но громким, голосом принялся зачитывать «формулу». - Девица именем Вента Лукреция, вольноотпущенница ветерана Лукреция Сегинда - ныне давно умершего - совершила предательство, приведя на территорию имперского лимеса врагов - диких разбойников алеманов, о чем свидетельствуют уважаемые и славные жители деревни Гретарк - Эрлоин, трактирщик, свободнорожденный Фредегар, охотник, вольноотпущенник означенного Эрлоина Эвдальд, а также слуги: Алагис, Видульф, Сармаген и прочие, всего числом шестнадцать… Прошу привести обвиняемую.
Двое воинов выволокли из клетки девчонку и, грубо подтащив к дубу, швырнули на землю. Правда, по знаку судьи тут же подняли подсудимую на ноги, и та дерзко окинула судей презрительным взглядом синих глаз. Уже отросшие пепельно-серые волосы девушки намокли и приобрели цвет потемневшего от времени серебра, дырявая мешковатая туника из грубой ткани была явно велика и сползала с плеча. Тем не менее Вента держалась словно принцесса - так гордо и независимо, что можно было только удивляться самообладанию этой девушки. А может, она просто хорошо знала, чем все закончится? Может, люди Верулы шепнули ей? Может быть… Ну, что ж, посмотрим комедию дальше.
- Сдайте оружие, - подойдя сзади, требовательно прошептал Марк Эмилий. - Совсем забыл…
- Отдайте, - тихо приказал своим людям Юний, с легкостью отдавая собственный меч. Еще бы, спрятанный в рукаве туники кинжал ничуть не уступал гладиусу ни длиной, ни заточкой.
- Вызывается свидетель Эрлоин, трактирщик, - оторвавшись от свитка, произнес судья.
Эрлоин тут же подбежал к дубу, словно только того и ждал, и подобострастно поклонился.
- Я сам видел, как означенная девица, обманом втеревшись в доверие к старосте Хизульфу, по ночам жгла костры, указывая путь алеманам.
- Ты прекрасно знаешь, кто разжигал сигнальные костры! - с вызовом выкрикнула Вента.
- Помолчи, девица, тебя сейчас не спрашивают, - сурово осадил пучеглазый. - Продолжай, уважаемый Эрлоин.
- Так вот, я и говорю, - трактирщик почмокал губами. - Она, эта сучка, позвала разбойников из-за реки…
- А ты можешь без оскорблений, а? - насмешливо перебила Вента. - Ты, старый проститут из вшивого лупанария!
- Что?! - Трактирщика аж перекосило от ненависти, и он беззвучно открывал рот, словно вытащенная на берег рыба. - Ах, ты… Ах, ты…
- Молодец, девчонка! - одобрительно шепнул Эрнульф. - Так его!
- Если ты еще раз помешаешь процессу, я велю завязать тебе рот! - громко предупредил Венту судья и перевел взгляд на возмущенного свидетеля. - Уважаемый Эрлоин, это оскорбление ты можешь изложить частным деликтом - суд обязательно его рассмотрит, законами Рима за это предусмотрен весьма солидный штраф.
- Ух, гадина…
- В таком случае я тоже подам частный иск, - не моргнув глазом, сообщила девушка. - Он ведь тоже меня оскорбил, причем первый.
- Что ж, - согласно кивнул лупоглазый. - Указом цезаря Каракаллы, все вы - римские граждане и имеете право на скорый и справедливый суд. Итак, что ты еще можешь показать по этому делу, уважаемый Эрлоин?
- Еще вот что… Она, эта подлая девка…
- Сам ты подлый!
- Завяжите ей рот! Вот так… Продолжай.
- Так вот, эта подлая девка, окромя всего прочего, подло убила моего слугу Видаильва, который случайно увидел, как она встречала алеманов на берегу. А также эта змея застрелила из лука другого моего слугу, несчастного Гардроарда, - он тоже мог бы про нее много чего рассказать. Ничего, то, что она предательница, знают и могут подтвердить многие, всех не убьешь!
- Хорошо, - пучеглазый кивнул. - Выслушаем и других свидетелей.
Юнию давно уже стало неинтересно слушать всю эту чушь, которую здесь несли. Честно говоря, если б он выступал сейчас в роли защитника Венты - каждое слово лжесвидетелей можно было бы легко оспорить, да еще и привлечь к ответственности их самих. Рысь прекрасно понимал, для чего вся эта комедия - девчонку хитро забирали под юрисдикцию римского суда, наверняка ее увезут с собой, а уж там… Нет, несмотря ни на что, Верула все ж таки показывал себя молодцом! Это ж надо - как ловко придумал. Суд! И этим дурачкам - трактирщику с его присными - вовек ни к чему не придраться. Все строго по закону! Приговор, конечно, будет суровым - для зрителей, а потом потихоньку девчонку, как Домиций и обещал, отпустят, а приговор аннулируют. Всего-то и дел!
Юний посмотрел в небо, на огромную тучу, уже закрывшую полнеба. Черная, словно от злобы, она неудержимо пожирала солнечные лучики и облака, пухла от сожранного, как жирная пиявка от крови, по краям ее полыхали мелкие синие молнии. Похоже, тут одним дождем не отделаешься, наверняка будет гроза. Первая в эту весну.
Что там говорила подсудимая, судья откровенно не слушал, лишь махнул рукой да приказал отвести девчонку к дубу - с той стороны, где начинался обрыв, под которым бушевала река. Сделав пару шагов, Юний осторожно приблизился к кромке берега, глянул вниз - да, страшновато.
- По этому делу судьей пусть будет Тит Нумерий Гавл, - пронзительным скрипучим голосом зачитал крючконосый старик. - Я то есть. Истец - делегировавший мне полномочия Авл Домиций Верула, трибун и доверенное лицо нашего принцепса, Гая Юлия Вера Максимина Цезаря Августа, - имя нового императора судья произнес без запинки. - Ответчик - Ант Юний Рысь, юрист из Августы Треверов, обвиняемый в оскорблении величия цезаря!
Это еще что?! Эрлоин-трактирщикЗачем понадобилось Веруле еще и это? И как гнусно осклабился Эрлоинтрактирщик!
Обвинение в оскорблении величия принцепса - страшное дело, приговор по которому почти всегда один - смерть. Интересно, какие конкретно обвинения будут предъявлены? Заговор с целью свержения императора? Хм… Доказать трудновато. Тогда что еще? Непризнание культа цезаря? Покушение на его жизнь или на жизнь его чиновников? А вот это, последнее… Рысь нахмурился, увидев, как к судье подошел небольшого росточка человек - кругленький, лысый, с большими оттопыренными ушами и редкими усиками. Та самая «крыса» из канцелярии легиона «Августы», как бишь его? Папирий, кажется…
- Уважаемый свидетель, Авл Папирий Мус, имеет слово, - осклабился судья.
Папирий усмехнулся, впрочем, тут же сделал серьезное лицо и, важно поклонившись собравшимся, начал противным скрипучим голосом…
Юний внимательно вслушивался в каждое слово свидетеля. О, боги! Что тот нес! Оказывается, Ант Юний Рысь, юрист, неоднократно приходил к Папирию и с угрозами вымогал у того важные документы. А затем как-то подкараулил ночью и чуть было не убил, хорошо, ему, Папирию, удалось убежать.
- Кроме меня, это могут подтвердить и часовые, и многие другие воины легиона, частенько видевшие у моей приемной этого убийцу! - Интендант с возмущением указал на Рысь. - Слава богам, покушение на мою жизнь не удалось!
- Да, не удалось, - хмуро кивнул судья. - Но не удалось по не зависящим от нападавшего обстоятельствам - благодаря отважности и ловкости уважаемого свидетеля, чуть было не ставшего его потерпевшим, вернее, просто трупом.
Папирий порозовел от похвалы, а Юний лишь мысленно присвистнул - ничего не скажешь, ловко! Поди докажи обратное!
- А теперь слово предоставляется уважаемому Эрлоину из Гретарка, - поощрительно улыбнувшись трактирщику, провозгласил судья.
- Протестую! - тут же выкрикнул Рысь. - Эрлоин, как известно, проживает в деревне, а деревенские жители не имеют гражданских прав!
- Верно, - судья нехорошо улыбнулся. - Только вот какое дело. Эта деревушка, Гретарк, приписана к славному городу Могонциаку то есть, относится к городской округе, а следовательно, и все ее жители имеют права римских граждан. Протест отводится!
- Уважаемый судья и все собравшиеся, - мешая латинские слова с германскими, гулко произнес трактирщик. - Хочу поведать вам об измене! Этот господин, - он зло кивнул на Юния, - вместе с подсудимой
