-- Ступайте, рыцарь Создателя. Вас проводит барон де Фуг, ему велено охранять наследника.
-- Ему или мне?
-- Такова воля герцогини, -- священник, раздраженный непонятливостью Странника, не сдержавшись, несколько повысил тон. - Пришло время, когда тайное становится явным. Он будет охранять всех четверых. Пока Вы,.. -- тут Дафний испытующе посмотрел в сторону Валии, -- а мы, отправимся навстречу Викрину де Саку.
Несмотря на очень ранний час Альвен был уже готов. Наследник престола Дактонии, как и в первый раз, показался Леону похожим на девочку. 'Несомненно, пошел в Валию: тонкая кость. Мягкие, миловидные черты лица, удлиненные волосы и темные, блеснувшие слезинкой, глаза. Лет двенадцать, не больше'.
-- Я видел тебя на дуэли, Странник. Ты не такой, как все. Дафний говорит - в тебе сила Создателя. Матушка не хотела, но я просил сам... Куда мы поедем?
-- Есть у меня одно местечко для беглых принцев и принцесс... Ты, Альвен, там будешь уже четвертым. Видишь ли, я по всей Империи собираю герцогских наследников.
-- Зачем, Странник?
Баррель ответил не сразу: 'Действительно, зачем?'
Вспомнив слова отца Дафния, нашел неопровержимый аргумент:
-- Такова воля Создателя. Среди них, ты старший и потому поручаю тебе заботу о принцессе. Справишься?
-- Принцессе? - Удивленный мальчик даже не подумал о том, что ему наследному принцу кто-то кроме родителей смеет давать поручение.
-- Принцессе Оливии Фракийской. Ее родители погибли. Теперь она сирота и кроме нас с тобой о ней позаботиться некому.
-- Ты же говорил, там без меня трое?
-- Наследники Лотширии, а может и всей Торинии - Филипп и Власт. Но Власт еще совсем мал, а вот от Филиппа ее и нужно защищать в первую очередь. Обещай, что позаботишься об Оливии, чтобы со мной ни случилось.
Альвен принял слова Леона чрезвычайно серьезно - по-взрослому. В голосе появилась твердость Даниеля:
-- Я клянусь тебе, Странник, что буду оберегать Оливию, как истинный рыцарь.
От мальчишеской пылкости у Леона на душе потеплело.
-- Ну вот и славно. Поторопимся, мой принц.
-- Только пойду, попрощаюсь с матушкой.
Дафний догнал их уже у ворот крепости Корнелиуса.
'Ничего в этом мире долго тайным оставаться не может', -- философски размышлял Барель, глядя на то, как сотня личной охраны Альвена въезжает во двор.
Кум неодобрительно, из-подо лба зыркал на прибывшую карету, солдат, священника.
-- Ты зачем их сюда приволок? - недовольно буркнул он, отведя Леона чуть в сторону. - И что теперь прикажешь делать? Ягуру это вряд ли понравится.
-- Солдатам твои изыскания ни к чему. Они охраняют Альвена и скоро уйдут вместе с ним. Ну а Дафния увезу уже сегодня. Скажи лучше, горшки с 'Плевками дракона' есть?
-- А что, пригодились? Ну-ка, пошли. Пока обустраиваются - расскажешь.
Леон просидел у Корнелиуса не меньше часа, а когда вышел во двор, то увидел, что солдаты, воспользовавшись передышкой, востанавливают силы.
Найдя Люсьена, велел забрать готовые 'горшки'.
-- Знаешь что, положи-ка один и в мою сумку. Глядишь -- пригодится...
Войдя в дом, стал искать детей. Особенно ему хотелось увидеть Оливию и Власта. Приоткрыв дверь в залу, замер на пороге, затаив дыхание. Все четверо, обступив отца Дафния, внимательно ловили каждое его слово. Да и сам священник сейчас выглядел иначе.
Словно сбросил обязательную маску. Он по-прежнему казался строгим и аскетичным, но в глазах появились теплые искорки, а в голосе не нарочитая, а истинная доброта. Черты лица смягчились, а руки ласково гладили детские головы.
То, что он говорил, совсем не было похоже на молитву Создателю и это очень удивило Леона, впервые за последнее время.
О молодость! Чудесный дар богов!
Полет сердец лишенный всех оков!
И неуемное кипение страстей,
И ожидание счастливых лишь вестей.
Рассвета свежесть... Чистый первый луч,
Метнувшийся с небес меж грозных, темных туч,
И осветивший утро бытия,
В свои объятья принял он тебя.
И возлюбивши молодость твою
Вложил в уста волшебное - люблю!
А даровавши чистоту души,
Просил тебя: 'Лишь веру сохрани!'
И пронеси ее через года,
Закону чести верен будь всегда,
Утратив часть - ты потеряешь все.
Продашь лишь кроху - ты уже ничто!
Восторг любви, безумие печали -
Надеждой счастья молодость венчали
Но сможешь пронести ли сей венец?
Иль уронив его, найдешь здесь свой конец?
Барель невольно заслушавшись, прислонился к двери. Она предательски скрипнула.
Дафний, словно поперхнувшись, умолк. Возникла неловкая пауза. Очарование момента враз исчезло. Не видя смысла больше таиться, Леон ступил в комнату. С радостными криками к нему бросились Власт и Оливия. Он подхватил их на руки, прижал к себе.
В глазах же Филиппа мелькнул злой огонек. Ожил Ziriz. Уже не в первый раз. Дракончик все настойчивее предупреждал об опасности.
Леон перевел взгляд на Альвена, и вновь удивился переменой, произошедшей с мальчишкой. Наследник Дактонии смотрел на Филиппа, взглядом взрослого человека. Так обычно смотрят на соперника, или на откровенного недруга.
'Кажется, не желая того, -- думал Леон, опуская детишек на пол, -- я посеял зерна вражды. Всходы могут быть ужасны...'
Власт со счастливой улыбкой уже держался за Ratriz.
-- Леон, ты приехал за мной? Останешься? - с надеждой в голосе спросила Оливия. Ее зеленые глаза радостно светились.
-- Нет, моя звездочка. Я привез тебе еще одного принца.
-- Альвена? Он хороший! Не то, что злючка Филипп!
-- Барель, как долго нас тут будут держать? - раздался недовольный голос Филиппа, - в харчевне лучше кормят. Надоело. Еще и святошу привез. Из Лотширии выгнали...
Леон поймал на себе испытующе-пронизывающий взгляд, вновь накинувшего на лицо непроницаемую маску, Дафния.
