звон металла,.. отблески многочисленных огней... Что может быть приятней и милей сердцу рыцаря? Поцелуй дамы или добрый кубок охлажденного ирисского красного после боя?
Есть во всем этом некое, понятное лишь немногим, особое удовольствие.
Сила и скорость... Ветер, свистящий в ушах, развивающиеся плащи... Чувство единения, уверенность в победе, способная свернуть горы...
Ворота Дака открыли по приказу быстро появившегося Муфлона. Де Фуг молча проводил Странника и офицеров во дворец.
Но герцогиня Леона приняла не сразу. Вместо нее вышел отец Дафний. Леон заметил, как у него расширились зрачки, дрогнуло невозмутимое лицо. Барель почтительно склонил голову.
-- Святой отец...
Тон священника был на удивление мягок.
-- Сын мой, я рад видеть тебя в добром здравии. Но сердце мое исполнено печали по бессмысленно убиенным воинам. Знаю, не твоя вина. На все воля Создателя. А ты, ты исполнял свой долг. Что прислал ко мне заблудшую овцу Слависа - правильно, и за гонца благодарю. Мирские дела нам далеко не безразличны. Ибо помыслы и труды наши... Сейчас Валия принять тебя не может. Едва не отошла страдалица... Скорее всего утром...
Увидев изумленное лицо Бареля, понимающе кивнул:
-- Понимаю, тебя удивило, что скромный слуга Создателя рядом с герцогиней. Каждый из нас приходит к истинной вере в свое время и своим путем. Валия пожелала, чтобы я стал ее духовником. Ну а ты, пока, ступай, отдохни. Когда сможет - примет. Покои готовы!
-- Святой отец! Но время, мы теряем время...
Дафний предостерегающе приподнял правую руку:
-- На все воля Создателя. Поспешность вредит иной раз не меньше, чем медлительность. Говорю ступай, отдохни. Приведи себя в порядок прежде, чем предстанешь перед очами герцогини.
Осенив Странника знаком Создателя, священник исчез в покоях Валии. Леон, словно ожидая еще чего-то, немного постоял. Сзади послышалось нетерпеливые вздохи поджидавшего лакея. Барель невидяще брел за ним по коридорам дворца. 'Быстро же пробиваются наверх слуги Создателя. Сколько Дафний здесь? Две недели, три? А уже духовник герцогини... А скоро станет Первосвященником Дактониии и Фракии. Где бы он был сейчас, если бы я чуть припоздал на ту опушку?'
Безразлично оглядев богатые покои, велел:
-- Пусть ко мне зайдут Угрюмый, Люсьен и Одноглазый Ворк. И воды, горячей воды,.. побольше -- помыться.
Подойдя к оконцу, посмотрел на затаившийся Дак. Затем, тяжело опустившись в дубовое кресло, прикрыв глаза, задумался.
'На ловушку не похоже. Да и не время резать курицу, несущую золотые яйца. Чего же Валия хочет? Куда направляет ее мысли Дафний? Конечно же, он! Несомненно, это его идея вызвать меня!'
Скрипнула дверь. Принесли медный таз и огромный кувшин горячей воды. Вместе с лакеем появилась служанка с зеркалом, гребнем и куском белого сукна.
Странник глянул в зеркало - и застыл пораженный -- каждая вторая волосинка на голове и бороде сверкали благородным серебром. Вновь вернулся в кресло и прикрыл глаза: 'Вот так чудеса!'
В комнату осторожно вошел Люсьен. Увидев, что господин дремлет, замер. Но Леон уже пристально буравил его взглядом. Не выдержав, юноша опустил глаза.
-- Ваша милость... -- дрожащим голосом спросил он, -- Что-то случилось? Я провинился?
-- Когда я поседел?
-- Я,.. я думал Ваша милость знает... В тот миг, когда приняли небесный огонь на острие меча, умерли, а затем воскресли.
-- Я воскрес?!
В комнате воцарилась мертвая тишина. Горничная и та замерла.
Появились Ворк и Угрюмый. Почуяв что-то неладное, остановились у порога.
'Живые в Книгу Судеб заглянуть не могут, -- думал Леон, - значит, я побывал за чертой. Не это ли понял, увидав меня, Дафний? И что теперь? Чем еще удивит меня жизнь?'
Глянув на замерших в ожидании офицеров, устало махнул рукой.
-- Пока отдыхайте. Но без всяких там... Выступить можем в любой момент. Угрюмый, останься.
* * *
Мягкие, по-детски нежные руки, по-взрослому горячие и страстные уста. Дурманящий запах черных роз... Золото волос... Печаль пронзительно голубых глаз...
На этот раз Салма молчит. Слышны лишь сдавленные стоны страсти...
Владычица ночей и грез... Королева желаний... Как разорвать ее сладкие сети? Вырваться на свободу... Вдохнуть чистого воздуха. Ах, Салма, Салма...
* * *
За ночь Норлинг пригнал с севера грозовые тучи. Собравшись на небе, они, казалось, не хотели пускать рассвет на землю. И все же, он пришел - хмурый и тяжелый... С кровавой каймой на горизонте, со стоном ветра в крышах, и воем предчувствующих беду псов.
Странника призвали к герцогине еще затемно. В ее покоях царил унылый полумрак. Но и он был не в силах скрыть бледности Валии. Заостренные черты лица, потухший взгляд. Руки, бессильно лежащие на покрывале, темное пятно на подушке, проступившее сквозь недавно постеленное светлое сукно. Трехглавый был уже где-то здесь, рядом. Затаился среди многочисленных длинных теней лежавших на полу. Ждал своего часа.
Кроме него, невидимого, в опочивальне находились еще двое. Стоявший в головах, в неизменной серой сутане, отец Дафний и чуть сутулящийся, громадный Модез де Фуг.
'Прямо настоящий муфлон', - подумал Леон, переступая порог.
-- Рыцарь Создателя...
Барелю показалось, что эти слова ему послышались. Но, присмотревшись ночным зрением, увидел - глаза герцогини приоткрыты, а губы чуть шевелятся.
-- Подойди ближе...
Сделал несколько шагов к постели и настороженно замер.
Губы Вали вновь дрогнули. Но звук, слетавший с них был еще слабее. Леон разобрал лишь пару слов: 'Эта дрянь с ним...'
Странник непонимающе смотрел на герцогиню: 'Неужели за этим звала?'
Бесцветные ресницы бессильно сомкнулись.
-- Сын мой! Герцогиня совсем слаба, но дух ее просветлен.
Не громко, но очень твердо сказал Дафний. Слова его падали каплями расплавленного свинца. Да и жгли, пожалуй, не меньше.
-- Она велела мне передать Вам свою волю. Так было угодно Создателю, чтобы в тяжкие для герцогства дни его Рыцарь был с нами. Мы в этом видим провидение божье.
Вступление Дафния Леону не понравилось. Оно напомнило прощальные речи маркграфа Гюстава.
-- От Даниеля прибыл гонец. Герцог осажден войсками графа Камю в Саке. Викрин изменил присяге и сейчас ведет своих людей на Дак. Остановить его можешь лишь ты. Но и это не все... Нужно на время укрыть Альвена.
'Ах вот в чем дело, -- ухмыльнулся про себя Леон, -- еще один наследник! Похоже, весь мир рехнулся! Да и я вместе с ним'.
Однако Барель не особо удивился. С некоторых пор он потерял эту способность. По мере того как события разворачивались - всплывала в памяти Книга Судеб. Но только после того, не раньше. Предопределенность удручала, но с другой стороны, сохранялась видимость свободы выбора.
Валия зашлась кашлем. На губах выступила темная кровь.
Дафний нахмурил брови, и не дожидаясь ответа, велел:
