Действительно повезло. Будь Подземники не такими молодыми, они бы смогли не только справиться со страхом перед медью, но и вытерпеть боль, выполняя приказы хозяина. Но они были молодыми.
Сейчас оба подземных чудовища, не обращая внимания на приказы хозяина, носились под землей. Особенно тот, в котором застряла болезненная медная заноза.
Рассвет. Из дома на улице Хризантем вышли два монаха. В черных рясах и тяжелых сапогах, подбитых белой сталью.
В окна на их выход смотрели переполошенные, поднятые среди ночи обитатели особняка.
— Невероятно… — сказал один из монахов.
— Что именно тебе показалось невероятным, брат Канис? То, что герцог стакнулся с ведьмами? Причем довольно сильными?
Оба монаха одновременно и самодовольно улыбнулись.
— Нет, брат Канис, — ответил второй монах, — То, что при наличии сильной ведьмы в доме, нападавшие справились с ней без колдовства.
— Сила святого образа такова, брат Канис, — покачал головой первый, — что сдержит любую колдунью. А вот то, что этот пролом в стене сделан без колдовства…
— Невероятно! — дружно сказали монахи.
Рассвет. К Свиным воротам подходит девушка. Невзрачная, неприметная, в скромной городской одежде… Или нет?
Нет. Если бы кто-то был поблизости в такую рань, то увидел бы, как сползает образ скромной девушки, меняется одежда, цвет волос на ярко-рыжий…
— Будь ты проклят, святой Незнаюкто, — выругалась Фукс, взглянув на образ святого на воротами.
Ее сила здесь пропадала. След потерян. Нужно начинать сначала…
Рассвет. В уже привычном кабаке 'Синий пес' за уже привычным столом в дальнем углу сидят два крестьянина и крестьянка.
Якоб, Рудольф и Ирма.
— Что будем делать? — устало спросил гвардеец.
Якоб и Ирма промолчали. Бессонная ночь, да встреча с Подземниками… Тут не то, что мысли разбегутся — волосы побелеют.
— Город перекрыт. У ворот — патрули. Под землей…
Все трое вздрогнули.
— Нет, — покачал головой Рудольф, — Под землю я больше не сунусь. Я — не герой рыцарского романа, чтобы с драконами сражаться. Есть у кого-нибудь третий способ выбраться?
— Нет, — Якоб, казалось, вообще не слушал.
— Если бы мы были в романе… — вздохнула Ирма, жалеющая, что не может ничего придумать, — В романе бы именно третий способ оказался правильным. Но мы не в романе…
Ей пришла в голову мысль. Неожиданная, Ирма сама удивилась, но тут Якоб встал:
— Позвольте, уважаемые, я отойду ненадолго.
— Куда это ты?
— Там, — Якоб махнул рукой в сторону, где за несколькими сдвинутыми столами гудела компания крестьян, — торговцы зерном сидят. Схожу у них спрошу, может быть, они знают, где можно купить ксенотанского зерна.
Нет, что за наглость!
— Крестьянин… — процедила Ирма, — Все мысли только…
— Только о своей цели, — перебил Рудольф, — похвальное качество. Не забывайте, госпожа, что это для меня вы — цель. А для него — помеха на пути к его цели. И то, что он еще с нами делает ему честь.
Ирма фыркнула. Рудольф продолжил:
— Слишком часто люди бросают тех, кому нужна их помощь, чтобы дотянуться до своей звезды.
— Доброе утро, уважаемые, — Якоб обратился к тому, кто сидел во главе стола: крупному крестьянину, в расшитой золотыми нитями черной бархатной жилетке, — Доброе утро, уважаемый. Меня зовут Якоб Миллер, из Черного Холма…
— Где это? — встрявший в разговор парень получил подзатыльник.
— …что неподалеку от Штайнца. Прибыл в столицу по торговым делам. Будет ли мне позволено вмешаться в вашу, несомненно, не имеющую ко мне никакого отношения беседу, или же мне…
— Ладно, парень, — махнул мозолистой рукой главный крестьянин, — Я уже понял, что ты вежливый. Меня зовут Вильгельм Миллер, хоть мы с тобой и не родственники, потому что я — из Каменного Леса, что возле Калка. А это — моя родня, вместе торгуем. Присаживайся. О чем хотел бы поговорить, уважаемый?
— Вы, уважаемый Миллер, зерном торгуете, — присел Якоб на освобожденное место, — судя по вашему возрасту и положению — торговец опытный. Не слышали ли вы о ксенотанском зерне?
Парень опять засмеялся и снова получил подзатыльник.
— А ты, уважаемый, — прищурился Вильгельм, — уже купил или мне продать хочешь?
— Купить хочу.
Парень откровенно давился от смеха, но Вильгельм был серьезен:
— Хочешь, значит, купить волшебного зерна, парень… А ты знаешь, что это за зерно?
— Знаю.
— Нет, парень. Я спрашиваю, знаешь ли ты, что такое ксенотанское зерно НА САМОМ ДЕЛЕ?
— Ну что? — спросил Рудольф, глядя как хмурый Якоб возвращается к их столу.
— Ничего… Мелочи, — Якоб улыбнулся, хотя и несколько натянуто, — Мне верный человек сказал… Да ладно.
— Тут Ирма, — заторопился Рудольф, чувствуя, что от Якоба нужно какие-то дурные мысли отгонять, — предложила, как можно из города выбраться…
— Правда? — поднял брови Якоб.
Ирма вспыхнула было, но вовремя поняла, что Якоб не сомневался в ее уме, а обрадован найденным выходом из тупика.
— Можно я скажу? — обратилась она к Рудольфу.
— Конечно, госпожа. Ваша идея — ваша слава.
— Знаешь, Якоб, что я подумала, — начала Ирма, — В романах всегда после того, как один путь к цели оказывается неудачным, придумывают другой. Потом — третий…
— Ну?
