Лепрозорий

вот единственный его шанс.

— Что дальше делать, мы потом решим, — подумав, сказал его противник. В голосе солдата, однако, Максим Иваныч почувствовал неуверенность. А может быть, показалось. По крайней мере, когда ствол автомата качнулся в сторону капитана, «глашатай» добавил уже более чем решительно:

— Препарат давай!

— Забери. — Капитан усмехнулся и ленивым движением уронил чемодан на землю.

А в следующую секунду, когда боец рефлекторно посмотрел вниз, и ствол чуть отклонился в сторону, Максим Иваныч выстрелил. Как учили, не тратя времени на то, чтобы поднять пистолет, прямо от бедра.

Он поднял «Стечкин» перед собой уже когда «глашатай» упал с дыркой во лбу.

— Стоять!!! — заорал со всей мочи на других, водя пистолетом. Те, схватившись было за калаши, замерли.

Что, щенки, не ждали такой прыти от «старичка»? Учиться вам еще и учиться… Капитан подскочил и с силой врезал рукоятью в висок самому смелому, который вроде бы попытался дернуться. Вперил сверкающий неподдельным бешенством взгляд в остальных.

— Мать вашу, на старшего по званию руку подняли! С оружием по мою душу пришли, да?! Стоять сказал!!! — столкнул всех в одну кучу, остановился сам, в сердцах плюнул. — Да вы ж без меня все равно, что дети малые…

Выглядели теперь сопляки просто жалко. Трудно было поверить, что несколько часов назад эти люди сражались не на жизнь, а на смерть с зараженными на территории Лепрозория. Капитану хотелось расхохотаться. Вот они — плоды муштрования в рядах родимой армии! Одно дело расстреливать больных тварей, и совсем другое — заразившись самому, выступить против руководства. Сам-то он уже давно не испытывал к разномастным начальникам никакого пиетета. И все это, пожалуй, можно было использовать, чтобы избавиться от ставших лишними на его охоте…

— Что делать-то с вами?.. — Максим Иваныч наморщил лоб, изображая усиленную работу мысли. — Может, предложения какие-то будут? Пожелания от желающих присоединиться к этому говнюку? — кивнул на труп «глашатая» под ногами.

— Молчите? Значит, слушай тогда такую команду… Поворачивай оглобли — и бегом на хер отсюда, чтоб глаза мои не видели!

— А как же… — капитан выстрелил в плечо подавшему голос. Раненый с криком упал на руки перепуганных товарищей.

— Не перебивать командира, ублюдки! Я еще не закончил. Толку вам всем от вакцины все равно никакого, так что можете гляделки свои не пялить на нее попусту. И мне такие помощники, как вы, не нужны. По законам военного времени расстрелять бы всех следовало, да жалко патроны тратить. — Максим Иваныч беззастенчиво давил на все слабые места своих подчиненных. Если стыдно им и не станет, так пусть хоть задумаются над возможными последствиями нападения на старшего по званию.

— Родину не любите, ублюдки! — Он хотел добавить по привычке «а я заставлю вас Родину любить!», но сбился, осознав всю неуместность такой фразы. — …А она вас, позорников, любит! Поэтому сейчас ваши действия следующие… Возвращаетесь к опушке, без меня, я тут останусь. Собираете всех, садитесь по машинам и чешите прямым ходом назад, на территорию. Там находите телефон и докладываете Москве что да как. Пускай они с вами сами разбираются… Бегом, вашу мать!!!

Провожая взглядом удаляющиеся спины горе-вояк, капитан поймал себя на мысли: а что, если по ним, как в тире, из пистолета-то? Удобнее некуда, вот они ведь, как на ладони: кто вперед уже умчался, а кто поддерживает раненого. Стреляй — не хочу.

Да только зачем?

Стадо баранов — вот что они ему напоминали. И Максим Иваныч знал психологию этого тупого быдла. Как пить дать, рванут в Лепрозорий, разыщут красный телефончик и понарассказывают начальству историй… И будут надеяться, что Москва прилетит за ними и всех спасет.

Капитану отчасти даже было жалко пацанов, и поэтому он тоже искренне надеялся, что им повезет.

35

«Жизнь — это путь сквозь чащу», — подумала Диана во сне.

Они по-прежнему шли в неизвестном направлении. Туман сизыми облаками клубился среди уродливых скрюченных деревьев, обволакивал холодом и сыростью. Искривленные ветви, как лапы зараженных, тянулись к ним со всех сторон, норовя оцарапать лицо, а может, и выколоть глаза — чтобы идущие не обращали внимания на ненормальность этого леса. Земля под ногами превратилась из сухой и колючей в вязкое болотистое месиво. Диана взглянула вниз и увидела ползающих в грязи червей и личинок, живым покровом устилавших хлюпающую почву. Они беспрестанно шевелились, маленькие белесые тела скручивались кольцами, извивались под ногами, то и дело пытались забраться по армейским ботинкам на икры и выше. Среди этого шуршащего живого моря то тут то там порой возникали своеобразные островки овальной формы, которые, казалось, росли из-под земли. Если вглядеться пристальнее, то можно различить темные, кишащие все теми же червями впадины на месте глаз и ртов, широко раскрытых в немом крике.

— Олег! — окликнула она спутника, как всегда убежавшего вперед. — Мы же идем по лицам! 

Человек впереди замер. Странно, подумала Диана, глядя на его прямую спину и широкий, коротко стриженный затылок, куда же делись ружье и автомат? 

Руки мужчины и правда оказались совершенно свободными. Но вот одна из них потянулась к поясу, а когда человек повернулся, в ее сторону уже оказался направлен пистолет. 

Капитан ухмыльнулся чешуйчатым змеиным лицом. А потом выстрелил.

— Вставай, Диана, вставай! — она вздрогнула, осознавая себя снова в реальности. Никаких червей на земле, никакого тумана — все тот же лес, все тот же, слава богу, мужчина рядом. И Олег выглядел взволнованным.

— Что случилось?

— Пора идти! И идти нам надо быстро. — Он потянул ее за руку, помогая подняться. Сонная девушка слабо понимала, зачем и куда он ее тянет.

— Да что случилось-то?!

— Слушай, — он многозначительно поднял указательный палец вверх.

Она последовала указанию и, замолчав, внимательно прислушалась, пытаясь уловить те звуки, что, судя по всему, так сильно взволновали Олега.

Лес молчал. Не было слышно пения птиц, не скакали по ветвям шустрые длиннохвостые белки, даже ветер не касался еловых и сосновых верхушек. «Тихо, как на кладбище», — подумала она. Ну и что с того?

«Звери и птицы просто чувствуют поблизости от себя заразу и инстинктивно избегают ее, вот и все, Олежка», — хотела сказать Диана. Но тут вдруг и сама у с л ы ш а л а.

Выстрел. Потом еще один. Судя по одиночности, стреляли из пистолета, хотя Диана не стала бы ручаться насчет этого.

— Поняла? — тихо спросил Олег. Диана кивнула.

— Как думаешь, далеко они отсюда?

— Не знаю… Трудно определить, — нахмурил брови, — черт ее знает, местную акустику. Но вряд ли очень далеко. Хотя и не слишком близко. Впрочем, чем дольше мы тут стоим, тем ближе они могут к нам подобраться.

Олег собрал свою поклажу, и они отправились дальше скорым ходом. Мужчина убежал вперед,