невыносимых военных условиях проведения контртеррористической операции справились с этим делом за четыре дня. Нам предлагают в это поверить.
Я позволю себе привести такое сравнение: по сути, власть оказалась в положении милиционера, подбросившего в карман задержанному горсть патронов и пойманному этим милиционером на этом с поличным. При этом власть выделяет дело об этом милиционере в отдельное производство, а для начала судит человека, которому подбросили в карман эти патроны, за хранение боеприпасов.
Мое, необремененное юридическими познаниями, воображение поразило то, что следствие проделало колоссальную и запредельную по своей бессмысленности работу. То, что касается собственно дела об использовании Бабицким подложного паспорта, — в принципе, было завершено расследование в первый же день. Бабицкий ничего не отрицал, и все свидетели были представлены на месте.
Вместо этого мы узнали вещи поразительные. Из материалов дела я, например, узнал, что сняты экспериментальные образцы почерка у милиционеров, работавших в Курске 13 лет назад. Было проведено два обыска в квартире женщины, которая проявила, скажем так, нормальное человеческое отношение к человеку, который постучался к ней ночью в холод, мороз, и дала ему приют на два дня. Временами возникало такое впечатление, что главной целью многих следственных действий было именно искоренение здоровых человеческих реакций на происходящее, которые продемонстрировали очень многие фигуранты этого дела, в том числе — свидетели, которых мы здесь видели.
Мы убедились в ходе заседания, что милиционеры, задержавшие Бабицкого, ни минуты не подозревали его в совершении преступления. Они отнеслись к нему, как к человеку, попавшему в беду. Они были счастливы тем, что поддержали человека. Они сидели с ним за одним столом и отвели его в министерство, где их поблагодарили не за задержание опаснейшего преступника, а за спасение человека.
К сожалению, очень скоро вот этот нормальный человеческий взгляд на вещи сменился несколько иным. Очень жаль, что те следственные действия, которые были предприняты против них, в следующий раз заставят их поступать как-нибудь по-другому.
Савик Шустер: Так говорил общественный защитник Павел Гутионтов. Речь адвоката Генри Резника была чисто юридической и блестящей. Я не смогу передать букву выступления, попытаюсь передать дух. Адвокат Резник, во-первых, доказал, что обвинение, сформулированное государством против гражданина Бабицкого, неправильное и непрофессиональное. Согласно Конституции Российской Федерации и комментариям к Уголовному кодексу Верховного суда и Генеральной прокуратуры, предъявляя заведомо фальшивый паспорт, гражданин Бабицкий не приобретал никаких прав и не освобождался ни от каких обязанностей. Обеспечивая себе временное жилище в гостинице, он осуществлял свое право гражданина на жизнь. Закон, незыблемый на сей раз, оказался не на стороне государства, а на стороне обвиняемого гражданина.
Адвокат Резник остановился на условиях крайней необходимости, при которых жил Бабицкий в Махачкале и которые отрицались обвинением. Не та опасность, которая объективно существует в мирном Дагестане, а та опасность, которую испытывал гражданин, должна приниматься во внимание. А то, что у Бабицкого были основания опасаться государства, испытывать страх перед ним, не вызывает сомнений. И только в конце своей речи адвокат Резник связал право с политикой.
Генри Резник: Вот, чувство горечи у меня возникает, потому что все происходящее оказало пагубное воздействие на очень многих людей. Ведь здесь очень много жертв. Жертва — это министр внутренних дел Дагестана, который порадовался появлению Бабицкого и чуть ли не заключил его в свои объятия; жертва — милиционеры, которые были поощрены за то, что, наконец, они спасли от смерти человека — люди-то осознавали, в какой ситуации находится журналист… Жертва — свидетель Буров, который тут был, который вынужден был фактически расквитываться за свое начальство… 22 февраля представитель Президента в Чечне говорит о том, что готовится операция по освобождению Бабицкого. 22 февраля! Ответственно заявляет! И 23 февраля его перебрасывают в Азербайджан. Есть косвенные улики, которые значительно весомее, чем прямые… Пусть, Ради бога, не обижается на меня мой процессуальный оппонент, но жертва и прокурор, которого направили на этот процесс; жертвы мы — защитники, которые вынуждены на этом процессе доказывать очевидные вещи, и, конечно, Ваша Честь, удивительно, но жертва, по-моему, все общество! Все, что происходит здесь, вот это следствие, которое длилось полгода, — это все на деньги налогоплательщиков. На что истрачены деньги наших сограждан?! На то, чтобы на протяжении более полугода проходило это разбирательство. Ну, пришло бы кому-нибудь в голову направлять в суд дело на человека, который под чужим именем устроился в гостиницу и провел там несколько часов?! По-моему, вопрос риторический. Чего же хочет обвинение, за которым стоят не самые достойные представители нашей власти? Оно хочет одного: хотя бы на 10 секунд дискредитировать Бабицкого произнесением обвинительного приговора…
Савик Шустер: Государство выиграло суд в Махачкале, но не процесс, который выходит за пределы Дагестана и за рамки дела гражданина Бабицкого.
9 октября
Владимир Долин, Москва: Корреспондент Радио «Свобода» Андрей Бабицкий, осужденный судом за использование подложного паспорта, намерен обжаловать приговор в высших судебных инстанциях. Президент Радио «Свобода/Радио Свободная Европа» Томас Дайн не верит в то, что корреспондент Московского бюро Радио «Свобода» Андрей Бабицкий совершил что-либо плохое, — скорее, плохо поступили с ним.
Томас Дайн: Конечно, я, как и все мы, разочарован решением суда, но я должен сказать, что мы собираемся вести это дело дальше и провести его через всю юридическую систему Российской Федерации. Это означает, что мы будем подавать апелляцию в Верховный суд Дагестана и, если необходимо, в Верховный суд России; и самое главное: я должен отметить, что с самого начала, и теперь, и впредь мы будем стоять за свободу печати и свободу слова, и за человека, которого зовут Андрей Бабицкий.
Владимир Долин: Адвокаты Бабицкого Генри Резник и Александр Зозуля подготовили кассационную жалобу в Верховный суд Дагестана.
Глава VII. Кремль против Бабицкого
История новой российской журналистики еще не знала примера, когда судьбой одного журналиста интересовалось и вплотную занималось такое количество государственных чиновников, среди которых были и первые лица государства. К делу Бабицкого были причастны многие чиновники кремлевской администрации. Даже Специальный представитель Президента по правам человека в Чечне Владимир Каламанов, который заявил, что «свое отношение Президент Российской Федерации уже высказал. Он сообщил, что Бабицкий должен быть здоров (подчеркнуто мною. — О.П.), должен быть возвращен, ну а все остальное потом». Хронология высказываний чиновников показывает их роль в «деле Бабицкого».
Владимир Путин, и. о. Президента РФ
До января 2000 года Владимир Путин и в короткий свой период председателем кабинета министров, и в качестве и. о. Президента России вряд ли знал о существовании Андрея Бабицкого. Впрочем, когда Путин
