- Ладно, уговорили, - Юний махнул рукой. - Так дадите вы мне, наконец, копье или нет?!
- Зачем копье? - скривился Марий. - Кажется, этот варвар собрался сражаться мечом.
- Еще лучше…
Юний положил руку на эфес меча - длинной кавалерийской спаты, которую с некоторых пор предпочитал короткому гладису, - и неспешно направился на середину ристалища, освещаемого тусклым светом догорающей крады и растворяющейся в светлом небе луною.
- Не переживайте, друзья, - краем уха легат услыхал слова Мария. - Нагл командир владеет мечом, как гладиатор!
Неприятная, надо сказать, была фраза. Загадочная. Что это - просто желание польстить, или Марий и в самом деле что-то слышал о гладиаторском прошлом Рыси? Если так, надо все безотлагательно выяснить…
Толпа варваров загудела, приветствуя бойцов. Обернувшись, Юний слегка поклонился старейшине. Тот улыбнулся ему с таким радушием, как улыбаются самому близкому человеку.
- Зоревик будет сражаться с гостем! - кратко объявил Брячислав и запоздало осведомился: - Ты случайно не устал, парень?
- Я выдержу еще множество таких поединков, - поклонившись, гордо отозвался воин. В руке его блеснул длинный клинок галльского меча с закругленным концом. Откуда здесь такое оружие? Впрочем, многие торгуют с империей. Не люди Птицы, так их соседи.
Вжик!
Зоревик мгновенно нанес первый удар, однако чутье бывшего гладиатора не подвело Юния: он присел, пропуская над головой разящее лезвие. Ничего себе - схватка до первой крови! А если б не успел уклониться? Остался бы без головы, это уж точно. Резко вскочив, он полоснул противника по правому предплечью - заалела кровь.
Похоже, пора было останавливать так толком и не начавшуюся схватку. Зоревик тоже отступил, обернулся. Брячислав махнул рукой - бейтесь. На этот раз парень не торопился с атакой - закружил коршуном, выжидая удобный момент. Который ему Рысь с удовольствием и предоставил, нарочно открыв бок… Ага! Молодой варвар сорвался-таки в атаку. Зря, такие длинные выпады вовсе не для закругленных концов галльских спат. Сильным ударом Юний обрушил свой меч на вражеское лезвие. Лязг! Скрежет! Искры! И злой взгляд врага. И снова выпад. И опять удар, и отбив. Железный лязг, тяжкий запах пота… И скользкая от дождя трава под ногами. Хоть и притоптанная, но… Юний давно уже отметил для себя этот нюанс и, когда Зоревик вновь кинулся атаковать, с отмашкой нанося удары, резко отскочил назад - бросившийся за ним соперник не удержался на ногах, поскользнулся и упал животом в грязь. Рысь бы мог сейчас прикончить его одним ударом. Однако не стал - уговор есть уговор. Да и бился парень неплохо. Яростно, умно. И вовсе не выглядел уставшим, хотя и провел уже несколько схваток. Вот и сейчас он быстро поднялся, вскочил на ноги, взмахнул мечом… Юний, в принципе, ожидал чего-то подобного и вполне подготовился: чуть повернув меч, пришелся со скрежетом вдоль вражеского лезвия, закрутил клинок, поранив сопернику руку… Меч Зоревика тяжело упал на землю.
- Бой окончен! - На середину поляны с разных сторон поспешили старейшина и жрец. - Окончен! Ты славно бился, Рысь, сын Доброя.
- Ваш Зоревик тоже неплохой боец.
- Испейте же эту чашу, друзья мои!
По знаку старейшины какая-то юная девушка с большими голубыми глазами с поклоном передала Юнию окованный в золото череп.
Поклонившись, Рысь выпил - пахло медом.
- Ваше питье чудо как хорошо, - оторвавшись от чаши, похвалил он.
Подхватив череп, голубоглазая юница поднесла его сопернику легата. Полуголый и грязный, Зоревик стоял чуть в стороне, глаза его воинственно блестели.
Юний подошел ближе, улыбнулся:
- Это была хорошая схватка. Как ты выучился владеть мечом?
- Мой отец когда-то давно учил меня… Остальное - сам, - юноша криво улыбнулся. - К сожалению, в нашем роду слишком мало мечей. Тот, которым я бился, принадлежит старейшине Тарху.
- Да, это очень дорогая вещь, - не преминул похвастаться Тарх. - Куплена на далеком юге.
- Вот именно, что дорогая, - тихо промолвил парень и завистливо вздохнул.
Рысь отстегнул от пояса ножны со своей спатой и протянул сопернику:
- Возьми! Я думаю, этот меч еще послужит на пользу нашему общему делу.
- Что? - Зоревик был не в силах поверить. - Ты… Ты даришь его мне?
- Вот именно, дарю…
- Но… - парень подошел еще ближе и понизил голос. - Я же хотел тебя убить! На самом деле хотел, без всяких там слов старейшины Тарха.
- Почему? - удивился Юний. - Вроде бы я никому из вас ничего плохого не сделал.
- Не в этом дело, достопочтенный гость, а в том, что ты очень хороший воин.
- Не понял!
Зоревик улыбнулся с какой-то затаенной грустью:
- Так вот я и подумал, что такой воин, как ты, должен сопровождать Невду с Витенем в другой мир. Кто знает, может, там тоже полно лихих людей? А Витень, честно говоря, боец так себе. Ты бы защитил их обоих…
- Ах вот оно что…
Юний не знал - гордиться ему или смеяться. Хотя все хорошо, что хорошо кончается.
Тризна заканчивалась. Медленно остывал костер. Завтра люди Птицы возьмут пепел убитых и с пением понесут его за деревню, в селение мертвых.
- Пожалуй, пора возвращаться, - к радости телохранителей молвил наконец Юний.
- Наши люди доставят вас на челнах, - тут же распорядился Тарх.
- Славно!
Рысь не скрывал радости - на челнах-то все лучше, чем тащиться пешком через лес, где, недалеко от одного из урочищ, их ожидал конный отряд. В конце концов, туда можно послать одного из охранников. Вот хоть Мария. Или нет. С Марием хорошо бы было вдумчиво побеседовать - почему он упомянул гладиатора? Где-то что-то слыхал или так, для красного словца? Хотя, с другой стороны, не стоило разговаривать с парнем при всех, лучше отложить на потом.
- Марий!
- Да, господин легат?
- Давай к урочищу.
- А, к нашим… Слушаюсь. - Марий приложил к сердцу кулак. - Сказать, чтоб скакали вдоль реки?
- Как хотят… - Юний махнул рукою и, сопровождаемый старейшиной, жрецом и прочими, направился вниз, к реке.
За холмами, за дальним лесом, уже показался сияющий краешек солнца. Пролегли, протянулись по всей поляне длинные тени. Выпавшая роса заиграла в высокой траве жемчужными ожерельями, сладко запели птицы. Полосатый черно-желтый шмель, жужжа, тяжело уселся на розовый цветок клевера, рядом, в кустах, закуковала кукушка…
Легкие перистые облака проплывали в светло-синем высоком небе, пахло сладким клевером и еловой хвоею. В обступавшем селение мертвых ельнике стучал по стволам дятел, а рядом, бросившись лицом в траву, горько плакал Зарко. Жалко ему было сестру, жалко. Хоть и почетная смерть, а все-таки…
Кто-то юркий и ловкий пробрался меж маленькими избушками. Остановился, прислушиваясь… Ага! Неслышно, на цыпочках, подобрался к рыдающему отроку - кругленький, востроглазый - хлопнул по спине:
- Эгей!
- Горшеня! - Зарко приподнял плачущее лицо и тут же, устыдившись слез, снова уткнулся в траву.
- Это Брячислав велел убить твою сестру, - оглядываясь, прошептал Горшеня. - Он давно ее недолюбливал, пес.
