Выросла новая трава. Кора Ли приобрела чудесный аппарат для сушки белья, и теперь ей не надо было развешивать простыни на веревках. Наконец наступил день, когда женщина уже без содрогания смотрела на проходящие поезда.
Годы излечили ее, хотя и не полностью. Но самое худшее, похоже, было позади.
Поэтому меньше всего Кора Ли ожидала вновь услышать жуткий скрежет вагонных колес поезда. В этот жаркий июльский день она, развалясь в шезлонге, потягивала мятный лимонад, прислушиваясь к гудению сушилки, переваривающей выстиранное утром белье, и лениво смотрела на железнодорожное полотно.
И вот до нее донеслись кошмарные звуки.
Кора Ли застыла; банка с лимонадом выскользнула из безвольных рук. Впервые апокалиптические события разворачивались у нее на глазах.
На путях, искря колесами, тормозил пассажирский поезд «Колониаль». Женщина прекрасно знала, что такое перегрев металла. Перегревающиеся от трения колеса иногда выбрасывают искры во все стороны. Сейчас дело было не в перегреве. «Колониаль» походил скорее на ползущую по земле комету. Кора Ли достаточно разбиралась в поездах, чтобы понять, что сработал пневматический тормоз для экстренной остановки состава.
Она как завороженная перевела взгляд на локомотив, и сердце ее оборвалось. По той же самой колее навстречу «Колониалю» шел голубой локомотив Конрейла. Без вагонов.
– Быть не может, – прошептала она и тут же завопила: – Нет! Боже мой, нет!
И все-таки... В 1987 году «Колониаль» тоже столкнулся с локомотивом Конрейла, которого не должно было быть на путях. Тогда погибли шестнадцать человек.
Кора Ли услышала те же самые звуки, они как будто были записаны на магнитофон ее памяти и теперь воспроизводились мощной стереофонической системой.
Скрежет металла, глухое, леденящее душу «бах» и грохот вагонов, наталкивающихся друг на друга и летящих под откос.
– О Боже! – только и успела крикнуть она и тут же рухнула на землю, как хлопчатый мешок со свежим мясом, от удара летящего обломка рельса.
Пейджер Мелвиса Каппера запищал через пятнадцать минут после происшествия в Эссексе.
Мелвис сидел в баре аэропорта в Омахе, пил ледяное пиво, мысленно жаловался на судьбу и сочинял любовную песнь в духе железнодорожника:
Глаза ее голубы, как Конрейла вагон, Кейси Джонса фуражка на ней. Но любит она магнитный поезд, хоть он Годится только для грязных свиней. Вот так несчастье пришло ко мне...
Последнюю жалобную ноту прервал пейджер. Мелвис выругался и направился к таксофону.
Шеф эксперта сразу взял быка за рога.
– Каппер, тебе снова придется поработать.
– Ну что там у вас еще? – простонал подчиненный.
– Эссекс, штат Мэриленд. «Колониаль» столкнулся с дизелем Конрейла. Тот двигался ему навстречу.
– Ты что, Сэм, перебрал?
– По-моему, это у тебя язык заплетается, Мел.
– Слушай, может, я и пьян как сапожник, но мне в любом состоянии не забыть, что в Эссексе, штат Мэриленд, произошла жуткая авария в восемьдесят седьмом. Машинист Конрейла был под кайфом.
– Ты всегда так говоришь.
– В тот раз так оно и было. Парень перебрал наркотиков, во всем признался и отправился на электрический стул.
– Ах, дьявол, теперь припоминаю. Точно. Чертовщина какая-то!
– Чертовщина не чертовщина, а придется мне лететь в этот хренов Эссекс, – заявил Мелвис.
Несколько попыток повесить трубку оказались безуспешными. В итоге он вручил трубку какому-то оторопевшему мальчишке.
В вашингтонском аэропорту Каппера поджидал вертолет НСБП, и тридцать минут спустя он уже был на месте.
– Только не говорите мне, что разбился новенький «Генезис-2», – простонал он, когда вертолет коснулся земли.
– Что вы сказали? – переспросил пилот.
– Да так, ничего, – прокричал Мелвис, нахлобучил панаму и выбрался из кабины.
Представитель «Амтрака», руководивший работами на месте происшествия, посетовал:
– Мы еще не убрали все трупы.
– Не собираюсь вам мешать, – отозвался Мелвис. – Мне бы только взглянуть на локомотивы.
Руководитель работ указал ему нужное направление. Каппер зашагал к месту столкновения и едва не споткнулся об обрубок человеческой ноги. Обуви на ней не было, а из дырки в разноцветном носке торчал большой палец.
– Неужели его мамочка в детстве не учила выбрасывать дырявые носки, – пробормотал эксперт и стащил с головы панаму в знак уважения к жертвам крушения.
Вагоны пассажирского поезда, казалось, проделали при столкновении все мыслимые и немыслимые акробатические кульбиты, от прыжков вбок до сальто-мортале.
От лобового столкновения локомотивы выглядели ничуть не лучше, чем те, которые Мелвис видел в Небраске. Сильнее всего пострадал «Генезис». Железнодорожники нередко шутили, что «Генезис» похож не на тепловоз, а на ангар, в котором стоит настоящий локомотив. Так вот теперь он походил скорее на измятую коробку, которую после праздника выбросили на помойку.
Второй локомотив, конрейловский дизель СД50, при ударе почему-то отбросило назад.
Мелвис решил сначала посмотреть, нет ли в кабине дизеля очередного безголового машиниста.
Вскарабкавшись по перекрученным стальным тросам, которые когда-то были лестницей, он услышал приглушенные голоса и пробормотал:
– Невероятно!
Из разбитого окна кабины на него глянуло знакомое морщинистое лицо.
– Опаздываешь, – упрекнул Чиун.
– Салют старичок, – приветливо воскликнул Мелвис, хотя в душе особой радости не испытывал. – Забавные бывают встречи на железных дорогах, правда?
Мастер Синанджу посторонился, и Каппер забрался в кабину. Римо тоже оказался там, и вид у него был весьма удрученный – по-видимому, это его нормальное состояние, решил Мелвис.
– Вы, ребята, опять намерены путаться у меня под ногами?
– Мы прибыли первыми, – заметил Римо.
– Ну да, сейчас вы первые. Уже нашли что-нибудь?
– Машиниста нет. Следов крови тоже.
– Да я вижу – вздохнул Мелвис. – Ладно, давайте я покажу вам, как работает
