– А я-то думал, белые всегда восхищаются горами и снегом, – заметил Чиун. – И вечно кричат: назад, к природе, хотя никто так, как они, не склонен к обморожению и смерти от холода.
– Но уж Бейнс-то этого не закричит, – уточнил Римо. – Надеюсь, ты правильно определил расположение его дома.
– Четыре кучи металлолома в его офисе...
– Четыре компьютера, – поправил корейца Римо.
– Вот-вот. Именно эти четыре кучи металлолома определили, что тайный владелец этого дома – О.Х. Бейнс, – закончил фразу Чиун.
– Да. Владелец, – согласился Римо, – но этот владелец может уже валяться где-нибудь на пляже в Пуэрто-Рико.
Они карабкались вверх по каменному склону, туда, где на выступающей скале стоял небольшой, выстроенный в современном стиле охотничий домик. Стена, обращенная в сторону пропасти, была из цельного стекла.
Никто из них не заговорил о том, о чем думали оба: если Бейнс здесь, то с ним и статуя Кали.
Когда они вышли на дорогу, ведущую к дому, Чиун сказал:
– Я привез кое-что, Римо, это может пригодится. – Кореец запустил руку под кимоно. – Ты не спрашиваешь, как я съездил в Синанджу.
Римо весь напрягся.
– Не хочу сейчас думать об этом, папочка. Мне нужен Бейнс, а покончив с ним, я хочу сразу же убраться отсюда.
– А статуя?
– Ее может не быть в доме. Он мог ее куда-нибудь отправить, – сказал Римо.
– Ты действительно так думаешь? – мягко спросил Чиун.
– Нет. – Римо прислонился к дереву. – Ты прав, у этой статуи большая сила. Я не могу с ней совладать, и каждый раз, приближаясь к статуе, испытываю странные чувства.
Он прикрыл глаза.
– Что причиняет тебе такую сильную боль?
– Птица, – ответил Римо. – Обыкновенная птица, которую я убил. Но на ее месте мог быть человек. Я убил невинную птицу и принес ее в дар Кали. Я убил для нее.
– Это все уже было. И вот случилось опять, – сказал Чиун.
– А разве может быть иначе? Я бежал оттуда, Чиун. Хотел улететь в Корею, спрятаться под твоим крылышком. – Он весело рассмеялся. – Лу предан позору в истории Дома Синанджу из-за того, что сражался в цирке с тиграми. А я не способен даже бороться со статуей. Вот каков я на самом деле.
– Каков ты – покажут время и история, – сказал Чиун. – А вот что за подарок я тебе привез. – Из рукава кимоно старик вытащил серебряное кольцо и протянул его Римо. – Оно было на руке Лу, когда он швырнул статую Кали в море. Возьми его.
– Так ты за этим ездил в Синанджу? – спросил Римо. – Чтобы помочь мне? – Он вдруг почувствовал себя снова ребенком.
– Это мой долг учителя, – сказал Чиун, вновь протягивая кольцо.
Римо взял из рук старика кольцо, но оно не налезало ему ни на один палец.
– Буду держать в кармане, – решил Римо, благодарно улыбнувшись Чиуну. Тот верил, что серебряное кольцо может сотворить из труса мужчину, и Римо еще больше его за это любил.
– Ты не слабее Лу, – сказал Чиун. – Помни, вы оба Мастера Синанджу.
Римо хотел ответить, что никакой он не Мастер и никогда им не будет и что Чиун прав, называя его тупой бледнолицей бездарью. Кто такой Римо Уильямс? Неудачник из Ньюарка, города в штате Нью-Джерси, и никто больше. Но вслух он сказал:
– Ладно. Пошли дальше.
В шале они проникли бесшумно – через гараж. В доме стояла тишина. Казалось, дом пуст. О.Х. Бейнса они нашли в гостиной; тот лежал, раскинувшись, на диване в какой-то ненатуральной позе – глаза выкатились из орбит, изо рта свисал черный распухший язык, на шее – багровая полоса. Тело еще не остыло.
– Он мертв, – констатировал Римо и тут же внезапный приступ удушья охватил его.
Он почувствовал слабость в коленях, голова отчаянно кружилась. Заполнявший комнату запах рвался внутрь его тела, парализовывал мысли.
– Она здесь, прошептал Римо. – Статуя здесь.
– Где? – спросил Чиун.
Не глядя, Римо указал в тот угол комнаты, где стояла большая картонная коробка, тщательно упакованная и перевязанная, – готовая к дальнему морскому путешествию.
Но тут, по воле заключенного внутри коробки злого духа, узнавшего Римо, стенки коробки пали, уголки их задымились, и повалил густой дым. В считанные секунды плотный картон обратился в горсть золы, над которой гордо возвышалась статуя Кали. Римо взглянул на нее, и губы статуи раздвинулись в улыбке.
Римо рухнул на колени. Послышались шаги – кто-то шел из спальни. На звук шагов обернулся только Чиун.
– К нам гостья, Римо, – сказал он.
Резко повернул голову, а потом с неимоверным трудом, дрожа всем телом, поднялся на ноги. Перед ним стояла Айвори. С ружьем в руках, но лицо ее не выражало решимости убивать, а в глазах застыли боль и печаль.
– Почему этим человеком оказалась именно ты? – спросил Римо.
Сердце его бешено колотилось.
– Тот же вопрос задаю себе и я, – тихо ответила девушка.
– Тебе не нужно больше лгать, Айвори. Может, я и не очень умен, но кое-что понимаю. Ведь это ты стерла то, что написала перед смертью девушка.
– Я не хотела, чтобы ты приходил сюда. И убивать тебя тоже не хочу.
– Однако именно это ты и попыталась сделать, подложив в багаж бомбу. Ведь ты знала, что сразу же после взлета она взорвется, – сказал Римо.
– Мне нужна статуя, – умоляюще произнесла Айвори. – Тогда я еще не знала тебя, Римо. А если бы знала, то не смогла бы убить.
– Но вот теперь собираешься, – Римо кивком указал на ружье.
– Нет. Только в крайнем случае. Послушай, Римо, статуя принадлежит жителям Батасгаты. В любом другом месте она принесет много зла. Кали – не добренькая богиня.
– Она будет сеять зло всюду, – вмешался Чиун. – Ее следует уничтожить.
– Но ведь саму Богиню не уничтожить, – возразила девушка.
– Конечно, нет, – сказал Чиун. – И все же она многие тысячелетия существовала вне человечества, пока не обрела дом в этой статуе. Пусть еще побродит бездомная, никого не убивая и не подбивая других на убийство. Статую нужно уничтожить.
– Вы ничего ей не сделаете, – решительно заявила Айвори, глаза ее метнули молнию. – Уходите, и я не причиню вам зла. Я хочу только одного – увезти с собой статую. Дайте мне спокойно сделать свое дело, и обещаю, – ни я, ни статуя никогда не покинем Батасгату.
– А жители деревни? Понимают ли они, что питает Кали? Чем она жива?
