на Дактонию с Фракией смотрел по-иному.
'Еще бы... ехать через земли отца! Если посчастливится, увидеть его самого'. От этих мыслей юношу почему-то начинал бить озноб, не помогала и тапировая накидка...
Стыдно перед матерью, что стащил арбалет. Но иначе нельзя. Она бы, в жизнь, не отдала. А здесь, в дороге, в краткие минуты отдыха один из старых возниц Азиса, по-прежнему величавший Леона хозяином, учил стрелять. Хвалил за удивительные успехи. Если б он только знал!
-- Ну, хозяин, ну молодец! Удивил! - приговаривал сиплым голосом Муф. - То, что я за годы - вы за неделю! Купцу совсем не лишнее. А в нашем путешествии, подавно. Ох, и не по душе мне, господин Азис, все это,.. ох не по душе! Верно, говорю -- не к добру!
Леон хмурился при имени Азиса, но в остальном был вполне согласен с Муфом. Странная поездка, какая-то -- не правильная. Будто, все, как и положено, но что-то не так! Вот, хотя бы, компаньон Лямбама - та-мильский купец Закир. И где он только его выискал? А возница, охрана... Вроде бы в Торе знаю всех... Ну не бывает у служивых таких чистых и холеных рук! Пусть одежда проста, но оружие: мечи, кинжалы, арбалеты... А как едят, пьют... Манеры,.. манеры не скрыть -- на литу разит... Уж не говоря о том, что на пальцах белеют не загоревшие пятна от недавно снятых перстней. А этот, седой Ловсед? С перевязанным глазом и шрамом на щеке. Выдает себя за немого. Вроде простой охранник, а как зыркнет, взгляд отводит даже старшина Герлин... Сам Закир и то...
Усталость понемногу брала свое. Молодое тело настойчиво требовало отдыха. Веки налились тяжестью. Потянувшись, Леон поморщился от боли в мышцах. Сладко зевнул и...
Маленькая тучка прикрыла полумесяц Таи, сразу потемнело. Зато на горизонте, над степью показалась Гея, как бы напоминая о том, что рассвет уже не за горами.
* * *
Чем ближе подъезжали к границе, тем оживленней становился тракт. Словно ручейки и речушки в него вливались тропинки и проселочные дороги.
Крестьяне, везущие на своих неказистых телегах овощи, птицу, самодельный сидр и домашнее вино, глотая подорожную пыль, хмуро пережидали богатый, хорошо охраняемый караван.
Солдат, пока, на дороге не видать. По Сакскому договору ближе, чем на литу, их подводить нельзя. Зато на две литы южнее, в Двуречье, разместился Третий имперский легион, а северней, в Лошере - трехтысячный торинский гарнизон.
Прошлый раз Западные врата Леон не видел, проспал в фуге. Зато теперь, широко открыв глаза, с удивлением разглядывал пересекающую Межгорье каменную крепостную стену, возведенную по воле его отца. Не меньше чем в три человеческих роста! С напоминающими перевернутые пивные бочки башнями и просмоленными кольями, вкопанными под углом в землю острием, навстречу предполагаемому врагу -- она казалась неприступной.
Тракт уходил в открытые ворота. Металлические, толщиной с добрую ладонь, со сверкающими настоящим серебром дактонским медведем и скалящим зубы фракийским леопардом, они приводились в движение огромными лебедками.
Так вот они какие! Западные врата Союза! Отделившие мятежные герцогства от Империи, сделавшие их, по сути, отдельным королевством.
За вратами караван сразу очутился в зоне контроля. Писари, гордо вышагивающие в синих сюртуках, получили свою мзду, а стражи проверили товар. При въезде все было не столь строго, как при выезде. По рассказам Азиса Леон знал, что на обратном пути станут тщательно искать 'огненные горшки'. Лишь за одну попытку их вывоза полагалась смертная казнь. Но до того злоумышленник попадал в лапы к известному на всю страну своим мастерством сакскому палачу, где учинялся допрос с особым пристрастием. Нашлись ли смельчаки все же умудрившиеся выкрасть и вывезти огненное оружие Дактонии? Кто знает? Но Азис, в свое время, отказался наотрез.
К 'Обители скитальца' добрались лишь под вечер. Здесь, во владениях опирающегося на посох с серебряной инкрустацией и набалдашником из белоснежной кости поседевшего Фахти-Махти, караван разделился на части. Кто-то сдал товар оптом прямо в 'Обители' и, отпраздновав удачный торг на огромном постоялом дворе, двинулся обратно, кто-то утром продолжил путь к стольному Даку. Во Фракию повернули лишь Закир, да еще один ригвинский купец.
Леон слышал цену, предлагаемую за товар приказчиками Махти, другими перекупщиками. Она была вполне приемлемой. Азис на месте Закира конечно бы поторговался, но все бы продал. Это, несомненно, выгодней, чем расходы на дальнейшее путешествие - неизвестно, что может случиться в дороге, найдется ли покупатель и каким будет доход.
Но торговлю, по праву старшего вел вечно хмурый, чернобородый та-милец Закир.
И вновь Имперский тракт. Лита за литой. Вдоль каменистого берега Фарги, а потом резко на юг. Днем изнуряющая жара и спасительные часы прохлады ночью.
Как назло, ко всему прочему, Леон неожиданно заболел. Не удержавшись, съел пару зеленых яблок из заброшенного придорожного сада. Весь день тошнило и выворачивало наизнанку. Вздувшийся живот бурлил, болел, то и дело заставлял отбегать в сторону.
До страданий юноши никому не было дела, лишь Муф, участливо покачав головой, дал пожевать какой-то невыносимо горький корень.
Закир, брезгливо скривившись, велел кормиться отдельно, больше пить воды да лежать в фуге.
'И зачем я только ему нужен? - думал Леон, скрутившись калачиком на твердых мешках, страдая от слабости и боли. Время от времени, давясь вязкой, горькой от снадобья возницы слюной. - Без меня прекрасно бы обошлись. Хоть караван и оснастили за деньги Азиса, а значит нашей семьи, мнением моим здесь никто не интересуется. Не обращают внимания, будто меня и вовсе нет. Но с другой стороны, особо не загружают работой, не выставляют на ночные посты. И на том спасибо'.
Лишь на третий день Леону стало лучше. Он вновь ехал верхом, посматривая по сторонам. Скоро должно показаться известное на всю империю Драконье ущелье. Здесь его отец, много лет назад, разбил отряд драгун графа Рене Сейшельского и впервые использовал огненные шары.
Не раз, лежа бессонными ночами в фуге и глядя на звезды, юноша подумывал о том, чтобы сбежать. Похоже, догонять его никто не станет. Найти отца, рассказать о себе... Но что в этом случае будет с матерью, с Яниной? Да и сможет ли он пройти по чужой стране, попасть на глаза Светлому Рыцарю Создателя графу Сакскому? Поверит ли отец? Пожелает ли признать или велит гнать взашей, а то и казнить самозванца. Дабы иным не повадно было. Нет, столь безрассудно поступать он не имеет права. Сначала нужно вернуться домой, найти верных слуг и хорошо подготовиться. Чтобы не было поблизости лишних глаз. Спешить в таком серьезном деле нельзя.
К полудню следующего дня въехали в Драконий Рог. Селение примыкало к ущелью, где в послевоенное время построили крепость-форт. Главный советник молодого герцога Альвена Дактонского барон Френсис де Мо, желая контролировать наиболее удобный путь из северной Фракии в южную, держал здесь дактонскую тысячу, что не раз служило причиной ссор с наместником Фракии Николя де Гиньоном.
Размещенным здесь солдатам нужно было что-то есть и пить. Так же дать должное женским прелестям, где-то потратить свое жалование. Так, будто бы сам по себе, возник Драконий Рог. Вскоре помимо постоялых дворов, харчевен здесь появился базар, осели ремесленники, кузнецы столь нужные в дороге. Невдалеке от ворот, запирающих вход в ущелье, в том месте, где некогда захоронили погибших имперских драгун, по воле Первосвященника дактонско-фракийского союза отца Дафния поставили часовню Создателя. Пусть особого столпотворения у двери не наблюдалось, но пожаловаться на отсутствие паствы отец Илизий не мог.
Как ни спешил Закир оказаться на другой стороне Мильских гор в южной Фракии до ночи, как ни сверкал своим глазом Ловсек и не суетился Герлин, пытаясь всучить взятку, пришлось ночевать в Драконьем Роге. Ремесленники чинили просевшие ворота и, по крайней мере до утра, путь оказался перекрытым.
Пока распрягали лошадей, выставляли охрану, а Закир договаривался о ночлеге - Леон оказался предоставленным сам себе.
