– Простите, я не курю. Бросил, как только появилось предупреждение Главного хирурга США. Тогда я решил, что с меня хватит и такой угрозы для моего здоровья, как вы.
– Как приятно вернуться домой! – сказал Римо. – Может, сгоняете в вестибюль за сигареткой?
– С каких пор вы закурили?
– Я то курю, то бросаю, – соврал Римо.
Ему и впрямь хотелось закурить, и он никак не мог взять в толк, в чем тут дело. Он не курил уже много лет. Годы тренировок привели его к пониманию того, что самое главное – это дыхание. Все приемы, все волшебство, вся техника Синанджу зиждились на дыхании. Без дыхания не получится никогда и ничего. При правильном дыхании становилось доступно буквально все. Первый урок заключался в том, чтобы не вдыхать дым.
И тем не менее он сходил с ума по сигарете.
Смит кивнул и вышел. В его отсутствие Римо как следует осмотрел палату и с легким содроганием пришел к выводу, что это была та самая палата, где он когда-то очнулся после инсценированной казни на электрическом стуле.
Ностальгия по былым временам? От Смитти этого ожидать не приходилось.
Римо поместили в эту палату по той простой причине, что она оказалась свободной. Если бы единственным свободным помещением оказалась бойлерная, Римо провел бы ночь у топки.
Это была обыкновенная больничная палата: белые стены, одна койка, один стул, одна тумбочка, одно окно. Впрочем, окно было непроницаемым для взгляда снаружи.
Смит вернулся с двумя сигаретами.
– Вы – должник медсестры из вестибюля. Я обещал ей, что вы вернете долг. Она сказала, что это необязательно, но я сказал, что завтра вы вернете ей две сигареты. Между прочим, она считает, что ваша фамилия Уилсон и что Чиун – ваш слуга.
– Только ему этого не говорите, – предупредил Римо и выхватил у Смита обе сигареты. Одна упала на пол.
Римо сунул сигарету с фильтром в рот. Смит вынул из коробка с двумя спичками одну спичку и зажег ее. Иногда Римо начинал сомневаться, человек ли он вообще. Две сигареты, две спички... Смит был способен потратить час на вылавливание в коридоре человека, который согласился бы отдать ему свой коробок с двумя оставшимися в нем спичками.
Пока Смит поднимал упавшую сигарету и клал ее вместе с оставшейся спичкой в тумбочку, Римо сделал первую могучую затяжку – и закашлялся.
Неужели курево всегда имело такой мерзкий вкус? Он знал, что так оно и было. Еще будучи курильщиком, он часто бросал и держался неделями. Первая затяжка после длительного воздержания всегда вызывала душащий кашель: этим способом организм делал ему последнее предупреждение, прежде чем сдаться. Вторая затяжка была куда лучше; докурив сигарету до половины, он уже чувствовал себя так, будто никогда не бросал, даже на час.
Сейчас он испытывал те же ощущения.
– Добудьте мне пачечку, ладно? – попросил Римо. – Включите это в счет.
– Постараюсь, – ответил Смит и кратко поведал Римо о событиях в Бостоне.
Жертвы множились. Полицейские застрелили одну особь человеко- тигра.
– Домохозяйка! На беду, она умерла, поэтому ее не удалось исследовать, чтобы попробовать получить противоядие.
– Какая неприятность! – посочувствовал Римо.
– Теперь они требуют массированного федерального вмешательства. Раз вы с Чиуном больше в этом не участвуете, то другого выхода действительно не остается. Кстати, что произошло с вами?
– Я сидел в машине с одним из них – с одной. Думаю, это была сама крошка Шийла, хотя выглядела она по-другому. Она разодрала мне глотку и попробовала вырвать желудок. Она почти добилась своего.
– Что стало с ней?
– Я немного ее проучил, но ей удалось сбежать.
Смиту стало нехорошо. Римо был его лучшим оружием – и даже он едва избежал смерти. На что в таком случае могут надеяться остальные? Шийла Файнберг могла производить людей-тигров в неограниченном количестве. Любой новичок в стае становился источником генетического материала для продолжения программы. Единственный выход заключался в том, чтобы истребить всю стаю, а главное – саму Шийлу Файнберг. Без ее научных знаний геометрическому прогрессированию напасти будет положен конец.
Но кому это под силу? Кому, если не Римо? Введение военного положения вряд ли спугнет Шийлу и ее людей-тигров. Ведь на вид они – обыкновенные люди. История с агентом ФБР Галлаханом – наглядное тому свидетельство.
Днем, перед попыткой убить Римо и Чиуна, он прилежно трудился за своим рабочим столом.
Если их не остановить, причем скоро, угроза перекинется с Бостона на другие города. На автомобиле или самолете они способны добраться куда угодно, и не только в стране, но и во всем мире. Нельзя же объявить военное положение на всем земном шаре!
Даже если бы это было осуществимо, это вряд ли дало бы результат.
Главное – обезвредить Шийлу Файнберг. Тогда появлению новых монстров будет положен конец. Существующих на данный момент можно будет извести нескоро, но до последней твари.
– Вы собираетесь возобновить преследование? – спросил Смит у Римо. – Вы в состоянии это сделать?
– Что?
Вместо того, чтобы слушать Смита, Римо наблюдал, как поднимается к потолку дымок от тлеющей сигареты, и наслаждался вкусом табака.
– Я говорю, вы сможете опять приняться за Файнберг?
– Не знаю, – сказал Римо. – Я здорово ослаб и, кажется, утратил форму.
Не думаю, чтобы Чиун дал добро. Он сильно напуган одной легендой.
– Чиун всегда встревожен той или иной легендой, – возразил Смит.
– Даже если я ее снова выслежу, ума не приложу, что с ней делать. Один раз мне уже не удалось ее схватить.
– Можете позвать подмогу, – сказал Смит.
Римо сердито уставился на него, словно Смит усомнился в его способностях. Потом он поостыл. В конце концов, почему бы действительно не позвать на помощь? Если он снова повстречается с Шийлой, без помощи ему не обойтись.
– Не знаю, Смитти, – сказал он.
– Почему, собственно, они пришли за вами? – спросил Смит. – Вряд ли они сочли, что вы представляете для них какую-то особенную угрозу, даже после того, как вы ранили Файнберг. Почему бы просто не оставить вас в покое? Если они настоящие звери, они не должны мстить. Месть – занятие для людей, а не для животных. Животные бегут от опасности. Они не возвращаются, чтобы расквитаться.
– Может, я им просто приглянулся? С моими-то замашками! – предположил Римо.
– Сомнительно, весьма сомнительно, – сказал Смит, глядя на Римо, который
