Птица стал спускаться вниз, хватать кусочки клювом, взмывать вверх….. Через какое-то время она повторяла свой «высший пилотаж».
«Хм! Интересно, с какого расстояния можно рассмотреть «чайку», пикирующую в море? – думал человек. – С пятисот метров? С километра? Все равно – наверняка дальше, чем темную точку моей головы»!
Землянин растянул горловину рюкзака, отломил кусок хлеба, потом – еще один….
Откуда-то в небе появились еще одна птица, потом – другая. «Чайки» устроили настоящую карусель вокруг хлебных кусочков, щедро разбрасываемых Заречневым на поверхность моря вокруг себя.
Однако примерно через полчаса хлеб закончился. Птицы покружились еще немного, уяснили, что здесь им поживиться больше ниче не удастся, двинулись дальше – искать другие «хлебные места». В мешке ничего съедобного больше не было.
Александр покрутил головой, намереваясь найти что-то еще, что могло бы привлечь к нему «чаек» и вдруг заметил парус. Парус был довольно крупным, он принадлежал, по-видимому, какой-то большой лодке или баркасу.
Курс суденышка проходил чуть в стороне от того места, где «загорал» на поверхности моря человек. Однако при благоприятном стечении обстоятельств его могли заметить.
«Надо подплыть ближе»! – решил землянин. Он энергично заработал рукой, ногами….
Баркас прошел ближайшую к человеку точку своего маршрута. На лодке его, судя по всему, его не заметили.
«Надо что-то делать! – лихорадочно соображал звездный рекрут. – Но – что? Как сделать себя больше? Таким, чтобы наверняка заметили»!
Неожиданно его взгляд упал на шляпу рыбака, волочившуюся за его ногами. Сашка поймал кусок какой-то палки, оказавшийся поблизости, подтянул им соломенный головной убор, палкой же высоко поднял его над водой….
– Мама! Мама! Я его вижу! – раздался через десяток секунд знакомый детский голос. Кричал… Талл. – Он справа! Вон там! Я вижу его шляпу!
…Сашка из последних сил выбрался на борт баркаса – того самого, который он приобрел всего двое суток назад, непонимающе уставился на рыбачку.
– Я знала, что тебя ночью выкинут за борт! – спокойно пояснила вдова, вынимая из моря мешок и шляпу землянина. – Тот мужчина, который к нам приходил – он мой бывший сосед. Я его хорошо знаю. С детства общались…. Можно сказать, даже дружили.
Он без родителей рос, сирота. Воспитывался одной бабушкой. А какая из бабушки родительница? Да – никакая! Его воспитывала улица.
Сначала он попал в банду рыночных карманников, когда повзрослел, организовал свою…
Я знаю его, как облупленного. Когда Талл сказал, что тебя увезли те самые бородачи, которых ты победил в схватке, я поняла, что они постараются избавиться от тебя при первой же возможности. То есть – как только ты уснешь.
Я пошла следом в надежде, что успею найти тебя раньше, чем тебя заберет море. Но если бы не твоя шляпа…. Я даже не знаю, что было бы дальше.
– А как ты определила, где шли суда тех торговцев?
– Никак! Мы увидели птиц, подумали, что это может быть как-то связано с грузом, упавшим за борт. Или – с тобой… Она тяжело вздохнула, замолчала.
– Скажи, почему ты решила спасти меня? Из-за того, что было на берегу?
– Нет! Это было не главное! Ты дважды спас жизнь моему сыну; единственному сыну. Я считаю, что обязана тебе его жизнью. Что ты намерен делать теперь? Вернешься в город? Будешь мстить?
– Зачем? Пусть уж лучше он думает, что его план удался! Это баркас сможет достичь того архипелага, о котором говорил твой бывший сосед?
– Может! Если шторма большого не будет.
– А если – будет?
– Тогда – нет! – грустно усмехнулась рыбачка.
– Есть какой-то способ узнать, что скоро будет шторм?
– Есть. Говорят, у старых людей перед бурей начинают ныть кости. Или ныть старые раны.
– Думаю, это нам не очень походит…. Ты намерена вернуться?
– Мы с Таллом уже разговаривали на эту тему. Мы решили, что если найдем тебя, то пойдем дальше – туда, где может быть снадобье, которое вернет тебе руку.
– Ты знаешь, где находится тот архипелаг?
– Все рыбаки знают, где он находится. Именно там добывается все, что связано с морским зверем.
– Почему? Рыбаки дружно рассмеялись.
– Животные – они любят безопасность, покой. А какой покой на берегу континента? Да еще – в период их размножения?! – они снова улыбнулись.
– А что за звери-то морские? Ну – те, про которых вы сейчас говорили?
– Обычные животные. Живут в воде. Размножаются на суше. Да что рассказывать? Сам все скоро увидишь!
– А долго?
– Что – долго?
– Идти – долго?
– Как погода! Как – ветер! Дней двадцать – тридцать, не меньше.
– А чем питаться будем? Матт и Талл снова развеселились.
– Да уж не в первый раз в море выходим, запаслись кое-чем! – вдова выразительно похлопала по доскам палубы. – И воды пресной достаточно, и пищи! Ты с парусом управлять умеешь?
– Нет! – честно признался Александр. – Как-то не приходилось!
– Ничего! Наука это не сложная, научишься! – приободрила его женщина. – А то нам вдвоем, только на пару с сыном, круглые сутки очень сложно держать курс. Нужна подмена. Сдюжишь? Землянин пожал плечами.
– А у меня, что, есть какой-то выбор? Рыбачка опустила ресницы, улыбнулась уголками губ.
– Поднимаем парус! – сказала она сыну. – День – только народился! Если спать на ходу не будем, до заката миль пятьдесят пройдем! Чувствуете, ветер поднимается?!
…Первый остров, точнее – острый белесый конус вулкана, вокруг которого остров, собственно, и образовался, землянин увидел на исходе двадцать первого дня пути.
Местная «Ключевская сопка» была столь велика, что путешественники шли к ней всю ночь, без остановки, и только наутро удалось различить на берегу отдельные деревья в плотной массе густого зеленого леса.
– Пристанем? – за три недели совместного бытования в тесном пространстве баркаса Сашка научился обходиться минимум самых необходимых слов. Этому ему пришлось «научиться» у своих спасителей, которые могли за сутки не обменяться ни одним словом – настолько понятной, отточенной и выверенной была их работа на борту крохотного судна. Матт отрицательно качнула головой.
Еще три недели назад Александр обязательно спросил бы её, в чем причина. Но теперь, наученный и обученный немногословными кромосянами, он воспринял её ответ как данность.
Если рыбачка не считает нужным бросать якорь у первого же острова, на это есть веские причины. Какие?
По сути, это не имело уже никакого значения, так как решение вдовы в этих вопросах было окончательным и обсуждению не подлежало.
– Третий остров! – ответила Матт на невысказанный вопрос землянина. – Или – четвертый! Раньше – опасно!
Бессмысленно было спрашивать и о времени, через которое этот самый третий или четвертый остров появится на горизонте.
«Иншаала»! – говорят в таких случаях мусульмане на Земле, что в переводе означает примерно следующее – «На все воля Всевышнего»!
