– Да-да, – просипел Мелвис. – Вот и не забывай.
Вертолет летел на восток. Миль тридцать проделал над Объединенной Тихоокеанской железной дорогой, вокруг которой простирались кукурузные поля.
Когда «стрекоза» оторвалась от земли, Кей Си (Мелвис решил: что двое посторонних, что трое – один черт) спросила Римо:
– Что в большом чемодане?
– Понятия не имею, – искренне ответил Римо.
– Тогда что ж вы носитесь с ним так, как будто в нем фамильные драгоценности? Впрочем, простите за нескромность.
Римо лениво указал большим пальцем на Чиуна:
– Спроси у него.
– Что в чемодане? – спросил старика эксперт.
– Лень.
– Что-о? – перекрывая грохот мотора, пророкотал Мелвис. – Ты засадил туда оленя? С рогами?
– Я не говорил «олень». – Мастер Синанджу взглянул на ученика; тот не отрываясь смотрел на прерии, над которыми они пролетали. – Я имею в виду лень. Это страшный порок.
– А-а, тогда другое дело.
– Зачем вы взяли ее с собой? – поинтересовался эксперт.
– Да так, чем-то она мне понравилась, – ответил Римо, намереваясь сказать, что Мелвис старше Кей Си по крайней мере лет на десять, но впереди показался состав.
– Вот он, из времени «Бури в пустыне»! – воскликнула девушка.
– Точно! И если с ним все в порядке, можете меня повесить.
Чиун сверкнул глазами.
– Почему поезд охраняют солдаты?
– Снижаемся! – заорал Мелвис пилоту в самое ухо. Вертолет пошел на снижение.
Когда солдаты заметили винтокрылую машину, словно по команде вскинули винтовки и прицелились.
– Черт подери, похоже, они захватили поезд!
Солдаты далеко внизу казались очень маленькими, и винтовки у них были крошечными. И звуки выстрелов почти не слышались. И все-таки оружие было настоящим, потому что стекла кабины вдруг покрылись сетью мелких трещин.
– Вверх! Вверх давай! – как резаный заорал Мелвис.
Глава 17
До того как в небе Небраски показался вертолет, майор Клэйборн Гримм полагал, что хуже не бывает.
Оказалось, он ошибался. Просто пока не знал, что мир скоро окажется на грани термоядерной войны.
Окрашенный в песочный цвет «Миротворец» постоянно курсировал между Омахой, где находилась авиабаза стратегического авиационного командования, и базой военно-воздушных сил «Нортон» в Сан-Бернардино, штат Калифорния. Маршрут поезда ежемесячно менялся.
Сейчас поезд шел из Калифорнии в Омаху, и никому и в голову бы не пришло, что это отнюдь не обычный товарняк, каких очень много на трассах Объединенной Тихоокеанской железной дороги. Вид у «Миротворца» был самый заурядный. Дизельный тепловоз СД40-2 внешне ничем не отличался от своих собратьев. Даже самый страстный любитель поездов не догадался бы, что эта модель специально оборудована для функционирования в военное время. Если бы кто-нибудь умудрился сфотографировать локомотив и послать пленку в журнал «Рейл фэн», то броня, пуленепробиваемые стекла, серебристые шторы и скрытые фотокамеры, предназначенные для съемки местности, попросту не проявились бы на снимке.
Постепенно военный поезд старел, но главный его плюс заключался в том, что действовал он безотказно.
В те годы, когда Соединенные Штаты развивали программу по крылатым ракетам MX, у командования родилась идея разместить эти самые ракеты на поездах особого назначения, которые должны были непрерывно курсировать по железным дорогам всей страны. Таким образом русские спутники-шпионы лишались возможности зафиксировать точное местоположение ракетных баз, а следовательно, противник не мог уничтожить американский ядерный потенциал неожиданным ударом.
Программа оказалась очень дорогой, исследовательские и эксплуатационные работы пожирали безумные деньги налогоплательщиков, и когда Конгресс урезал оборонные расходы, американские ВВС добровольно отказались от ракет MX.
В Конгрессе полагали, что данной программе пришел конец. Так же считала и общественность. Но полностью дело не свернулось.
Военно-воздушным силам США принадлежал единственный в мире поезд стоимостью в миллиарды долларов, и они не собирались отказываться от своего сокровища. Это было бы неразумно при той неопределенности, что воцарилась в мире после окончания холодной войны, когда некогда мощная Советская армия превратилась в непонятную «российскую». Какие планы может вынашивать новая Россия – кто знает?
Именно поэтому майор Клэйборн Гримм примерно раз в месяц совершал прогулки по железной дороге – патрулировал местность в вагоне управления, откуда он мог осуществить запуск ракеты.
Неприятности начались с того момента, когда на связь с майором вышла, голова состава – вагон службы безопасности.
– Майор, говорит рядовой Фриш.
– Слушаю вас, рядовой.
– Машинист докладывает, что на путях находится человек.
– О Боже!
– Он спрашивает, надо ли тормозить.
– Ну конечно, надо. Передайте, чтобы тормозил немедленно.
– Но, майор, безопасность...
– Черт возьми, сейчас же исполняйте! Если под колеса поезда попадет штатский, местные власти тут же начнут обнюхивать наши вагоны. И тогда выяснится, что здесь осуществляется незаконная ядерная программа, и наши головы полетят к чертям собачьим.
– Вас понял, сэр.
Услышав визг тормозов, майор за что-то ухватился и тем не менее не устоял на ногах, когда поезд резко сбросил скорость.
Оба офицера, сидевшие за контрольными пультами, один в передней, другой в задней части вагона, крикнули майору, что с ними все в порядке. Про себя Гримм так не сказал бы. Сердце бешено колотилось, желудок отчаянно ныл.
– Господи, только в мы его не задавили, – взмолился майор.
Лязгнули сцепления, и поезд остановился. Только тогда Гримм поднялся со стального пола и нажал кнопку переговорного устройства.
– Машинист, доложите обстановку!
В ответ он услышал глухой, напряженный голос машиниста:
– Поздно. Он попал под колеса.
– Чертовы штатские! – пробормотал майор, сам не зная, кого он имеет в виду: проклятого идиота, угодившего под поезд, или же машиниста – тот тоже был штатским и давал подписку о неразглашении.
Гримм нажал другую кнопку переговорного устройства.
