самого и спросишь.
Открывшийся портал срикошетил от стены зикеровой башни. Взвыли и тут же смолкли ее обереги. Портал распался, осел сизыми лохмотьями… Вывалившийся из портала Йоштре Туйен был страшен. В обгорелой мантии, босиком, изо рта, носа и ушей течет кровь…
– Зикер… – безголосо просипел он.
– Знаю! Уже послал! – ответил Зикер. И поняв, что лишившийся барабанных перепонок Йоштре его не слышит, одним коротким росчерком написал эти слова в воздухе.
– Кого… кого ты послал?! – хрипел Главный Маг Джанхара.
«Фарина с Арилоем! – написал Зикер. – Больше туда никому не пройти!»
– Я… сам… пытался… – выдохнул Главный Джанхарский Маг. – У меня… Фарина с Арилоем нет.
Он быстро привел себя в порядок. Даже башмаки наколдовал. Еще быстрей провел самоисцеление.
– Я даже и пытаться не стал, – покачал головой Зикер. – Там такая защита…
– Твои-то… пройдут? – робко спросил Йоштре.
– Должны, – кивнул Зикер. – Божественное изъявление в сочетании с алкогольным опьянением – страшная сила.
– А… справятся? – еще тише спросил Йоштре.
– С тем, кто самим Архимагом позавтракал? Нет, конечно! – решительно ответил Зикер. – А вот утащить оттуда малолетнего сопляка, чтоб потом как следует взгреть его ремешком…
– Ремешком – это правильно, – вздохнул Йоштре. – Знаешь, Зикер, я пожалуй оставлю его у тебя… на пару дней. Для воспитательной беседы.
– А сам? – ухмыльнулся Зикер. – Или тебе кажется, что злые черные маги куда больше подходят для такой работы?
– Тебе хорошо смеяться, – вздохнул Йоштре. – Малолетний мерзавец провел закон, запрещающий любые телесные наказания касательно его персоны.
– Талантливый мальчик. Далеко пойдет, – покачал головой Зикер. – Ладно. Уговорил. Оставлю его у себя на пару дней. Должен же я поддерживать свою репутацию чудовищного злодея?
Завернувшаяся в плащ небытия чудовищная тварь с наслаждением созерцала мягкий комочек силы, подбиравшийся к ней. Она не торопилась. Пусть еда подойдет поближе… еще… еще… еще ближе… так, чтоб наверняка Сама ведь идет. Так и чего торопиться? Губы твари безостановочно шевелились, жонглируя звуками, а глаза… глаза глядели на подбирающегося мальчишку. Вот только мальчишки они не видели. И короля не видели. И великого мага. Мягкий комочек силы катился прямо в пасть бывшего Архимага. Мягкий комок…
Губы шевельнулись в очередной раз, подбираясь к вожделенной тайне, очередной звук, мертвой бабочкой прянул в пустоту… это не было истинным именем, но это было уже что- то… он вспомнил себя мертвым, он осознал, что мертв. Мертв, развоплощен, развеян… их было много, они оказались сильней его… им нравилось жить в этом маленьком, склизком, дурнопахнущем болоте и называть себя его богами, богами этого мерзкого мира., а он… кем же был он, старше и сильней их всех… он хотел поступить с их миром по-своему. Ничего, дайте срок, еще поступит. Не так много вам осталось, мерзкие трусливые твари! Мертвый Бог встает из паутины небытия, куда вы так старательно обрушили его. И никому не будет пощады. Никому.
Король Йоррелл сделал еще один шаг и остановился. Короткий миг, короче предсмертного стона, он с ужасом созерцал скрытую пустотой чудовищную громаду своего противника, а потом решительно ухватил скрывавший того плащ небытия за незримую полу и рванул. Небытие разлетелось клочьями, а невероятная тварь, взревев от ярости, тяжело качнулась навстречу Йорреллу.
Из руки маленького короля выметнулось алмазное копье. Выметнулось, вспыхнуло – и бесследно утонуло в громадной туше клокочущей силы, кою представлял из себя бывший Архимаг, а ныне Мертвый Бог. Скрежещущий хохот сотряс пустоту. Огромная, почти бесформенная ручища, сходная размерами с крепостным мостом, опустилась на голову короля Йоррелла. Вспыхнувшая вокруг него непробиваемая алмазная зашита лопнула, как мыльный пузырь. Король Йоррелл едва успел увернуться от чудовищной длани.
– Иди ко мне!!! – звал Мертвый Бог. – Стань частью меня!!!
Его голос так не походил на обыденные звуки реального мира, что нельзя было даже сказать: высокий он или низкий, звонкий или глухой…
Король Йоррелл метнул «изумрудный серп», «огненную стрелу», запустил стаю «серебряных мух», попробовал раскроить ужасное божество «мечом света» – и вновь едва спасся от всесокрушающей божественной длани. А пустота скрежетала смехом. И голос, так не похожий на все что ни на есть живого, омерзительный голос звал его:
– Иди ко мне! Стань частью меня! Ну, иди же! «Черные вороны».
«Огненные соколы».
«Слепящая тьма».
Ничего не получается! Ничего!
«Ледяные стрелы».
«Лавина света».
«Песок времени».
Напрасно! Все впустую!
Он опять уклонился от ужасающих рук. И вновь повторил все с самого начала. Еще и еще раз.
«Он как будто даже сильней становится!»
Оставалось последнее средство. Отчаянное, страшное, крайнее средство. Потому что если Йоррелл ошибся, если все это не так, как ему кажется… лучше ему и вовсе не рождаться, чем…
Король Йоррелл бесстрашно встал на пути надвигающегося гиганта и, призвав все свои магические способности, громко и отчетливо назвал по имени приближающегося врага.
И махина остановилась. Замерла.
Истинные имена имеют великую силу. Маг, знающий свое истинное имя, вдвое сильней незнающего. Маг, знающий чужое, вдвое ослабляет своего противника, а то и полную власть над ним получает. Маг, вслух называющий имя своего врага, может не опасаться, если тот своего имени не знал, то и не узнает, а вот ослабеть – обязательно ослабеет. На это и понадеялся Йоррелл, когда трижды громко прокричал:
– Голор! Голор! Голор!
– Так вот в чем дело! – хлопнул себя по лбу держащийся за обильно политый топталовкой королевский скипетр Зикер Барла Толлен. – Я-то считал, что это всего лишь название древнего королевства, не более, тогда как это…
– Да где же твои Боги? – простонал пристроившийся рядом Йоштре.
– Уже рядом, тебе что – не видно? – удивился Зикер.
– Я не привык созерцать реальность через скипетр, – оправдывался Йоштре. – Тем более что там и реальности-то нет. Одно сплошное безобразие.
– Голор! Голор! Голор! – звонко прокричал король Йоррелл и Мертвый Бог остановился.
