– Нет, – быстро ответил Смит, – это слишком опасно. Это невозможно.
– Прошлой ночью они напали на нас и попытались убить. Еще немного, и они добьются своего. Нам надо покинуть этот город, населенный олухами и людьми, не умеющими разговаривать.
– Прошлой ночью? Это не связано с пожаром?
– Связано.
– Там во дворе нашли труп. Агент ФБР Галлахан. Вам известно, что с ним случилось?
– Да. Это я его устранил.
Смит похолодел.
– За что? – спросил он.
– Он был одним из них. Теперь их много.
– О!
– Нам надо возвратиться в Фолкрофт, там Римо будет в безопасности.
– Где вы сейчас? – спросил Смит.
– В гостинице, в которую заезжают на автомобиле.
– Мотель. Как вы там оказались?
– Приехали на таксомоторе, шофер которого был так любезен, что ни разу не открыл рот.
– Значит, вас найдут, – обнадежил его Смит. – Таксист запомнит вас обоих.
– Да. Нам надо вернуться в Фолкрофт. Если это запрещено, то мы покинем страну навсегда.
– Возвращайтесь, – сдался Смит.
Он снабдил Чиуна подробными инструкциями: сперва им предписывалось доехать на такси до границы Массачусетса, там пересесть в наемный лимузин из Бостона, который доставит их до места на шоссе, где их будет дожидаться другой наемный лимузин, уже из Коннектикута, который и привезет их в Фолкрофт.
– Вы все поняли?
– Да. Еще одно, император. Правда, это такая мелочь, из-за которой мне совестно вас беспокоить.
– О чем речь?
– Кто оплатит все эти такси и лимузины?
– Я, – ответил Смит.
– Должен ли я сперва сам заплатить водителям?
– Будьте так любезны.
– А вы мне все возместите? – спросил Чиун.
– Все.
– Я буду брать квитанции, – пообещал Чиун и повесил трубку.
Смит тоже положил трубку. У него пропала охота смеяться.
Глава 9
Шийла Файнберг расхаживала взад-вперед вдоль прохладной кирпичной стены пустого склада. Она сбросила кожаные туфли и теперь наслаждалась прикосновением ступней к полу.
– Куда они подевались? – спросила она.
– Я следил за ними до самого мотеля «Колони Дейз», – ответил мужской голос. Остальные восемь собравшихся уставились на говорящего. Они расположились полукругом, внутри которого расхаживала Шийла.
– И?.. – поторопила она его.
– Но они уехали оттуда, – закончил мужчина и зевнул.
Этот широкий зевок свидетельствовал не об усталости, напротив, он сигнализировал о потребности в дополнительном кислороде, что типично для крупных зверей, когда они лишены возможности размяться.
– Куда они подевались? – повторила Шийла свой вопрос и, отвернувшись к стене, словно с намерением пересчитать кирпичи, в ярости царапнула ее ногтями. Потом она снова посмотрела на свою стаю и проговорила:
– Мы должны до них добраться. Это все. Должны! Мне нужен молодой. Если бы Галлахан не упал с крыши! Он бы их выследил.
– Я их тоже выследил, – сказал тот же мужчина с легкой досадой.
Шийла резко повернулась к нему, словно он перешел в атаку. Он выдерживал ее взгляд не больше секунды; потом опустился на корточки и склонил голову. Дальше он говорил, не поднимая глаз.
– Сначала они ехали на такси, потом пересели в лимузин. Я говорил с таксистом. Лимузин был бостонский, направление – южное. Надо будет дождаться возвращения лимузина, тогда я узнаю у его шофера, куда он их отвез.
– Займись этим, – коротко распорядилась Шийла и добавила: – Я знаю, что у тебя получится.
Мужчина поднял довольные глаза, словно его погладили по голове. Славно, когда тебя замечают и хвалят. Особенно когда это делает вожак стаи.
Это могло означать, что ночью ему будет предоставлено право насытиться первым. Ему достанутся самые лакомые кусочки.
Глава 10
В окно больничной палаты заглядывало солнце. Под окном лениво плескались темно-серые воды залива Лонг-Айленд, похожие на нью-йоркский асфальт в безветренный, душный день. Влажность снаружи была настолько высокой, что людям казалось, что им на голову набросили полотенца, только что вынутые из кипятка.
В палате, впрочем, стояла кондиционированная прохлада. Проснувшись, Римо обратил внимание как на это, так и на то, что впервые за долгие годы не ощущает распространяемого обычным кондиционером угольного запаха.
Он замигал и огляделся.
Рядом с койкой сидел Смит. Увидев, что Римо проснулся, он облегченно вздохнул. Обычно его лицо походило на выжатый лимон, теперь же на нем появилось выражение, допускающее сравнение с нетронутым лимоном. Говоря о Смите, нетронутый лимон приходилось считать олицетворением счастья, а изрезанный и выжатый – нормой.
– Вы не представляете себе, какая это прелесть – вот так проснуться и застать вас рядом, – сказал ему Римо, не узнавая собственный сонный голос. Чрезвычайно крепкий сон не был ему свойствен. – Некоторые, просыпаясь, видят рядом любимую женщину. Другие – хирурга, четыре дня подряд боровшегося за жизнь пациента на операционном столе и одержавшего победу А я вижу вас, нависшего надо мной, как удав, намеревающийся полакомиться мышкой. От этого зрелища сердце переполняется весельем.
– Я посмотрел на ваши раны, – сказал Смит. – Ваше счастье, что вы хоть кого-то видите – А, раны... О них позаботился Чиун.
Римо обвел взглядом палату.
– Кстати, где он?
– Пошел в гимнастический зал. Сказал, что хочет увидеть место, где у него все пошло кувырком. Кажется, именно в этом гимнастическом зале вы с ним впервые встретились, – сухо молвил Смит.
– Точно. Ладно, не будем об этом. Слушайте, у вас не найдется закурить?
