стражниками не были так уж редки, когда Ваймс был констеблем. Но сержанту Килю это не подойдет.
Стук вышел наружу, подстегиваемый безумной ужасающей бравадой.
Когда Ваймс поднял руку, он аж вздрогнул.
— Сигару? — предложил Ваймс.
— Э…
— Я не пью, — добавил Ваймс. — Но ты можешь стрельнуть хорошую сигару.
— Я… э… не курю, — пробормотал Стук. — А эта чернильница…
— Знаешь, он, оказывается, положил ее в сейф, — улыбнулся Ваймс.
— Правда?
— А потом просто забыл об этом, — закончил он. — Со всеми бывает, Винсбор. Разум человека начинает пошаливать, и он порой не может с точностью сказать, что он сделал.
Ваймс все еще улыбался. Это действовало также, как и хорошие удары. Кроме того, он назвал Стука его настоящим именем. Тот никогда не пользовался им на людях, боясь паники, которую оно может вызвать.
— Просто хотел, чтобы ты об этом больше не беспокоился, — добавил Ваймс.
Сержант Винсбор Стук неловко переступил с ноги на ногу. Он не был уверен, избавился ли от чего-то или же просто завяз еще глубже.
— Расскажи мне о младшем капрале Коатсе.
Лицо Стука на мгновение приняло выражение мучительных расчетов. А потом он склонился к своей обычной политике: если ты думаешь, что за тобой по пятам бегут волки, сбрось кого-нибудь с саней.
— Нед, сэр? — переспросил он. — Отличный стражник, конечно же, хорошо делает свою работу — но, между нами, все же хитер.
— Почему? И ты можешь не звать меня «сэром», Винсбор. Не здесь.
— Он считает, что Джек так же хорош, как и его хозяин, если вы меня понимаете. Считает, что он не лучше всех остальных. Можно сказать, он смутьян.
— Казарменный адвокат?
— Да, вроде того.
— Сочувствует повстанцам?
Стук невинно поднял глаза.
— Возможно, сэр. Хотя мне не хотелось бы, чтобы у него были неприятности.
Ты считаешь меня шпионом Неназываемых, подумал Ваймс. И ты отдаешь мне Коатса. А не так давно ты продвинул его по службе. Мелкий слизняк.
— Значит, за ним стоит присматривать? — добавил он вслух.
— Да, сэр.
— Интересно, — произнес Ваймс это вечно тревожащее неуверенных в себе людей слово. Вне сомнений, оно тревожило Стука, и Ваймс подумал: боги, наверное, именно так всегда чувствует Ветинари…
— Мы, э, идем в Порванный Барабан после смены, — проговорил Стук. — Он открыт целый сутки. Может вы…
— Я не пью, — отрезал Ваймс.
— А. Да. Вы говорили.
— А сейчас мне лучше бы забрать юного Сэма в патруль. Было приятно поговорить с тобой, Винсбор.
И он прошел мимо, стараясь не обернуться. Сэм все еще ждал его в главном офисе, но тут же проснулся, как только Ваймс пронесся мимо.
— Слушайте-ка, а что это там за юбка со стариком Фолли?
Старосты подняли глаза. На верхней площадке в самом конце шумного зала доктор Фоллет, глава Гильдии Убийц и занимающий должность директора Школы Гильдии, оживленно беседовал с самой настоящей леди. Ее яркое пурпурное платье казалось вспышкой цвета в огромной комнате, где преобладали черные тона, а элегантная белизна волос сияла в темноте, точно маяк.
Это ведь Гильдия Убийц. Здесь носят черное. Ночь темна, и нужно быть подобным ей. И к тому же, черный цвет обладает таким стилем, а наемный убийца без стиля, по всеобщему согласию, это всего лишь высокомерный высокооплачиваемый головорез.
Старостам было больше восемнадцати и потому они могли посещать те районы города, о которых парни помоложе даже знать не должны были. Их лица уже не обсыпало прыщами от одного вида женщины. Теперь их глаза сузились. Большинство из них уже поняли, что мир — это всего лишь устрица, которую можно открыть золотом, если сталь уже не помогала.
— Может, из родителей кто, — предположил один.
— И кто же у нас такой счастливчик?
— Я знаю, кто она, — произнес «Людо» Людорам, староста факультета Гадюк. — Я слышал, как кое-кто из учителей говорил о ней. Мадам Роберта Мезероль. Купила старый дом на Легкой улице. Говорят, она сделала огромное состояние в Генуе и хочет теперь остаться здесь. Подумывает, куда бы вложить деньги.
— Мадам? — переспросил Низз. — Это простое почтение или описание работы?
— В Генуе? Может, и то и другое, — ко всеобщему веселью бросил кто- то.
— Фолли подпаивает ее шампанским, — добавил Низз. — Уже третья бутылка. О чем им говорить?
— О политике, — ответил Людо. — Все знают, что Ветрун не собирается заставить себя уважать, так что это свалят на нас. А Фолли и без того недоволен, потому что мы уже потеряли троих. Ветрун довольно хитер. Там повсюду охранники да солдаты.
— Ветрун просто скотина, — бросил Низз.
— Да, Низз. Ты всех называешь скотами, — спокойно отозвался Людо.
— Ну, так ведь и есть.
Низз повернулся к столу, и некое движение — или, точнее, его отсутствие — обратило на себя его внимание. У дальнего конца молодой убийца читал книгу, устроив ее на подставке перед тарелкой. Он сосредоточился на ней, держа пустую вилку на полпути ко рту.
Подмигнув остальным, Низз выбрал яблоко, украдкой отвел руку назад и бросил его со злобной точностью.
Вилка дернулась, точно язык змеи, и пронзила яблоко прямо в воздухе.
Читающий перевернул страницу. А потом, не отрывая глаз от книги, поднес вилку ко рту и откусил яблоко.
Остальные повернулись к Низзу, и даже раздалась пара смешков. Молодой человек нахмурил брови. Попытка нападения провалилась, и он вынужден был теперь обратиться к уничтожающему остроумию, которое у него явно отсутствовало.
— Ты самый настоящий скот, Собачатник, — произнес он.
— Да, Низз, — спокойно ответил юноша, не отрывая глаз от страницы.
— Когда ты собираешься сдать хоть какой-нибудь нормальный экзамен, Собачатник?
— Не могу знать, Низз.
— Никогда никого не убивал, а, Собачатник?
— Вероятно, нет, Низз. — Он перевернул страницу. Этот тихий звук разозлил Низза еще больше.
