здесь не просидеть. Они уже около часа были заняты двумя сильно высушенными рыбками. Остатками осенней заготовки Вара с отцом. Твёрдые бока с тщательным усилием освобождались от покрытой чешуёй кожи, от боков отдирались солёные полоски, которые немедленно отправлялись в рот и обильно заливались пивом. Всегда приятное занятие, в любом настроении. Жалко, что рыбки маленькие.
– Я знаю, кто убил Вита.
Вар краем глаза увидел, что его друг оторвался от кружки и поставил её на стол.
– Помнишь, осенью, когда ты толкнул кого-то в кафе?
– В каком кафе?
– Когда мы сидели и толпа вдруг привалила.
– А, когда ты нажрался и потащил меня искать свою Лялю?
– Лалу. Помнишь, мы ещё встретили моего одноклассника с друзьями?
– Помню.
– Помнишь одного, с золотыми зубами?
– Они, кажется, все были с золотыми.
– У одного был полный ряд. Он за водкой со мной ходил.
– Смутно. Ну?
– Он один из тех, кто убил Вита.
– Ты откуда знаешь?
– Знаю.
Рэм отодвинул кружку в сторону.
– Ты серьёзно?
– Он хвастался этим среди своих. Люди слышали.
– Кто слышал?
– Рин. Об этом никому.
– Своими ушами слышал?
– Да. Говорит, что тот узнал Вита.
– Ну…
– Мы с Витом недавно купили отличный мяч. Рин видел, как младший братишка того парня играл точно таким мячом. Своими глазами.
– Могли купить.
– Хвастался, что мяч убитого.
– Хвастался! Да брось ты! Что он, идиот?
– Зачем Рину врать? Специально ко мне пришёл. Не боятся, наверно, сволочи. Их там много было. Повеселились. Делятся теперь.
– Не знаю… И что теперь?
– Я тоже не знаю.
Из дверей забегаловки высунулась голова.
– Закрываем!
– Пошли, я совсем замёрз. Как в тебя вошло четыре?
– Я и говорю, что холодно.
На остановке никого не было.
– Может, пешком пойдём?
– Далеко.
– Далековато.
– Ты что-то совсем сам не свой.
– Убили, сволочи, нашего друга. Чем им Вит помешал?
– Да…
– Ещё хватает нахальства хвастаться.
– Что мы можем сделать? Ты же не пойдёшь его закладывать?
– Пошёл бы, да бесполезно. Я знаю через третьи руки. Рин не пойдёт. Всё равно говорят, что почти всех уже выпустили.
– Я тоже слышал. Трамвай! Я совсем задубел. Слушай, может, ошибка.
– Я тебе говорю, что он узнал Вита. Какая ошибка!
– Не горячись. Давай подкараулим и отмочим его.
– Отмочим!
– Что ты хочешь сделать?
– У меня есть пистолет, – тихо сказал Вар.
– Сдурел!
– Наверно. Они хотят прогнать нас из нашего города, убивают наших друзей и насилуют наших девушек.
– Ух, – Рэму не нравилась эта сдержанная серьёзность. Она была ему знакома. Он затих и прислушался к стуку своего сердца.
Больше друзья не произнесли ни слова, молча попрощались, когда Вар вышел на своей остановке. Вар не сразу пошёл домой. Он бродил по тёмным аллеям, под голыми ветками деревьев, мимо занавешенных окон, пустых детских площадок и беседок с холодными скамейками. Одиноко и страшно под непроглядным небом, посреди огромного скопления безучастных сердец. Решимость испарилась из утомлённого тела. Всё напрасно. Где-то далеко притихли в лунном свете ледники и засыпанные снегом ущелья. Там тишина и чистое звёздное небо. Там хорошо, всегда было и всегда будет. Не повезло твоему другу. Не ему одному. Что можно поделать? Но с моими друзьями такие вещи не должны случаться. Вар отошёл в сторонку за кусты и высвободил с удовольствием из себя две кружки пива. Полторы. Он не допил свою вторую кружку. Холодно в городе Шаш. Домой.
Вар ударил по воротам сильнее, кулаком. Куда задевалась их собака?
– Кто там?
– Здравствуйте! Рина можно?
– Нет дома.
– А когда придёт?
– Он работает.
Работает? Ночная смена? Поменял работу. Вар обратился лицом к дальнему концу плохо освещённой улицы. Там где-то большое дерево у перекрёстка. Вокруг никого. Он быстро зашагал. В такой час на него сразу обратят внимание как на чужака. Перекрёсток тоже был пустой. Вар не задержался на нём, свернул в узкую боковую улочку и спрятался в тени высокого забора. Кажется, это та самая улочка, что ведёт к каналу, к месту, где они купались много раз вместе с местными ребятами. Одно лето Вар часто приходил к Рину в гости. Давно это было. Там крутой берег, с которого хорошо нырять, и небольшой водопад для азарта. Ворота – самые большие на улице. Зажиточные. В округе было очень тихо. Поздно, все уже по домам.
Прошло около получаса, но Вар почему-то продолжал стоять на том же месте, прислонившись к глиняному забору. Надо уходить, пока не заметили. Раздались громкие голоса, к перекрёстку приближалась группа людей. Они задержались у зелёных ворот, кто-то попрощался, маленькая дверь в воротах открылась и закрылась. Вар не разглядел – кто. От группы отделились двое и направились в сторону узкой улочки. Вар немедленно побежал от них, всё так же прячась в тени забора, и завернул за угол. Здесь уже где-то канал. Он осторожно приблизился к едва различимому краю берега и оглянулся назад. Не успели заметить. Слышалось журчание воды. Её должно быть совсем мало, по колено, не больше. Зима. Где-то здесь труба на другую сторону. Вот она. На противоположном берегу, за полосой кустов, большая дорога. Самый короткий путь домой, незамеченным. Назад идти рискованно. Вар поставил ногу на металлическую поверхность. Труба отозвалась низким звуком. Широкая, но в середине метров пять над водой, теперь даже больше. И довольно длинная. Когда-то он проходил по ней без труда. Он поставил вторую ногу. Расслабься, ты проходил здесь много раз. Ну и что, что только при дневном свете?
– Ты что, сдурел – заводить такие разговоры по телефону!
– Извини, не подумал. У тебя есть что-нибудь пожрать?
