— Я только что хотел предложить то же самое. — Он обнял ее и поцеловал в нежно припухшие губы. — У нас есть икра и шампанское, а твоя лохматая подружка поужинает чипсами.
Это была чудесная ночь, и Долли молила кого-то, кто распоряжался всеми человеческими судьбами, чтобы она никогда не заканчивалась. Жаркие поцелуи и ласки сменялись шепотом или кратким беспокойным сном. Ночная прохлада вливалась в комнату, и запах магнолий смешивался с пряным ароматом страсти, пропитавшим тела и измятые простыни.
Долли и Ральф словно торопились насладиться друг другом, тайно предчувствуя какую-то смутную угрозу, беду, которая разлучит их. Ведь завтра могло произойти что угодно: драка, перестрелка. В их профессии никто не был застрахован от шальной пули. И поэтому они занимались любовью так, будто прощались навеки, будто утром предстоял дальний поход, из которого они могут и не вернуться.
Снова и снова вспыхивало желание, такое горячее и неутолимое, что нельзя было противостоять ему. И странно, они не теряли сил, наоборот, с каждым разом словно новая кровь вливалась в вены. Долли чувствовала себя легкой, почти невесомой, и полностью сливалась с Ральфом, становилась настолько близкой, что уже нельзя было понять, где чье тело. Иступленная нежность, прикосновения чутких рук, запекшиеся губы, шепчущие ее имя. Весь мир был теперь Ральфом для нее, а для него — зеленоглазой Долли, чье дыхание обжигало кожу, а густые волосы укутывали, укрывали от подступающей тьмы.
Но заветные слова не произнес никто. Страх ли мешал признаться в любви или гордость не позволяла сдаться на милость победителя первым? Но, как бы там ни было, оба знали, что это не просто страсть. Судьба в лице инспектора Найта свела их, но это еще не означало, что конец истории уже написан.
Глава обрывалась не точкой, а длительным многоточием. И невозможно было заглянуть вперед, чтобы выяснить, чем завершится книга. Будущее манит мечтами, но каково оно на самом деле? И стоит ли загадывать, строить планы, пытаться увидеть то, что скрывается за таинственной завесой. В свое время судьба сама раскроет карты и разложит пасьянс человеческих судеб.
8
— Ну что ж… — протянул Ральф, когда они сели завтракать. — Вот этот день и наступил.
Долли искоса взглянула на него и улыбнулась с благодарной нежностью. Сегодняшняя ночь отзывалась во всем теле сладостными истомой, словно Ральф оставил на каждой клеточке кожи следы своих прикосновений. Но ни опустошающей усталости, ни слабости не ощущалось, хоть они и спали всего несколько часов.
Тори требовательно лизнула руку хозяйки, давая понять, что тоже заслужила свою порцию ласки. Но Ральф был на этот счет другого мнения: ссадив собаку на пол, он поставил перед ней пепельницу, наполненную кусочками мяса в желе.
— Ешь спокойно и не приставай, — строго сказал он.
К удивлению Долли, Тори послушно принялась за свой завтрак. Похоже, она уже тоже поняла, что Ральфу иногда лучше не противоречить.
— Надеюсь, ты не собираешься появиться на свадьбе в джинсах? — Долли, допив кофе, занялась изучением своего гардероба. — Родители жениха и невесты весьма щепетильны в этом вопросе.
— У меня есть костюм, — недовольным тоном сообщил Ральф. — Но я его просто ненавижу. К тому же не умею завязывать галстук.
— Ну, эта беда поправима, я помогу.
Она с насмешливым видом наблюдала, как он нехотя натягивал белую рубашку и черные брюки. Пиджак оказался несколько маловат и тесен в плечах.
— Сколько ему лет? Уж не тот ли это костюм, который тебе купили еще в Техасе?
— Как ты догадалась? — Ральф не уловил иронии в вопросе, будучи полностью погружен в борьбу с запонками. — Да, это подарок мамы к совершеннолетию.
— Понятно. Он неплохо сохранился, надо сказать. — Долли веселилась от души: у ковбоя был такой потешный вид, что она не смогла удержаться от подтрунивания. — Тебе известны какие-то тайные способы?
— Ну, я просто не слишком часто его надевал. — Он осмотрел себя в зеркале и раздраженно покачал головой. — Я похож на пугало?
— Нет, не очень, — утешила его Долли. — Зато ты будешь хорошо оттенять мою неотразимость.
Она сняла с вешалки бледно серое платье, затканное крошечными розовыми бутонами. Этот наряд привезла из Парижа Маргарет пару месяцев назад. А к нему нитку жемчуга и открытые туфли пепельного цвета на высоких каблучках. Да, у матери был отличный вкус, недаром многие ее приятельницы приглашали Маргарет с собой за покупками. Она умела безошибочно выбрать то, что подойдет женщине, будь то юбка или новый мебельный гарнитур.
— А теперь оставь меня одну на несколько минут, — попросила Долли. — Наведение красоты — дело интимное.
— Я не буду мешать! — Ральфу явно не хотелось уходить.
— Нет уж, пожалуйста! Вдруг ты подсмотришь что-нибудь секретное в моем искусстве накладывать макияж.
Оставшись одна, Долли села перед зеркалом и улыбнулась отражению. Удивительно, но страстная ночь почти не оставила на лице следов — ни теней под глазами, ни бледности щек. Наоборот, глаза сверкали, как драгоценные камни, губы словно расцвели от многочисленных поцелуев, а нежный румянец по цвету напоминал распустившуюся розу. Так что Долли не пришлось тратить много времени: тушь, помада, бежевые тени, вот и готово.
Волосы она расчесала до глянцевитого блеска и убрала под тончайшую, словно паутинка, украшенную мелкими жемчужинками сеточку. Потом надела платье и прошлась перед зеркалом. Да, Маргарет точно угадала: нигде ни складочки, сидит как влитое, будто было сшито по мерке. Плотно облегающий верх, глубокое декольте и широкая, мягкими складками ниспадающая юбка. Как нежно прикосновение прохладного щелка!
Когда Долли вошла в гостиную, Ральф несколько мгновений не мог произнести ни слова. Эта женщина раз за разом изумляла его, представая в новых обличиях. Теперь это была настоящая принцесса из волшебной сказки, не хватало только царственной короны.
— Ну что, ковбой, в твоих Пяти Коровах, наверное, никто так не наряжается? — с торжествующей улыбкой спросила Долли.
— Нет, — пробормотал Ральф.
Он был так потрясен, что даже забыл ее поправить. Коровы так коровы, но как же она все-таки восхитительна — с высоко поднятой головой, с открытой шеей. Королева, снизошедшая к простолюдину из высокой башни заколдованного замка.
— Не смотри на меня так. — Долли вдруг покраснела и отвернулась, скрывая смущение. — А то платье воспламенится и сгорит.
Ральф покачал головой и, приблизившись к ней, осторожно прикоснулся рукой к обнаженному плечу.
— Я боюсь, что ты растаешь и исчезнешь, — прошептал он. — Я даже не решаюсь тебя поцеловать.
— Тогда я сделаю это сама.
Она прижалась к его рту сладковатыми на вкус губами, и на какое-то время мир вокруг перестал существовать. Когда они разомкнули объятия, Ральф посмотрел на часы и сказал вдруг посерьезневшим тоном:
— Пора.
В холле уже собирались гости. Что за выставка драгоценностей и нарядов от лучших кутюрье! А какие замысловатые прически! Долли почувствовала смятение Ральфа и ободряюще пожала ему руку.
— Это обычные люди, просто очень богатые, — сказала она с некоторым пренебрежением. — Но это еще не значит, что они обладают одними лишь достоинствами. Среди них хватает мерзавцев, поверь
