нельзя. Видимость осталась почти та же. Просто вечерний сумрак внезапно окрасился в зелено-желтые тона. Сквозь это жуткое свечение звезд на небе видно не было. Лишь взошедшая над горизонтом Тая умудря-лась пробиваться к земле своими лучами. В воздухе с разных сторон раздавалось хлопанье крыльев и какой-то холодящий кровь свист. От него начинала кружиться голова, а ноги бессиль-но подкашивались. Отовсюду слышались жалобные крики и звуки падающих тел.
-- Быстро ко мне! -- изо всех сил крикнул Фергюст. -- Разво-дите огонь!
Вспыхнувший костер, плотным кольцом окруживший остав-шихся в живых торинцев, своим пламенем отпугнул не только непрошеных гостей с воздуха, но и остановил вышедших на охоту ворков. Те, истошно воя, ходили кругами вокруг костра и даже умудрились затеять драку между собой, но преодолеть Время шло, а места торинских правителей в усыпальнице пустовали. Никаких признаков черной болезни ни у Фергюста, ни у Лавры не появилось. Наоборот, миледи немного пришла в себя, хотя по-прежнему хранила молчание. Иногда она заходила в комнату дочери, брала малышку на руки и внимательно смо-трела ей в глаза, словно желая что-то в них прочесть. Потом, тяжело вздохнув, отдавала ребенка кормилице и молча уходила прочь...
Накануне ночи двойного полнолуния герцогиня сняла со своей груди никем не виденный ранее амулет с зеленым камнем и надела девочке на шею. В тот же вечер Лавра закрылась в часовне Перуна и... навсегда исчезла. Утром дверь пришлось взломать. На полу, возле чаши с изображением танцующих в пламени саламандр, еще тлели угли, а у алтаря лежали магиче-ские книги и одежда миледи. Фергюст чувствовал, что на этот раз искать жену бесполезно -- она ушла в тот мир, над которым он не властен.
ЭПИЛОГ
Минуло семнадцать лет...
'Много воды за это время утекло в реках, еще больше песка унес в даль ветер. Лишь розы Торинии по-прежнему неповтори-мо прекрасны... Подросло молодое поколение, а я совсем ослаб', -- так размышлял седой герцог, медленно поднимаясь с трона. Теперь волшебный Перлон заменял ему посох.
Воспоминания, растревожив душу, влекли Фергюста в храм Перуна, некогда восстановленный из руин по настоянию Лавры. Туда, откуда миледи канула в вечность. Туда, где так любит бывать их Софья.
Медленно, по-стариковски неверной, шаркающей походкой, герцог бредет к утопающему в розах святилищу. Проходя по бла-гоухающей аллее, он всегда думает одно и то же:
'Кем же была моя жена? Человеком или демоном?'
Этого Фергюст не понял до сих пор. Он знал лишь одно: ее любовь, а может быть, всего лишь прихоть, оставили в судьбе неизгладимый след, позволили прикоснуться к тому, что не дано простому смертному. ОН ВИДЕЛ ТАНЕЦ САЛАМАНДРЫ! Танец, опаливший судьбы других и забравший множество жиз-ней. Ну а что же он сам? Пламя до сих пор ласкает его тело, не оставляя ожогов. По воле богов сей необычный дар унаследова-ла и дочь.
Софья! Но кто же в таком случае она? Наследница престола, роза Торинии, как величают ее в герцогстве? Или, быть может, в чем трудно признаться даже самому себе, демоническое суще-ство -- дочь саламандры?
Фергюст не раз, стоя на коленях в храме, мысленно задавал этот вопрос основателю своего рода, так почитаемому и любимому Лаврой богу Перуну. Но тот, в ответ, с иронией глядя на просителя, загадочно улыбался и при этом как бы говорил:
-- Потерпи, старик, еще немного. Истина, которую ты так ищешь, где-то совсем рядом...
Волшебный танец саламандры
Мечтал я в пламени увидеть,
Познав законы мирозданья
Хотя б на шаг вперед предвидеть.
Понять, в чем скрыта суть явлений,
Тех, что судьбой нашей зовутся,
Увидеть нити Ариадны,
Которые в клубок плетутся.
Пройти огонь, пройти и воду,
Услышать медных труб звучанье,
И прикоснуться вновь к любимой,
Хотя б еще раз, на прощанье.
Увидеть взор ее волшебный
В котором может вспыхнуть пламя,
Познать восторг прикосновенья
И поцелуй сорвать на память...
Но зря фанфары не играют,
А пламя часто обжигает.
Подобно грезам на рассвете
Мечты меж пальцев убегают.
Печаль оставят на ладонях,
С тоской несбывшихся желаний,
Любви руины под ногами --
Как горький плод воспоминаний
И только время все оценит,
Смешает радости с печалью,
И бремя мудрости подарит,
Но слишком поздно, на прощанье...
ТАНЦУЮЩАЯ В ПЛАМЕНИ
КНИГА ВТОРАЯ
Роман
О молодость! Чудесный дар богов!
Полет сердец лишенный всех оков!
И неуемное кипение страстей,
И ожидание счастливых лишь вестей.
Рассвета свежесть. Чистый первый луч,
Метнувшийся с небес меж грозных, темных туч,
