шаги. Ага, станет Вента дожидаться в атриуме, как же!
- Любимый! - Едва появившись на пороге, девушка бросилась Рыси на шею. - Я так соскучилась по тебе!
- Я тоже. - Юний прижал Венту к груди, погладил по волосам, ощутив жаркий поцелуй на губах.
Руки проворно расстегнули фибулы, и верхняя - синяя, с золотой вышивкой в виде падающих листьев - туника неслышно соскользнула на пол. Нижней туники на Венте не было, и стройное, точно вырезанное из мрамора, тело ее маняще белело в полутьме. Опустившись на колени, Юний поцеловал девушку в живот, обнял, обхватил горячие бедра и, быстро вскочив на ноги, поднял на руки нагую зовущую нимфу, закружил, с рычанием, словно дикий зверь, утащил в спальню, уложив на мягкое ложе…
- Ну, как там с соглядатаем? - немного погодя осведомился легат. - Удалось что-нибудь выяснить?
- Ну вот, - с нарочитой обидой - а глаза смеялись! - отозвалась Вента. - Вместо того чтоб почитать любовные стихи, того же Овидия, он сразу говорит о делах.
Юний улыбнулся, вздохнул:
- Что поделать, такова наша доля. Для начала я бы выслушал твои соображения, так сказать, в общем плане.
- Да мы уже о том говорили. Впрочем… - девушка задумалась, наморщила лоб. - Видишь ли, я немного поразмыслила… Наши люди - легионеры, ремесленники, торговцы, да все - они ведь не привыкли к столь суровым условиям, какие встретили здесь.
Рысь хохотнул:
- Ну, нынешняя зима обошлась с нами на редкость мягко!
- И тем не менее… - Вента покачала головой. - Даже в Германиях зимы гораздо мягче, а ведь наши легионеры - я имею в виду молодежь - почти все италики. И что, они безропотно все терпели?
- Но ведь никаких выступлений не было! - вскинул глаза легат. - Хотя, признаться, я в любой момент ожидал заговора… да так почему-то и не дождался. Странно…
- Ничего странного, милый, - девушка цинично усмехнулась, - думаю, заговор все-таки был. Более того - он есть и находится уже в последней или предпоследней стадии. Просто заговорщики ждут не дождутся одного важного события…
- Постройки кораблей! - встрепенулся Юний. - Ну да, иначе как же они могут покинуть Нордику и вернуться в империю? Да-да, именно покинуть, бежать! Похоже, их не очень-то прельщает даже перспектива власти - иначе б давно попытались устроить переворот.
- Вот именно…
- И их главарь - а он, я думаю, имеется - очень неглупый и пользующийся большим уважением человек. Иначе как бы удалось столько времени сдерживать заговорщиков? Они ведь пока ничем не выдали себя. Так ты полагаешь, та дама, что следила за нами в саду, из их числа?
- Может быть, - задумчиво кивнула Вента. - А может быть, прав ты - она глаза и уши принцепса.
- А может быть, и то, и другое, - тихо промолвил легат. - Ведь Нордика основана усилиями Гая Феликса, а цезарь, несмотря на свою жестокость, далеко не дурак. Ослабляя Нордику, он ослабляет своего возможного конкурента. Кстати, ты ничего не узнала о наших дамах?
- Ничего такого, - призналась девушка. - Хотя можно порассуждать…
- Давай порассуждаем… Вместе.
Знатных - и просто богатых - дам в городе было не так уж и много. В первую очередь, конечно, жены военных и гражданских чиновников-магистратов. Всяких там центурионов, эдилов и прочих. Итак, по порядку…
Юлия Рацина, супруга одного из дуумвиров, Марка Фессия. Женщина спокойная, можно даже сказать, тихая, не доставляющая мужу никаких хлопот. Могла она стать соглядатаем? Пожалуй, только в том случае, если ее муж - глава заговорщиков. А такую возможность нельзя сбрасывать со счетов.
Жена второго дуумвира, красавчика Лициния Флора. Гнея Хламидия. Женщина красивая, волевая, властная, такая вполне могла бы, могла… Столь же волевая и Кармина - супружница эдила Тита Фабия, происходившая из семьи ионийских греков. К тому же Кармина изворотлива и хитра. Качества, вполне подходящие для шпиона.
Гармильда, жена Гнея Хирольда, первого - после легата - человека в военной администрации города и легионе. Так себе - ни рыба ни мясо - и, похоже, полностью подчиняется мужу. Хотя у самого Хирольда есть причины возглавить заговорщиков - скажем, для того, чтобы сделать карьеру не здесь, в месте, забытом всеми богами, а, к примеру, хоть в тех же Германиях. Такие же причины имеются и у всех остальных военачальников - у Лумиция Алтуса и даже у весельчака и задиры Аврелия Фаста. Кто его знает, может, он только притворяется пьяницей, а на самом-то деле… Кстати, Аврелий не женат… хотя имеет большое количество пассий, каждую из которых вовсе не стоит недооценивать. Лумиций вообще вдовец и, кажется, строгих правил. Вечно брюзжит о морали… Что это, простая рисовка? Пожалуй, нет… У Лумиция и любовницы-то не имеется, город маленький, была бы - Вента бы знала. Так что весь свой пыл - а Лумиций не так уж и стар - он отдает легиону. И, надо сказать, неплохо это делает. Даже зимой выводил воинов на учения и каждый день лично проверял караулы. Старый суровый воин, пусть даже педант и брюзга.
Что же касается остальных женщин - всяких там жен и дочерей богатых вольноотпущенников, то…
- На остальных женщин можно пока не смотреть, - с усмешкой пояснила Вента. - Помнишь тот лоскуток? Так вот, киосскую сиреневую ткань с золоченой нитью привез «Борей». И купили ее - по знакомству, через кормщика - следующие лица…
Соскочив с ложа, Вента покопалась в складках валяющейся на полу туники, достав небольшой кусочек пергамента:
- Держи список.
- Так-так. - Юний вчитался. - Значит, среди покупательниц - Юлия Рацина, Кармина, Хламидия, Гармильда, какие-то Валерия, Регина, Фласка… это еще кто такие?
- Кормщик сказал - веселые молодые девицы, думаю - пассии нашего жизнелюба Аврелия Фаста или, может быть, гетеры из лупанария.
- А у гетер хватит денег на такую ткань? Чай, не дешево!
- Гетеры разные бывают. Придется проверить всех. И времени у нас мало - к осени будут достроены все корабли.
Утром следующего дня Юний лично проследил, как начали обучать присланных из Купавы юнцов. Одного из ребят, Зарко, он знал, двое других - круглолицый непоседливый Горшеня и тощий, с прилизанными белесыми волосами, Венцеслав - не производили впечатления усидчивых и способных учеников. У Горшени был вид записного лодыря, а Венцеслав вечно щурился и вжимал голову в плечи, услышав любой оклик. Экий пришибленный парень. Ну, тут уж какие есть.
Учитель - ученейший грек Каллисфен из Тарента, немного понимавший язык венедов, - негромко говорил, поглаживая черную, с проседью бороду:
- Волк - лупус, человек - хомо, пастух - пастор… Повторяйте за мной. Теперь запишем это буквами на табличках…
Ребята удивленно переглядывались, пока еще не в силах понять, как это можно изобразить слово какими-то непонятными значками? И не будет ли от того чего нехорошего?
- Учитесь, учитесь, - легат махнул рукой, едва юноши встрепенулись, углядев в дверях его высокую, в алом плаще, фигуру, - учитель Каллисфен покажет вам город и подробно расскажет обо всей нашей жизни. Да, Каллисфен, - Юний перешел на латынь, - обязательно своди ребят в термы и на рынок.
Учитель церемонно приложил руку к сердцу:
- Как будет угодно, господин. Да… гм… тебе не нужен ли кирпич?
- Кирпич? - удивился было легат, но тут же спрятал улыбку, вспомнив, что еще год назад, при отплытии, Каллисфен прихватил из Колонии Агриппина два воза кирпичей. Хвалился всем, что дешево купил, уплатил за место на корабле… Только вот в Нордике кирпичи что-то никто не покупал - обходились местным материалом - лесом да камнем.
- Нет, кирпичи мне не надобны, уважаемый Каллисфен.
Попрощавшись, Юний неторопливо направился в базилику. Сияло солнце, по голубому небу неспешно
