Римо, пошатываясь, поднялся и побрел прочь от молодой женщины, оставив ее лежать на земле в грязном проулке. Он с трудом находил силы, чтобы двигаться. Запах, шедший от девушки, преследовал его, члены словно налились свинцом.
– И думаешь, тебе удастся сбежать, – услышал он голос Холли. Она разразилась резким, пронзительным смехом. – Ну, что ж, попробуй, только ты все равно вернешься. Кали хочет тебя. Она приведет тебя к Себе. Вот увидишь. Ты придешь к Кали.
По мере того, как Римо удалялся, голос девушки звучал все тише. Но, даже когда он затих совсем, запах не отпускал мужчину, он вился вокруг, словно невидимый дразнящий демон, и Римо понимал, что девушка права. Он не сможет не пойти за ней, хотя в глубине души понимал, что путь этот ведет к гибели.
Нет, он ошибся, когда хотел справиться с этой напастью сам. Ему нужна помощь.
Ему нужен Чиун.
Глава одиннадцатая
В гостиничном номере было темно. Комнату освещали только звезды, ярко блестевшие над горами в ночном небе.
Римо лежал на матрасе посредине комнаты со сложенными на животе руками – так уложил их Чиун. Старый кореец сидел в позе лотоса у изголовья.
– Теперь можешь говорить, – сказал Чиун.
– Не понимаю, что творится со мной, папочка. Я думал, что справлюсь сам, но у меня ничего не выходит.
– Говори, – мягко попросил Чиун.
– Я думал, что всему виной девушка.
– Всего лишь девушка?
– Необычная девушка, – продолжал Римо. – Исповедует какую-то дикую религию. Когда мы летали на “Джаст Фолкс” в Северную Каролину, я после полета поехал с ней, и двое ее друзей пытались меня убить.
– Ты их убил?
– Друзей, да. Но не ее, – ответил Римо. При воспоминании о том дне Римо стала бить дрожь. Но Чиун, даже в темноте ощутив боль ученика, протянул руку и коснулся его плеча, и тело Римо вновь обрело спокойствие. – Я не мог ее убить. Хотя и хотел. Но, понимаешь, она сама жаждала смерти. И еще пела, они все пели, и это сводило меня с ума, мне не терпелось убежать оттуда. Вот почему я отправился в горы – хотел хорошенько все обдумать.
Чиун хранил молчание.
– И вот сегодня я встретился с ней снова, и мне показалось, что на этот раз я сумею ее уничтожить. Она как-то связана с убийствами в самолетах, и убить ее – мой прямой долг. Но я опять не смог. И все из-за ее запаха.
– Какого запаха? – спросил Чиун.
– Он похож... собственно, это не совсем запах, – слышался голос Римо во тьме. – Скорее ощущение.
– Ощущение чего?
Римо тщетно пытался найти подходящие слова. Он только покачал головой.
– Не знаю, папочка. Чего-то огромного. Пугающего. Более ужасного, чем смерть. Страшная вещь... Боже, я схожу с ума.
Он нервно потер руки, но Чиун перехватил их и снова уложил на солнечное сплетение.
– Ты говоришь, они пели? – напомнил Чиун. – А что? – осторожно выпытывал кореец.
– Что? Какой-то бред. Даже не знаю. “Да здравствует смерть. Да здравствует боль. Она возлюбила это”. Говорю тебе, они боготворят смерть, даже собственная смерть их не страшит. Тоже самое было и сегодня вечером. Она сказала, что я должен следовать за ней, и я знал, Чиун, я твердо знал, что убей я ее, она скажет перед смертью: “Убей меня, убей меня, убей, потому что так надо”. Я не смог ее убить – дал ей уйти.
– А почему ты должен следовать за ней? – спросил Чиун.
– Потому что я, вроде бы, чей-то возлюбленный. Кто-то хочет меня.
– И кто же? – спросил Чиун:
– Имя... Странное имя. Думаю, женское, – сказал Римо. – Как же?..
Он замолчал, пытаясь вспомнить.
– Кали? – тихо выдохнул Чиун.
– Вот-вот. Кали. Откуда ты знаешь?
Римо услышал, как Чиун тяжело вздохнул, а потом его голос снова зазвучал, как обычно.
– Римо, мне нужно срочно встретиться с императором Смитом.
– Это еще зачем? – спросил Римо. – Он-то здесь причем?
– Он поможет мне подготовиться к путешествию.
Римо удивленно взглянул на старика. Даже во тьме его глаза способны были прозревать многое. Выражение лица Чиуна говорило о внутренней муке и решимости.
– Я должен ехать в Синанджу.
– Зачем? И почему именно теперь?
– Чтобы спасти твою жизнь, – ответил Чиун. – Если еще не поздно.
Глава двенадцатая
Харолд В. Смит торопливо вошел в номер денверского мотеля.
– Что стряслось? Что за важное дело такое, что вы не решились обсуждать его по телефону?
– Не смотрите на меня так укоризненно. Не я вас вызывал, – сказал Римо, не поднимая глаз от журнала, который небрежно листал.
Чиун сидел в углу комнаты на соломенной циновке. Смит перевел взгляд на него, и старик медленно поднял голову. Смиту показалось, что кореец не видел его.
– Оставь нас одних, Римо, – тихо попросил Чиун. Римо с силой захлопнул журнал.
– Ну и ну, Чиун. Не слишком ли много себе позволяешь? Даже от тебя я такого не потерплю.
– Я же попросил тебя – оставь нас, – рявкнул старик, лицо его налилось кровью.
Римо швырнул журнал на пол и вышел из комнаты, хлопнув дверью.
– Дела плохи? – спросил Смит.
– Пока еще не совсем, – бесстрастно отозвался старик.
– А-а, – произнес Смит.
Чиун молчал, и Смит почувствовал себя неловко.
– Э-э, могу я сделать что-нибудь для вас, Чиун? – Смит взглянул на часы.
– Я прошу немного, император, – сказал Чиун. Смит сразу же решил, что старик хочет возобновить переговоры об увеличении жалования. Всякий раз, как Чиун заявлял, что ему много не нужно, оказывалось, что только золото может спасти его от вечного позора в глазах потомков.
Смит испытывал яростный прилив гнева, что совсем не было ему свойственно. На КЮРЕ оказывал сильное давление Белый Дом, требуя положить конец убийствам на авиалиниях. “Интернэшнл Мид-Америка” потерпела полный крах, и, кто знает, сколько еще авиалиний ждал
