламенем. - Вента частенько заходила к Хизульфу, об этом многие знали. Знаешь, за рекой ведь живут не только одни кровожадные алеманы, но и наши сородичи - херуски.
- Вента, - шепотом повторил Рысь. - А какая она из себя?
- Такая… - Парень мечтательно прикрыл глаза, и Юний почему-то почувствовал вдруг легкий укол ревности. - Красивая, - шепотом продолжал Теодульф. - Лицо чуть загорелое, гордое, глаза - синие-синие, волосы, как серебряная река… Правда, подстриженные, она их обрезала, чтоб ловчей было скакать на коне.
Она! - молнией мелькнуло в голове Рыси. Она! Та самая, что едва не поссорилась с ним из-за негодяя рыбника… Так вот она откуда! Что ж, скоро с этой заречной красой можно будет познакомиться поближе. Интересно, знает староста Хизульф, что она в плену?
- В плену? - насторожился кузнец. - Как - в плену?
- Да так… - Юний пожал плечами. - Похоже, трактирщик Эрлоин на полном серьезе собирается ее казнить или принести в жертву…
- В жертву?! - Вскочив, Теодульф возбужденно заходил по комнате. - Так вот почему Эрлоин захотел хоронить своих людей у старого жертвенника. Там живет старый жрец, Варнуин-затворник, и старосту, конечно, не пригласят…
- Успокойся, парень, - с улыбкой махнул рукой Рысь. - Думаю, ни до казни, ни тем более до жертвоприношения там не дойдет. Законы Рим
это законы Рима, и никто не позволит в открытую возрождать кровавые варварские обычаи! Ручаюсь, завтра эта девушка будет свободна!
- Ты так говоришь, будто знаешь все наперед! - усомнился кузнец.
- Просто я верю в себя, - скромно признался Юний. - Кстати, я давно горю желанием познакомиться с вашим старостой.
- Он не любит чужих.
- Хотя бы не лично - через тебя. Сделай милость, скажи ему следующее…
Внимательно выслушав Юния, Теодульф, поклонившись, ушел. И в самом деле, пора было спешить - снаружи быстро темнело.
Не успел кузнец уйти со двора, как в гостевые покои неожиданно заглянул Илмар, хмурый и злой, наверное, с пересыпа.
- Говорят, ты меня искал? - вытаскивая из волос солому, осведомился он.
- Искал? - Рысь покачал головой. - Пожалуй, уже нет… Признаться, я хотел было послать тебя к Хизульфу, старосте этой деревни, но, похоже, нашелся более подходящий посланец.
- Жаль, - искренне огорчился варвар. - Надоело уже тут сидеть. Когда ж за речку?
- Скоро, очень скоро, - обнадежил Юний. - Возможно, даже завтра… Впрочем, ты можешь начать и сегодня.
- Как так? Объясни!
- Навести-ка все-таки старосту, думаю, у него найдется для тебя какое-нибудь дело. Ну да, иди же, что смотришь? Если поторопишься, успеешь догнать по пути одного рыжего парня, кузнеца…
Утро выдалось дождливым, пасмурным, но Юния это почему-то радовало. Низкие темно-серые тучи, обложившие небо, истекали дождем - то настойчиво-крупным, то мелким, нудным. Римляне хмурились - уж им-то скакать куда-то в этакую непогодь явно не очень хотелось, тем более что под открытым небом предстояло провести почти целый день, а может быть, еще и ночь.
Молодой Марк Эмилий и еще один десятник, постарше, что возглавлял новоприбывших, завидев Рысь, сдержанно кивнули и, переглянувшись, скомандовали воинам выступление. Заржали, захрапели кони, зачавкала под копытами коричневая жирная грязь, а дождь, казалось, только и дожидавшийся этого, припустил с новой силой.
Эрнульф поплотнее завернулся в плащ, оглядываясь на своих: Юния, Арминия, Флакса. И зачем патрон взял с собой этого старика? Что толку от него, ежели вдруг приключится какая-нибудь заварушка? Совершенно никакого. Впрочем, и насчет себя с Арминием парень не очень-то обольщался. Если они и умели владеть оружием, то только в тех пределах, в каких их успел обучить Юний. В открытом бою они не смогли бы соперничать ни с легионерами, ни уж тем более с разбойниками-алеманами. Правда, у Эрнульфа был кое-какой городской опыт… касавшийся действий кинжалом, исподтишка - для схватки это совсем не годилось. Слава богам - Вотану, Юпитеру, Тюру, - алеманы давно уже убрались за реку, а римские легионеры сейчас являли собой лишь дружеское охранение. Так бы и всегда.
Едущий позади хозяина Флакс уныло опустил плечи. Попона на лошади почти сразу вымокла и теперь неприятно холодила ноги. Слишком короткий плащ - уж что дали - был неудобен: если им накрыть плечи, то будет дуть в поясницу, а если чуть приспустить, то тут же начнет капать за шиворот. Широкополая дорожная шляпа тоже не спасала от непогоды: от сырости она вся изогнулась и напоминала теперь плотно охватывающий голову капюшон, закрывающий вид. Время от времени старый вольноотпущенник приподнимал поля шляпы, стараясь рассмотреть - а что там виднеется впереди? Он знал, конечно, что где- то там должен быть постоялый двор, но сколько до него ехать, не представлял. Можно было бы справиться о том у хозяина, да Флакс опасался сердить его своими дурацкими вопросами. По всему видно было, что молодой юрист ехал полностью погруженный в какие-то свои, наверняка очень важные, думы.
Думы и в самом деле были важными. Пользуясь моментом, Рысь что-то прикидывал, думал, представлял, иногда оглядываясь на приунывшего Флакса. Старого слугу, несомненно, надо было взять с собой, не оставлять же…
