своем празднике, а вот придут ли на наш - как отпустит старейшина.
- Как зовут, как зовут, спроси!
- Эта, чернявая - Ласка, та, что сидит, - Забава…
- А вон та, ясноглазая, чего у амбара плачет?
- То Заринка, дочка старейшины соседнего рода. Пришла вот, в гости… А плачет чего - как знать?
- А вот здесь была такая, кареглазая, светленькая, - настойчиво выспрашивал Кассий. - Ну, тоненькая такая, на тунике черные петухи вышиты.
- На чем вышиты? А, на рубахе… Кареглазая, говоришь, светленькая… А ты откуда заметил, что светленькая? Ах, невзначай прядь из-под платка выбилась? Ишь, глазастый… Так это, верно, Велимера, Белка. Ты, парень, на ее не очень-то пялься, она вдовица, с ребенком, взгляни-ка лучше на меня - я веселая!
- Вдовица? - Юноша удивленно вскинул глаза. - Сколько же ей лет?
- Пятнадцатую весну встретила.
- Пятнадцать…
Выйдя из дома, старейшина Тарх позвал Юния с Илмаром Два Меча. В дверях они едва не столкнулись с Зарко, коего выводили двое вооруженных рогатинами воинов из рода Птицы.
- Он не рассказал ничего, - тихо промолвил Тарх. - Клянется, что не предатель.
- И я ему верю! - вставил свое слово жрец.
- А я - нет! - Старейшина со вздохом уселся на лавку. - Я теперь сомневаюсь… А раз так - Светозара нужно казнить.
- Казнить?! - вскочил Брячислав. - Да за что же? За то, что этот отрок, возможно, предатель?
- Да, - старейшина хмуро кивнул, - именно за эту возможность. Знаешь, меня давно уже терзают сомнения - уж больно вовремя и ловко напали «волки». Словно бы заранее знали - когда, где… Теперь ясно - знали. И если не Зарко, то кто? Попробуй найди…
- Может быть, соберем сход? - предложил жрец.
- Соберем, - Тарх погладил седую бороду и посмотрел на гостей. - Вас пригласить не могу - сход будет сегодняшней ночью, в священной роще. Сами знаете - такие места не для чужих.
- Хорошо, мы останемся в доме.
Тарх кивнул:
- Утром я сообщу вам. А сейчас продолжим пир.
Что-то невесело стало Юнию, не хотелось уже ни еды, ни пива. Кисло улыбаясь, он поднес к губам кружку, лениво, с неохотой, отпил и задумчиво посмотрел в небо. Кажется, просчиталась Вента. Наверное, все ж таки надобно было довести начатое до конца, подвергнув предателя пыткам… Предателя? Ну, а кого же еще? Хотя вот сейчас легата вдруг одолели сомнения. Ну, что могло заставить несчастного паренька предать свой род? Страх, обида? Что-то еще? Но ведь род для него - все. Одиночка погибнет, не выживет, если только не найдет новый род, новое племя. Но зачем Зарко новый род? К чему все эти сложности? Значит, обиду и что-то там еще, наверное, можно отбросить. Остается страх. Но тогда почему отрок не боится смерти? Ведь если он не повинится, тогда неминуема казнь! Даже если он и невиновен, то все равно погибнет как предатель! И тем не менее молчит… Может, и в самом деле, нечего сказать? Но ведь, кроме него, некому! Ведь все сходится: дуб, «волки», сведения… Если не он - то кто? А предатель точно есть, старейшина прав. И все же, все-таки…
Юная дева с заплаканными глазами принесла корчагу с пивом, поклонившись, поставила на стол:
- Пейте, дорогие гости.
- Это Заринушка, дочка друга моего, Ведогаста-старейшины, - похвастался Тарх, едва девчонка отошла. - В гости вот пришла, проведать, да осталась помочь. Добрая дева!
- Красивая, - Рысь улыбнулся, - только какая-то невеселая.
- Она с детства дружила со Светозаром, Зарко, - старейшина вздохнул. - Вместе играли… и вот…
Вечерело, оранжевое солнце садилось за сжатым полем, тени деревьев темнели, становились длинными, черными. Невдалеке, на лугу, мычало стадо. Рядом куковала кукушка. Работники с песнями возвращались с полей.
В честь гостей старейшина устроил гулянье - на лугу, за околицей, собрались все, молодежь из многих родов, что составляли племя Птицы. Разожгли костер, затеяли игры, пели песни. Только ближе к ночи ушли куда-то все мужчины и молодые парни. В священную рощу - догадался Рысь. Решать судьбу предателя Зарко. Предателя ли? А вдруг он, Юний, ошибся? Да нет, вряд ли… И Заринка плакала у амбара, рыдала, не в силах сдержать слез. Ну, почему, почему все так? Зарко - предатель? Товарищ детских игр, милый смешной Зарко… Нет, этого быть не может! Да и его умершая сестра, берегиня Невда, того бы не допустила. Эх, Зарко, Зарко…
- Эй, Заринка, побежали на луг, там весело!
- Нет, подруженьки, что-то не хочется.
- Да пошли, брось ты!
Эх, а ведь не отстанут!
- Вы идите, девы. А я уж нагоню.
- Смотри, а то ведь в обрат придем, утащим!
Дождавшись, когда девчонки ушли, Заринка поправила на груди жемчужные бусы, вышла со двора, прислушалась. С луга доносились веселые голоса и песни. Покачав головой, девушка вздохнула и, оглядевшись, пошла прочь из селенья. Не на тот луг, где гремело веселье, на другой, тот, что у леса, за которым - священная роща. Шла, утирая слезы, - жалко было Зарко. Тарх говорит - предатель. А вот Заринке все равно не верилось. Шла-шла, не заметила, как миновала луг, оказавшись перед лесом - черным, словно бы незнакомым, страшным. И - чтоб еще страшнее - заухал филин. Девушка вздрогнула, остановилась и вдруг закусила губу, увидев невдалеке поваленную сосну с черными, коряво торчащими корнями. Не так просто повалено было дерево, нет, не ветром, людьми - не до конца, специально для жуткого дела…
Задрожав, девушка повернулась, побежала к лугу, да на бегу споткнулась, зацепилась за какой-то корень, полетела в траву, разревелась. Не ушиблась, но все равно обидно.
- Цела ли, краса девица?
- Кто здесь?! - Заринка испуганно оглянулась на голос. Хоть и темновато было кругом, а все же узнала важного Тархова гостя - красивого молодого мужчину в узких штанах и длинной чудной рубахе из дорогой заморской ткани. С правого плеча мужчины ниспадал плащ, заколотый блестящей фибулой.
- Вижу, узнала.
- Да… Ты Рысь, сын Доброя, повелитель римлян.
- Ну, ты уж скажешь - «повелитель»! - Юний засмеялся, протянул руку. - Вставай.
Девчонка поднялась сама, безо всякой помощи. Сверкнула глазами…
- Что это за дерево? - Легат кивнул на поваленную сосну. - Как-то странно лежит.
- Ты что, слепой? Не видишь - привязана ремнями к другим деревьям.
- Зачем?
- Сегодня казнь… - тихо произнесла девчонка. - Его… его раздавят корнями…
- Но ведь еще же ничего не решили! - Юний осторожно взял Заринку за локоть. - Может быть, и не будет никакой казни.
- Будет. - Девушка упрямо мотнула головой. - Из важных людей только Брячислав, жрец, против казни. Но Брячислав слишком добр и мягок, вряд ли ему удастся настоять на своем.
- А ты считаешь, Зарко не виноват?
- Не виноват! - с вызовом откликнулась дева.
- А кто же тогда предатель, по-твоему?
- Не знаю. Но Зарко точно не мог, он же мне… он же меня…
Заринка снова зашлась в рыданьях.
- Ну-ну, - гладя девушку по спине, утешал Рысь.
А Заринка все не успокаивалась, рыдала, видно, рада была излить горе почти совсем незнакомому человеку - так бывает, и часто, - но и сам Юний чувствовал себя неловко. Значит, вот как - казнь. Дело
