Оберфюрер фон Блютфляйшер сидит на КП, слушает доклады офицеров, подпирая висок кулаком, курит, слушает доклады радистов, потирает пальцами веки, курит, слушает доклады ученых, снова курит.
Безумие продолжается четвертые сутки, и ему не видно конца. Так бывает всегда, если все идет слишком гладко. А они добились выдающихся успехов.
Невзирая на то, что рейх разваливается на куски, победоносный вермахт отступает, а мудрый фюрер окончательно рехнулся… У Блютфляйшера все получилось.
После стольких неудачных попыток им удается создать прототип. Идеальную модель, изящный трафарет, на который было потрачено столько ресурсов.
Гиммлер будет доволен. Конечно, если Блютфляйшер выберется отсюда живым для личного доклада.
Оберфюрер вертит на безымянном пальце наградное кольцо, смотрит сквозь панорамное окно из бронированного стекла на приготовления прототипов.
В юности он почитывал Конфуция, и ему понравилось то место, про ветер перемен, при котором одни возводят стены, а другие строят ветряные мельницы. Продолжение фразы, про то, что при разных принципах не найти общего языка, – это оберфюреру было уже неинтересно. Он был практик, к тому же не силен по части компромиссов.
Блютфляйшер отворачивается от панорамного окна, видит красное потное лицо штандартенфюрера Циммерманна. Тот, оказывается, все еще тут.
Даже говорит что-то о потерях, о прорыве периметра, о том, что в Шлагенбурге русские.
Оберфюрер не слушает его. Думает, что, если бы вел дневник, мог записать в него: «Когда дует ветер перемен, глупцы залезают в ближайшую канаву, а мудрецы строят мельницы».
Стряхнув пепел, молча указывает Циммерманну тлеющей сигаретой на панорамное окно.
За ним высокий сводчатый зал, похожий одновременно на цех оборонного предприятия и крупный полевой госпиталь. Там перемешаны в равных пропорциях решетчатые фермы и белые халаты персонала, штабеля бочек и ряды коек, ржавчина и пот, спутанные провода и окровавленная вата, ведра с нечистотами и ящики с патронами. Там, под руководством оберфюрера, благодаря его чуткому контролю над безумным гением доктора Юргена Марии Хексера (тот носится внизу, всклокоченный, размахивает тощими руками, как вдохновенный дирижер), были рождены прототипы.
Толстяк, устав от монолога, отдувается, смотрит вниз. Понимает, что предлагает командир. Краска сошла с толстых щек, уступив место нездоровой бледности, пот градом льется со лба.
Оберфюрер медленно кивает, как бы подтверждая серьезность не высказанных вслух намерений.
Утечка антиматерии, на кодовом языке вещество-Торн, обозначаемое одноименной руной (руна Торн, изображающая шип и символизирующая турсов, троллей, гоблинов, а также Врата и торжество скрытых отрицательных сил – точное и исчерпывающее определение проекта «Хельбункер»), эта утечка добавила им проблем.
Зато она предоставила прекрасную возможность испытать прототипы в деле.
Блютфляйшер смотрит на Циммерманна тем взглядом, который особым образом действует на подобных людей. Чуть откинув назад голову, прищурившись, вопросительно.
Толстяк, ожидаемо, выкатывает глаза, вскидывает правую ладонь. Сипит «яволь, майн фюрер!», щелкает каблуками. Шумно пыхтя, гремит сапогами вниз по железной лестнице, исполнять приказ.
Затушив в пепельнице сигарету, Блютфляйшер с удовлетворением отмечает, что в ходе брифинга не произнес даже полуслова.
Время утекает вместе с бегом рваных туч, заслоняющих луну, звоном ветра в сосновых кронах и осыпающимися с откоса мелкими камешками.
Разведчики все не возвращаются.
Зато в лесу, с той стороны, откуда они пришли и где все напичкано минами, раздается глухой взрыв.
– Какого хрена? – Снег оборачивается.
Их человек десять. Все в пятнистых куртках эсэсовских егерей, в обтянутых сеткой касках, убранных папоротниками.
Они бегут через лес, и ни у одного нет оружия.
«Врукопашную?» – удивляется Сидоров, вскидывая «ППШ». – «Или снова… ЭТИ?!»
Луна выходит из-за туч, освещая приближающихся эсэсовцев.
Видно, что их форма изорвана, один голый по пояс, у всех перепачканы лица, и все скалятся на бегу, будто улыбаются. Будто это шутливое состязание вперегонки, и всем им очень весело.
Один бежит быстрее других, приближается, астматически сипя, хрустя валежником, отмахивая прямо вытянутыми руками. Чем ближе, тем отчетливее видно, что кожа на его щеке свисает клочьями, вместо глаз – выпученные бельма.
Остальные выглядят не лучше. Бегут молча, но перепачканные рты их оскалены, с них срываются нитки слюны и темной крови.
– Твою мать, – говорит Снег с почти восхищенным выражением. – Гребаный ты ж свет, это же…
Сидоров реагирует быстрее.
Уперев приклад в плечо, поводит стволом «папаши», прицеливается, бьет одиночным.
У ближайшего эсэсовца из головы вылетает темный фонтанчик, его откидывает вниз по склону.
Второй, получив пулю в лоб, дернувшись всем телом, рушится следом.
Снег вскидывает «ППС», бьет короткой очередью.
Фрицы складываются пополам, кубарем летят вниз.
Оставшихся это не останавливает. Они целеустремленно бегут вверх по откосу. У ближайшего разворочено брюхо, свисает студенистая мотня.
– Про них толковал особистам? – кричит Снег в перерывах между выстрелами.
– Да! Не ожидал?! – «ППШ» гулко бьет одиночным.
– Гребаные мертвяки! Сидоров, в голову цель, понял? – «ППС» вторит эхом.
– Почему в голову?!
– Уже видел такое! Прикрой!
Снег кидается к рации.
Сидоров стреляет очередью. Срезает двоих, они, размахивая скрюченными руками, катятся вниз, погребая под собой третьего.
Еще трое настойчиво карабкаются вверх. У одного разодрана голова, лохмотья кожи открывают блеск черепной кости.
Тишину нарушает лишь вой ветра в кронах, хруст валежника под множеством ног, сиплый хрип и редкие одиночные выстрелы.
– Немезис, я Снег! Ведем бой, как поняли меня, прием?
Напялив наушники, он крутит верньер, оглядывается на подступающих мертвяков.
Сидоров дает очередь, срезает нескольких, следующей выкашивает оставшихся.
Полуминутного затишья как раз хватает, чтобы сменить магазин.
– Немезис, я Снег! Ведем бой на объекте! Атакованы мертвяками, прием!
– Снег, я Немезис! Не шшш…нял, повтор…
– Я Снег, атакованы ходячими мертвяками, как поняли меня, прием?
– Что… шшш…ня?! Какими шшш… …твяками? Прием!
– Гребаные умертвия! Прием! Меняем позицию! Обеспечьте карантин! Карантин, как поняли?!
– Вас …нял, понял! Держи… шшш…
Сзади раздается громкий хрип.
Снег оборачивается, сбрасывая наушники, хватает автомат, ловит в прицел в бегущего к нему
