— Я не знаю, где мой отец. А если бы даже знала, то и на минуту не поверила бы, что он вам сдастся.
— Сдастся, куда денется. У меня, можно сказать, все козыри на руках. Джакомо погиб во время перестрелки в «Горе Бэр». Паоло — ладно, Паоло, скажем так, постигла тихая кончина. Кто остался? Джоли, верно? Однако старика девчонки никогда не интересовали. Единственный мужчина, уцелевший в семье Беллини, в моих руках. Сал — сицилийский patrone, так? Значит, он придет ко мне. — О'Мэлли по-прежнему улыбался. — Должен сказать, твой брат Паоло оказался на поверку крепким парнем. Ни слова о старике не сказал.
— Отец даже не знает о существовании Джимми.
— Да? Мать твоя знает — стало быть, знает и он.
— И она не знает. Я не вижусь с матерью…
— Ты видишься с матерью дважды в год, деточка.
Мэгги старалась не подавать виду, но ее охватил ужас. Об этом ведь никто не знал! Только она и мать.
О'Мэлли продолжал:
— Так вот, ты скажешь старику Салу следующее: он вылезает из укрытия. Ты получаешь мальчишку назад. Как говорится, все при своих. Кроме Сала, конечно. Его ожидает проигрыш. Иначе… — О'Мэлли пожал плечами.
— Сначала дайте мне увидеть Джимми.
— С кем ты торгуешься? Ну, хорошо, ты ничего не говоришь старику. И что происходит? Кто-то кончает тзоего мальчишку. Кто-то еще — тебя, а старина Сальваторе будет по-прежнему жить-поживать в приюте для престарелых гангстеров.
— Сначала дайте мне увидеть сына.
О'Мэлли потянулся к магнитофону, нажал на кнопку. И зазвучал голос Джимми: «Где моя мама? Я хочу к маме». О'Мэлли щелкнул другой кнопкой. Голос умолк.
— Ну, сдашь ты своего старика — что тебе, впервой, что ли? Один раз ты это уже проделала. Ведь это ты сказала фэбээровцам, где они могут его взять. Где они могут взять всех нас.
У Мэгги перехватило дыхание. Когда она в последний раз виделась с отцом, он не пожелал даже взглянуть на нее. И не поинтересовался ее судьбой после того, как ирландцы или кто-то из его же людей попытались убить ее. Она была любимой его дочерью, но она не оправдала его доверия, и потому для него Андреа Беллини умерла.
О'Мэлли прав. Крыть ей нечем.
— Позвольте, я позвоню по вашему телефону.
Сэм подошел к столику дежурной в библиотеке на Сорок второй улице.
— Где у вас старые газеты? — спросил он.
— Все газеты на микропленке. Сотый зал, первый этаж.
Получив в зале пленки с номерами «Нью-Йорк таймс» и «Дейли ньюс», увидевшими свет за два года до его встречи с Мэгги в Новом Орлеане, Сэм направился к кабинке.
Мелькали кричащие заголовки. Он извлек пленку из аппарата, поставил другую — год до знакомства с Мэгги. Внимание его зацепил маленький заголовок: «ДОЧЬ БЕЛЛИНИ МЕРТВА». В имени было что-то знакомое. Сэм вывел на экран колонку с репортажем.
Статья была продолжением другой истории, уже описанной в прежних номерах газеты. Отдыхавшая в Гондурасе дочь покойного «крестного отца» мафии Сальваторе Беллини погибла при столкновении моторных лодок. Тело найти не удалось. За этим сообщением следовал краткий рассказ о смерти Сальваторе Беллини, однако читать его Сэм не стал. Он не сводил глаз с маленькой, выведенной на экран фотографии.
Мэгги. Сэм откинулся на спинку стула. Его Мэгги Джеймсон оказалась Андреа Беллини, дочерью Сальваторе Беллини. А сын, Джимми, приходится внуком человеку, стоявшему во главе одной из пяти гангстерских семей Нью-Йорка.
Сэм взглянул на дату: апрель, год и три месяца до его знакомства с Мэгги. Он нашел еще статью. Кричащий заголовок «КРОВАВАЯ БАНЯ БЕЛЛИНИ», целую полосу под ним занимал снимок: куча тел на залитой кровью земле.
Сэм просмотрел текст статьи, стараясь запомнить основные факты. Встреча глав мафии в «Горе Бэр», гостинице на севере штата Нью-Йорк. Рейд ФБР. Перестрелка. Семеро убитых, среди них Джакомо Беллини, сын и наследник Сальваторе Беллини. Кроме него убиты Кевин О'Мэлли и Брайан О'Мэлли, младшие братья-близнецы Майкла О'Мэлли, считающегося боссом «Мясников», боковой ветви «Западных» — ирландской банды, которая контролировала район скотобоен с 1890-х годов. Сальваторе Беллини, по- видимому раненого, увез священник, которого считают переговорщиком мафии, также, предположительно, раненый. Адвокаты семьи Беллини предприняли шаги, вследствие коих судья Питер Фэрбанкс отказался выписать ордер, который позволил бы агентам ФБР войти в дом Беллини в Порт-Вашингтоне.
Заголовок следующего дня гласил: «БЕЛЛИНИ МЕРТВ», а подзаголовок: «ГАНГСТЕР СКОНЧАЛСЯ ОТ РАН». Сколько-нибудь существенных подробностей статья не содержала — лишь пышное описание дома Беллини в Порт-Вашингтоне, где, как утверждалось, Беллини и скончался, да краткая биография с перечислением всех появлений Беллини перед теми или иными комитетами Конгресса.
На той же странице газеты присутствовала фотография улыбающегося Майкла О'Мэлли — с новорожденным младенцем на руках. По словам счастливого отца, он во время рейда мерил шагами коридор нью-йоркской больницы Святого Винсента. Об обстоятельствах смерти братьев ему ничего не известно, он уже много лет не виделся с ними.
На следующий день под заголовком «КАРДИНАЛ ОТРИЦАЕТ ДРУЖЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ» появилось официальное заявление Нью-Йоркской архиепископской епархии, в котором отрицались какие бы то ни было ее связи с мафией, а члены семьи Беллини упоминались как щедрые друзья церкви. Затем, еще три дня спустя, на первой странице появилось сообщение, что кардинал Маттерини намеревается отслужить заупокойную службу по Сальваторе Беллини и его сыну Джакомо.
Единственным продолжением всего этого стала сделанная в день похорон фотография. Под ней значилось: «АГЕНТЫ ФБР ПРИСУТСТВУЮТ НА ЗАУПОКОЙНОЙ МЕССЕ».
И все. Больше ни слова о продолжении расследования. По-видимому, у Беллини имелись влиятельные друзья.
Сэм вернулся к сделанной на похоронах фотографии, отыскал среди выходящих из собора женщин Мэгги, сопровождаемую священником. То, что священником этим оказался грузно обвисавший на костылях Роберт Патрелли, Сэма нисколько не удивило. Зато один из федеральных агентов показался ему знакомым. Сэм вгляделся внимательнее. И словно оцепенел.
Он смотрел на специального агента ФБР Стивена Адашека.
Кое-как удерживая в руках стопку статей и телефонную трубку, Сэм ждал ответа, молясь про себя, чтобы Пити был сегодня не на службе, а дома. И наконец знакомый голос гаркнул ему в ухо:
— Ле Понт слушает.
— Это я, Пити, — сказал Сэм.
— Сэм! Привет, дружок, — ответил Пити. — Ну, как ты?
Если бы Пити узнал что-то новое, он сказал бы об этом сразу. Однако Сэм на всякий случай спросил:
— Что-нибудь слышно, Пити?
— Ничего, прости.
— Ладно, зато у меня кое-что есть, Пити. Я тут порылся в газетах. Налет на банду Беллини, помнишь о таком?
— Да, помню, — ответил Пити. — Лет шесть-семь назад. Кто-то здорово напортачил в Нью-Йорке. Куча убитых подонков. И никого в итоге не посадили.
— Все верно. Федералы разнесли на куски модную загородную гостиницу и не смогли предъявить никому ни единого обвинения. Адвокаты мафии заявили, что федералы ни за что ни про что наехали на мирных бизнесменов, у каждого из которых имелось разрешение на оружие.
