Почти все войско де Сака, за исключением нескольких особо близких Викрину рыцарей и их свиты присоединились к Леону. Теперь под его началом оказалась трехтысячная армия. И вел ее Светлый Странник на помощь осажденному в Саке Даниелю.
* * *
Между поднявшимися к самому каменному своду фаэрболами сверкнула молния, за ней другая. Брызнул огненный дождь, сопровождаемый оглушительным треском. Но вот молнии слились в слепящую дугу, которая с жутким скрежетом стала понемногу опускаться вниз, разрезая пространство, сливая измерения, открывая межзвездную щель.
Первыми, будто указывая эльфам путь, в ней исчезли саламандры. За ними, ведя свое племя в новый мир шагнули старейшие, давая знать, что час Исхода пробил.
Односторонний портал будет открыт до тех пор, пока через него не переправят все необходимое, без чего не возродить могущество расы в новом мире.
А великая честь закрыть путь, по праву крови, принадлежит ему и Delfine...
* * *
Ночь накануне сражения под стенами Сака выдалась по-дактонски холодной, хотя шаливший всю предыдущую неделю Норлинг последние дни не очень беспокоил. Видимо, соскучившись по бескрайним ледяным просторам, умчался далеко за болота и горы на север. Туда, где сияет голубизной непривычно огромный для этих широт Оризис, где можно играючи поднять в звенящий от мороза воздух мириады снежных кристалликов, где глыбы замерзшей воды напоминают горы и где живое существо уже само по себе великое чудо. Норлинг улетел, но напугал робкое дактонское лето, заставил его содрогнуться предчувствием осени. Особенно ее близость ощущалось по ночам. Усыпавшие небосклон звезды сияли по- зимнему ярко, словно желали взять реванш за дни, когда безраздельно главенствуют Тая и Гея. Цветы на лугу, собрав воедино лепестки, скромно опустили головы. Темнеющая невдалеке роща безмолвствовала. Ночные жуки и птицы затаились. Может быть, чувствовали близость Трехглавого.
Леон, поежившись, плотней укутавшись в подбитый тапировым мехом плащ, как никогда раньше, пристально смотрел на звезды.
Перед его глазами до сих пор стояла порожденная фаэрболами огненная дуга, разрезавшая привычный мир надвое. По одну сторону осталось прошлое, а по другую,.. но туда нужно еще шагнуть, преодолеть подобно эльфам невидимую грань.
Вместе с ночными видениями в мозгу, подобно рою шшелей, кружились обрывки чуждых знаний.
Оказывается их мир всего лишь один из бесконечного множества, а яркие точки звезд - иные Оризисы. Там тоже живут люди, эльфы или еще неведомо кто.
'Мы только снежинка. Малюсенькая, беззащитная, гонимая межзвездным ветром в невообразимом просторе... Одна из дорог, нет, щелей в другие миры открывается в эльфийском алтаре Rubikona Огненными Саламандрами. Кто же в таком случае Создатель? Какова его роль? Неужели у него есть время для каждого? Спросить Дафния? Нет, он ответит что-нибудь о всемогуществе, божьей воле или непостижимости провидения. Но ведь Книгу Судеб я видел! Да и знак Создателя меня защитил!'
Чувствуя, что вот-вот свихнется и, понимая, что найти ответ на это вопросы ему не дано, Барель переключился на дела насущные. Проходя по лагерю между почти угасшими кострами, проверяя посты, обдумывал, как лучше провести предстоящее сражение.
Пришел к выводу, что первыми должны атаковать сакские тысячи. Не зря же он велел сохранить штандарты графа Викрина. Пусть думают, что подошли союзные войска. Тем неожиданней будет удар. Может не совсем по-рыцарски, зато, ежели получится - весьма эффективно. Пока граф Камю разберется, что к чему, не одна сотня поляжет. Внезапный удар, вообще, может решить исход боя. Если бы все вышло, как задумано!
Одна из звезд, не удержавшись на небесах, оставляя за собой яркий свет, сорвалась вниз, за ней - другая.
Барель, заглядевшись на небо, на уходящий за горизонт полумесяц Геи, на ущербную, необычайно скромную Таю, не сразу расслышал шаги за спиной. Резко повернулся, перед ним стоял Угрюмый.
-- Ваша Светлость! Ну разве можно... вот так, одному... Да и меня напугали. Случись чего, хозяйка не простит.
-- Все в порядке, Угрюмый. Пойдем к шатру. Благодарю за службу. Давно хотел спросить. Как твое настоящее имя? Если конечно не секрет.
Слуга ответил не сразу. Словно колебался - стоит ли открывать тайну.
-- Закрий, господин.
-- Давно служишь у баронессы?
-- Знаю ее с измальства. Еще покойная матушка велела охранять.
Леон вспомнил, что Дальмира сейчас под домашним арестом в своем имении. По крайней мере, так писал Ягур. Совсем иное сказала Валия: 'Эта дрянь с ним'. Вот поди, разберись. Хотя, какое это имеет значение. Нет! Имеет. Барель помнил, а может, интуитивно чувствовал страницы тайной книги. Их судьбы в будущем обязательно переплетутся. Только где? На плахе? В постели?
-- А имение твоей госпожи далеко?
-- С полсотни лит на север от Дака.
-- Велико?
-- Велико?! Не то слово -- огромно, Ваша светлость. На западе земли де Мо граничат с Сакским графством.
'Богатая невеста', -- подумал Леон, приоткрывая полу шатра.
Вслед за ним шагнули предрассветная сырость и холод. Они долго не желали уходить, и заснуть Барелю уже не удалось.
* * *
'Ну, наконец-то, -- облегченно вздохнул Леон, разглядывая едва заметный дымок, появившийся над восточной башней крепостной стены Сака. Почесывая невыносимо зудевшую от снадобий Угрюмого метку, оставленную покойным Викрином, он еще раз окинул взглядом будущее поле боя. 'Ближе всего к нам торинская тысяча, за ней - рыцарские дружины Аландии, Ригвинии, а уже дальше два легиона имперских войск. Но это далеко не все, чем располагает Ла-Даниель. Где-то в резерве императорская гвардия, Барсы Ригвинии, Герфеские Волки во главе с Генсли. Да с такой силищей он прихлопнет нас как муху. И 'Драконьи плевки' не помогут. Одно радует, что Дафний смог найти человека, знающего старые подземные ходы, ведущие в город. Судя по тому, что появился условный знак - он дошел. Вот тебе и святой отец: приручил стадо графа де Сака, отыскал драгоценного гонца, умудрился внушить целому войску, что оно воюет за святое дело, а не погрязло в бессмысленной междоусобице. И все - именем Создателя. Такие люди могут свернуть горы, обратить в свою веру целые народы' -- размышлял он.
Леон поймал не себе вопрошающий взгляд Люсьена. Пора начинать.
По Имперскому тракту под штандартами графа Сакского, походным строем, с зачехленными мечами к лагерю Ла-Даниеля приближалось еще недавно дружеское войско. Торинцы с любопытством рассматривали стройные ряды пехоты, неспешно скакавших рядом, со снятыми шлемами, закованных в броню всадников. Все они сейчас должны быть в Даке. Но почему-то вернулись. Интересно, зачем? Ответ пришел практически сразу. Перестроившись в боевые порядки, сакская дружина атаковала опешивших торинцев. Раздались предсмертные вопли, проклятия, полилась кровь, захохотал Трехглавый.
Особой чести в убийстве безоружных нет, зато, это намного проще.., и быстрее. Перерезав торинцев, сакцы сходу завязали бой с успевшими немного прийти в себя, истошно вопящими: 'Измена! Измена! Смерть изменникам', -- дружинами Аланских и Ригвинских баронов.
-- А вот теперь пора и нам! - сказал Странник. -- Люсьен, готовь своих молодцов.
-- Да поможет вам Создатель, дети мои! - осенил их святым знаком Дафний.
Граф Драг Волонский с ветеранами пограничной тысячи потеснил ряды имперских баронов. Немалую лепту внесли и 'горшки Корнелиуса'. Сражение в любую минуту грозило превратиться в резню. Но тут, граф
