– И почему вы так уверены, что его нет?
– А вы считаете, что такой миллионер, как мистер О.Х. Бейнс, будет торчать в аэропорту, зарабатывая варикозное расширение вен, и продавать билеты?
– Соедините меня, пожалуйста, с его офисом, – попросил Смит.
– Офис мистера Бейнса, – ответил другой женский голос со стальными нотками вымуштрованного секретаря.
– Попросите, пожалуйста, мистера Бейнса. Звонят из Комиссии по безопасности полетов.
– Сожалею, но мистера Бейнса нет.
– Где я могу его разыскать? Дело очень срочно.
– Боюсь, ничем не смогу вам помочь, – суровый голос смягчился, в нем зазвучали нотки растерянности, – он отсутствует по личным причинам.
– Как? И это во время кризиса в пассажирском авиатранспорте? – удивился Смит.
– На нашей авиалинии все благополучно, – невозмутимо отвечала секретарша.
– Он хоть звонит вам?
– Время от времени. Хотите что-нибудь передать?
– Нет, – отрубил Смит и повесил трубку. Он вдруг осознал, что остался один. Ни Римо, ни Чиуна рядом. А время, отпущенное КЮРЕ, неумолимо сокращалось. Но теперь Смит ни минуты не сомневался, что Бейнс связан с убийством в воздухе. Он твердо знал.
Необходимо разыскать Бейнса. Придется действовать одному.
Глава семнадцатая
Римо сидел на кровати в номере нью-орлеанского мотеля, закрыв лицо руками и опершись локтями на колени. Как он оказался в Новом Орлеане?
Этого он не знал. Добирался он сюда один – то на попутных машинах, то пешком, одна дорога сменяла другую – а направляло его нечто, чему он не знал названия.
Где же Чиун? Чиун бы понял. Он хорошо разбирался во всем, связанным с культом Кали. Когда Римо впервые услышал от Чиуна древние сказания, то отнесся к ним как к волшебным сказкам, посчитав, что старик слишком уж верит легендам, но теперь он уже не был уверен в своей правоте. Ведь привело же его что-то в эту убогую комнатку на темной улочке. Что-то влекло его сюда из Денвера, заставив преодолеть много миль.
Хуже всего то, что Римо чувствовал: инородное влияние постоянно нарастает. Что-то темное, пугающее и чужое затаилось под его кожей. Именно оно заставило его забыть стыд и улечься с белокурой девушкой прямо на улице. Даже обычный человек, пожираемый таким огнем, мог охваченный безумством, убить кого-нибудь. А Римо с его силой и отработанной техникой убийства? Скольких он мог убить? Сколько ущерба нанести?
Все это был сущий кошмар, и Римо никак не мог из него выбраться. Напротив, он понемногу сдавался. Выходя из гостиничного номера в Денвере, он говорил себе, что только немного побродит по улицам, проветрится. Не может же он сидеть долгие дни, а может, и недели в закрытой комнате, ожидая возвращения Чиуна. Так он говорил себе, и это звучало логично.
На его стороне был здравый смысл, который отсутствовал в рассказе Чиуна о неудачливом мастере Лу и глиняной богине, сидеть в четырех стенах из-за какой-то глупой легенды?! Идиотизм! Он покинул отель в Денвере, и тогда этот шаг казался ему исключительно разумным поступком. Но в глубине души все-таки засело сомнение.
В давние времена, когда Римо еще и слыхом не слыхивал про Харолда Смита и КЮРЕ, а был всего лишь рядовым полицейским, обходившим день за днем свой участок в Ньюарке, штат Нью-Джерси, он неоднократно собирался бросить курить. Каждый год повторялось одно и то же: он решительно порывал с дурной привычкой, чувствуя себя хозяином положения, властелином своих желаний. Затем, обычно неделю спустя, он позволял себе выкурить одну сигарету. Одна сигарета – пустяк! – так говорил ему рассудок. От одной сигареты он даже не получал удовольствия. Но это каждый раз было концом его добрых намерений, и хотя рассудок твердил, что одна сигарета вреда не принесет, в глубине души Римо знал правду – он опять становился курильщиком.
Поэтому, выйдя из гостиничного номера, он начертил желтым мелом на стене отеля корейские иероглифы: “Ухожу”. Подобные знаки он оставил еще в паре мест Денвера и далее, на протяжении всего путешествия, – робкая попытка обозначить маршрут, чтобы Чиун мог разыскать его.
Ведь в глубине он понимал, что гибнет. “Чиун, разыщи меня”, сжав руки в кулаки, он держал их перед собой, все его тело сотрясала дрожь.
Вожделение нарастало в нем. Какая-то темная сила – как ее не назови – Кали или еще как – хотела, чтобы он шел к ней. Цель была совсем близко. Попав на эту темную улочку Нового Орлеана, он знал, что она рядом. Ему стоило неимоверных усилий, чтобы победить стойкий внутренний порыв и ткнуться в эту жалкую гостиницу, где на кровати не было покрывал, из старенького телевизора торчали проволоки, а в ванной болталось единственное пожелтевшее от времени полотенце.
В номере, правда, был телефон. Если бы у Римо был друг, он мог хотя бы позвонить тому и послушать его голос. Только голос друга мог бы спасти его от безумия. Но у наемных убийц нет друзей. Одни жертвы. Римо встал. Он обливался потом, дыхание его было тяжелым, он задыхался.
Нужно выйти на улицу – ему не хватало воздуха. Это казалось разумным.
– Что со мной происходит? – выкрикнул в пустоту Римо.
Крик этот гулко отозвался в тишине комнаты. Она властно звала его на улицу. Она хотела, чтобы он поскорее пришел. У Нее тошнотворно-сладкий запах и смертоносное объятие.
Римо с силой ударил кулаком по зеркалу. Его изображение разбилось на тысячи мелких осколков, разлетелось в разных направлениях. С глухим рыданием он сел.
– Успокойся. Соберись с духом. – Эти слова Римо выговаривал спокойно, без нервов, поглаживая руки, пока не улеглась дрожь. Потом включил старенький телевизор.
“В Париже все еще находят жертв последней серии массовых убийств в воздухе – на авиалинии “Эйр Юуроп”, – объявил диктор.
Римо, застонав, прислушался.
“Тела трех видных жителей Денвера найдены утром в парке неподалеку от Нейи, пригорода Парижа. После опознания стали известны их имена: это мистер и миссис Херберт Палмер, а также миссис О.Х. Бейнс, жена президента “Джаст Фолкс”. Как выяснилось, она путешествовала с двумя детьми, Джошуа и Кимберли, чье местонахождение пока не установлено”.
– О, Боже, – простонал Римо.
Ведь именно ему поручили положить конец авиационным убийствам. Именно ему.
Сколько прошло времени с тех пор, как он перестал думать о своей работе, об ответственности перед Родиной? Его затошнило. Теперь он знал, что делать. Ему нужно вернуться к своим обязанностям. И забыть думать о той неведомой силе, которая влечет его к себе. Он протянул руку к телефону и стал набирать секретный код, по которому можно было срочно связаться с Харолдом Смитом.
Его долго не соединяли. Рука так и силилась опустить трубку, но Римо сопротивлялся изо всех сил, зная, что это Она заставляет его так поступить. Она хочет, чтобы он принадлежал только Ей.
Подъезжая к дому, Смит вспомнил о письме, которое собирался написать жене. Оно так не было закончено, как и все остальные письма, которые он
