Шлепок, с которым пальцы его стукнулись об ухо, на миг заглушил гомон толпы…

Гаспод стремительно удалялся прочь с места событий. Лэдди почтительно трусил следом. Ни Лэдди, выпрыгнувший из экипажа, ни вывалившийся оттуда Гаспод не произвели на толпу ни малейшего впечатления.

— Знаешь, мне совсем не улыбается провести ночку в какой-нибудь выгребной яме, — бурчал на ходу Гаспод. — Это большой город. Голывуд — совсем другое дело. Так что держись ко мне поближе, малыш, и тогда не пропадешь. Сначала заглянем к черному ходу «Реберного дома Харги». Там меня все знают. Договорились?

— Молодец Лэдди!

— Ага, — кивнул Гаспод.

— Ты обратила внимание, как он одет? — поинтересовался Виктор.

— Камзол из красного бархата с золотыми аксельбантами, — выговорила Джинджер краешком рта. — Но штаны ему все равно не помешали бы.

— Ну дела!… — пробормотал Виктор.

Они прошествовали в залитое ослепительным светом фойе «Одиоза».

Безам постарался на славу. Тролли и гномы не зря трудились всю ночь напролет, наводя последний глянец.

Все было, как полагается, — портьеры из красного плюша, колонны, зеркала.

Пухлые херувимчики и вазы с фруктами, все покрытые ровной позолотой, встречались буквально на каждом шагу.

Такие же ощущения должны возникнуть у человека, угодившего вдруг в коробку дорогого шоколада.

Или окунувшегося в кошмар. Виктор уже был готов к тому, что вот-вот раздастся грохот прибоя и портьеры на глазах рассыплются в пыль.

— Ну и дела… — повторил он.

— Что с тобой стряслось? — процедила Джинджер, не отрывая взгляда от шеренги важнейших особ города, которые смиренно ожидали великой чести.

— Потерпи немного, сама поймешь, — сипло произнес Виктор. — Это ведь Голывуд! Голывуд, перенесенный в Анк-Морпорк!

— Допустим, но…

— Ты что, ничего не помнишь? А та ночь в холме? Перед тем как мы тебя разбудили?

— Нет, я же тебе говорила…

— Тогда потерпи — и все поймешь, — повторил Виктор, бросая взор на празднично оформленную дощечку на стене.

«Три сеанса в день!» — возвещала она. Виктору вспомнились песчаные дюны, древние мифы и, разумеется, омары с клешнями.

Картография в Плоском мире не относится к числу точных наук. Люди, приступавшие к составлению карт, были движимы лучшими побуждениями, однако вскоре они забывали обо всем на свете и начинали увлекаться пускающими струи китами, чудовищами, волнами и другими заковыристыми мелочами картографического дела, отчего частенько страдали обычные, скучные горы и реки.

Аркканцлер поставил полную окурков пепельницу на непослушный, грозящий свернуться край и провел пальцем по шершавой поверхности карты.

— Не понимаю, почему здесь написано «Здесь обетают драконы», — сказал он. — Прямо посреди города. Ахинея какая-то.

— Скорей всего, имеется в виду Санаторий Госпожи Овнец Для Тяжело Больных Драконов, — рассеянно проговорил казначей.

— А здесь вот говорится: «Терра инкогнита», — продолжал аркканцлер. — К чему бы это?

Казначей вытянул шею:

— Ну, наверное, так куда интереснее, чем рисовать все эти капустные поля.

— А вот опять: «Здесь обетают драконы».

— Ну, это уже самые обычные враки.

Ороговевший палец аркканцлера продолжал скользить по карте. На секунду прервавшись, аркканцлер смахнул с карты следы мушиной деятельности.

— Да нету тут ничего, — пробормотал аркканцлер, вглядываясь в карту. — Море какое-то. И… — Он прищурился — Го-лы… Голывуд. Говорит тебе о чем-то?

— По-моему, это то самое место, куда перебрались алхимики.

— Ну-ну…

— Надеюсь, — медленно произнес казначей, — они это сделали не для того, чтобы втихомолку заняться там магией?

— Алхимики? Магией?!

— Виноват. Звучит, конечно, нелепо. Привратник мне тогда докладывал, что они затеяли какие-то показы… м-м… какой-то… то ли игры теней, то ли еще что-то придумали. Не помню. Куклы, что ли? Нет, не куклы, но что-то в этом духе. Картинки? Ну да. Я пропустил мимо ушей. Но… Алхимики… Нет, алхимики — нет! Вот, скажем, наемные убийцы… Воры… Даже, пожалуй, коммерсанты… о, коммерсанты, если захотят, могут быть такими ушлыми пронырами! Но алхимики?! Нет существа более неискушенного в жизни, более несобранного и благонамеренного…

Голос казначея затихал по мере того, как слова доходили до его мозга.

— Нет, нет… Не посмеют, ведь не посмеют?

— Так не посмеют или как?

Казначей издал сухой смешок.

— Не-е-ет… Не посмеют! Они же должны понимать, что, стоит нам прознать о какой-либо недозволенной возне с магией, мы обрушим на них всю силу…

Он снова осекся.

— Они никогда бы себе этого не позволили, — сказал казначей.

— Даже находясь так далеко от нас, — сказал казначей.

— Просто не посмеют, — сказал казначей.

— Игры с магией? Алхимики? — сказал казначей.

— Честно говоря, я никогда не доверял этим прохвостам! — взревел он. — О, это такой народ! У них ведь нет элементарного понятия о чести!

Вал толпы, хлынувший к окошку кассы, с каждой минутой становился все больше.

— Ты все карманы обыскал? — спросил завкафедрой.

— Все! — пробормотал декан.

— Проверь последний раз.

Платеж за различные виды услуг волшебники воспринимают как некую неприятность, которая происходит исключительно с другими людьми. Шляпа всегда служила им надежным средством платежа.

Пока декан лихорадочно рылся в карманах, заведующий кафедрой лучезарно улыбался девушке, сидящей за кассой.

— Заверяю вас, юная госпожа, — убеждал он, — перед вами самые настоящие волшебники!

— Ваши фальшивые бороды разглядит даже ребенок, — фыркнув, ответила девушка. — Нас так просто не надуешь. А ты вообще похож на мальчишку, который украл у своего папочки

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату