- Была, - жрец вновь пригладил бороду, улыбнулся, - теперь же она стала другой. Уже не простая девушка - берегиня. Великая честь! Немногие достойны такого. Будь и ты достоин чести сестры, Светозар из народа Птицы! Не посрами.
- Да я… - сверкнув светло-серыми, как у сестры, глазами, вскинулся было Зарко, но жрец властно придержал его за плечо.
- У народа Птицы есть важное дело для тебя, Светозар, сын охотника Заровита.
- Важное дело? - пролепетал Зарко, явственно ощущая нахлынувшую на него гордость.
Да он готов умереть за свой род! Как… как умерла Невда. Впрочем, что такое жизнь отдельного человека, по сравнению с благополучием всех людей. Птицы? Умереть, чтобы жил род, - что может быть важней и почетней? Только… Зарко вдруг передернул плечами - он, конечно, все сделает ради рода, но, если б можно было, предпочел бы погибнуть в бою или от вражеских пыток, но только не так, как…
- Что дрожишь, воин? - усмехнулся Брячислав. - Замерз?
- Да нет, и вовсе я не дрожу. - Отрок быстро справился с собою. - Ты говорил о каком-то важном деле, Брячислав? О каком?
Отойдя в сторону, жрец внимательно осмотрел Зарко. Взгляд его, ощупывающий, въедливый, липкий, почему-то не понравился отроку, хоть тот и постарался скрыть все свои чувства.
- Тебе не нравится, как я смотрю? - неожиданно спросил Брячислав. - Правильно не нравится, ведь я еще не решил, сможешь ли ты…
- Смогу - что? - Мальчик вскинул глаза.
- Впрочем, ты вполне крепок, - словно бы сам себе проговорил жрец. - Крепок и приятен с виду. К тому же смел - я видел тебя в недавней битве, а главное - памятлив и умен. Твой рассказ о чужом граде был очень неплох. Это хорошо, очень хорошо…
- Что - хорошо? - Зарко недоуменно взъерошил затылок.
Брячислав глухо расхохотался:
- Скоро узнаешь. Но сначала я спрошу предков.
Пригладив бороду, он решительно направился к домикам мертвых, что-то негромко бормоча. Зарко так и не решился следовать за ним, стоял в отдалении, у рощи. Подойдя ближе, Брячислав вытащил из сумы цветы и медовые лепешки, щедро осыпал ими недавно выстроенные домики-домовины. Постоял, пошептал что-то… Повернулся, пошел назад…
- Славно, славно, Светозар! Сестрица твоя за тебя поручилась.
Стоя у высокой березы, Зарко молча ждал, когда же наконец жрец заговорит о деле. А тот все ходил вокруг да около, то призывал богов, то, приставив ладонь ко лбу, посматривал на небо.
Задул верховой ветер, раскачал верхушки деревьев, погнал по небу облака-тучи, погнал далеко, за леса, за болота, за Ольховую реку. И правильно то! Уходи, уходи, туча, не надобен сейчас дождь, ох как не надобен.
Чуть в стороне, у овражка, дернулись ветки малинника. Зарко насторожился - кто там? Может, тот огромный бурый зверь, который ведает мед? Имя его мальчик опасался произносить не то что вслух, но и в мыслях - а ну как услышит, придет? Опасный, ловкий и проворный зверь, лишь с виду кажущийся ленивым увальнем. Нет, ни к чему подобные встречи. Вот снова дернулись ветки…
- Не смотри, там наши, - подойдя, тихонько засмеялся Брячислав - Я попросил нескольких отроков посторожить, чтоб нам не мешали. Завтра мы - я, старейшина Тарх и еще некоторые - идем в город на озере. Ты и еще пара юношей отправитесь с нами.
Зарко кивнул. Ну, наконец-то!
- Отправитесь для того, чтобы остаться с чужими, - поджав губы, продолжил жрец. - Не на всегда, на время. Их вождь - Рысь, сын Доброя - хоть и нашего племени, а все же все они - чужаки, опасные для всего нашего рода. Впрочем, ты и сам все хорошо знаешь. Рысь, сын Доброя попросил, если возможно, отпустить к ним пожить несколько отроков - поучиться, посмотреть, что к чему. Что ж, мы отправим. И ты, Светозар, сын Заровита, станешь глазами и ушами нашего племени! Будь внимателен, учи чужую речь, все запоминай и постарайся вызнать их слабое место. Раз в три дня - запомни особо - ты будешь ходить молиться нашим богам к старому дубу, что растет в двух десятков полетов стрелы от озерного града. Знаешь его?
- Такой, опаленный молнией?
- Именно, - Брячислав кивнул. - Молитва твоя будет особой. Все, что узнаешь нового, обо всем докладывай Великому дубу. Говори разборчиво, четко… Это хорошо, что чужаки не знают нашей речи. Все запомнил, сын Заровита?
- Все, - сглотнув слюну - от услышанного вдруг пересохло во рту, - прошептал Зарко. - Найти старый дуб и раз в три дня приходить… А чужаки отпустят меня? Или я должен буду покидать их град тайно?
- Отпустят, - с улыбкой отозвался жрец. - Наши юноши не должны забывать своих богов. Знаешь, Зарко, - Брячислав совсем по-свойски обнял паренька за плечи, - я ведь выбрал тебя не только за твой приметливый ум. Ты остался один в своем доме. После, как возвратишься, можешь пожить в моем - жены и дети мои будут тебе рады. Впрочем, - тут жрец подмигнул, - пройдет не так много времени, и ты сможешь выбрать себе жену. Вот тогда и возвратитесь в твой дом. Вместе. А? Есть у тебя на примете какая-нибудь хорошая девушка?
Зарко смутился, не зная, что отвечать.
- Люди говорят, ты посматриваешь на Заринку, дочку старейшины Ведогаста?
Отрок почувствовал, что краснеет.
- Добрая девушка, - одобрительно кивнул жрец. - Хорошая жена из нее выйдет. Ну, сейчас еще рановато, а через год-два можно будет подумать и о сватовстве. Что замолк? Не люба тебе Заринка? Да не журись, отроче! Парень ты не глупый, смелый, удачливый - думаю, старый Ведогаст не будет против такого зятя.
Окончательно смутив Светозара, Брячислав громко расхохотался. Необидно так, по-хорошему…
Когда подошли к деревне, Зарко уже совсем пришел в себя и, осмелев, спросил, кто из отроков пойдет вместе с ним. Брячислав назвал двух - Доброгаста и Венцеслава - парней, чуть помладше годами. Честно говоря, Зарко с ним не очень дружил - Доброгаст был известным ябедой, а Венцеслав - Вентя - подлизой. Так себе напарнички. Впрочем, у старейшины и жреца, как видно, был свой резон.
- Доброгаст с Венцеславом, конечно, не так уж умны, зато исполняют беспрекословно все, что ни скажешь, - на ходу пояснил Брячислав. - Тем более и возраст у них подходящий. Младше - еще слишком глупы, старшие и здесь нужны, особенно после всего случившегося. Сам знаешь, страда - работы много.
Зарко кивнул с понятием. Уж ему ли не знать!
Расставшись с Брячиславом, побежал на поле, к своим - те уже давно работали: жали серпами ячмень. Лишь один Светозар думал было в обед сбегать накоротке к сестрице - да так и застрял, не управился, как рассчитывал, быстро - помешал жрец.
Ячменное поле расстилалось недалеко от деревни, с трех сторон окруженное лесом. Опасное было местечко - не раз и не два забредал сюда хитрый и сильный зверь - «ведающий мед». Мед-то медом, но и ячменем не брезговал, даже вот таким, как сейчас, зеленым. Погоды в здешних местах стояли стылые, да и лето было коротким - потому и не успевали ждать, покуда все вызреет, жали в прозелень, потом - уже сжатый - расстилали на земле, чтоб дозрел. Ежели дождь или град - можно быстро убрать, а затем опять расстелить, дождавшись солнышка. Честно говоря, непоспевший ячмень и жать-то куда как приятнее - ни солома, ни колосья не ломятся, не спадают. Зарко такая работа нравилась, как и другим. Ну, конечно, не сенокос, не так весело, да и никто особо на тебя не смотрит, однако переговариваться, перекличку-веселуху устроить можно, а то и песню запеть. Не из девичьих, грустных, а из тех, что повеселее. Во-он и посейчас пели, далеко слыхать:
