служителей, и фамилія его даже не Биронъ, а Buhren…
— Самъ онъ производить свой родъ отъ знаменитаго французскаго герцога Бирона, — по праву или самозванно — судить не намъ. Мы должны считаться съ т?мъ, что онъ теперь на самомъ д?л?. Теперь онъ вс?ми признанный герцогъ курляндскій, и въ рукахъ его — не одна Курляндія, но и вся Россія съ ея милліонами подданныхъ. Но тише! дай послушать.
Об? приникли ухомъ. Сквозь толстую дубовую дверь, притворявшуюся плотно, донесся все же довольно явственно раздраженный голосъ герцога:
— Еще разъ повторяю, что такова воля государыни! А я даю вамъ еще на выборъ того или другого.
— Да не хочу я ни того, ни другого! — крикнула въ отчаяніи принцесса.
— Воля государыни! — повторилъ Биронъ. — И р?шеніе свое вы должны объявить мн? сейчасъ же. Итакъ?
Въ отв?тъ послышалось какъ будто рыданіе.
— Извергъ!.. — пробормотала Юліана и сорвалась съ дивана.
Она схватилась уже за ручку двери, но вдругъ отлет?ла назадъ и заняла свое прежнее м?сто на диван?.
— Что такое? — спросила Лилли.
— Онъ сейчасъ выйдетъ.
Въ самомъ д?л?, дверь съ шумомъ распахнулась, и временщикъ не вышелъ, а выб?жалъ отъ принцессы. Видъ y него былъ положительно страшный: это былъ б?шеный зв?рь, но не левъ, гордый царь пустыни, а матерый быкъ, приведенный въ ярость краснымъ платкомъ. Когда онъ проб?жалъ мимо, Юліана и Лилли возвратились къ принцесс?.
Анна Леопольдовна лежала распростертой на своей отоманк?, уткнувшись лицомъ въ вышитую подушку. Плечи ея нервно вздрагивали.
Юліана первымъ д?ломъ пошла въ сос?дній покой за валеріановыми каплями: Лилли узнала ихъ тотчасъ по р?зкому запаху, который распространился по комнат?. Когда же капли оказали на плачущую свое успокоительное д?йствіе, фрейлина не замедлила справиться, что ее такъ разстроило.
— Все кончено… — былъ безнадежный отв?тъ.
— Т.-е. какъ такъ кончено?
— А такъ, что я выхожу замужъ.
— За принца Антона-Ульриха?
— Ну да… Ахъ ты, Боже мой, Боже мой!
— Но какъ же это, скажите, герцогу удалось все же уб?дить васъ?
— Онъ принесъ мн? категорическое повел?ніе тетушки. Доктора даютъ ей в?дь не бол?е двухъ л?тъ жизни; такъ она хочетъ, чтобы еще до ея смерти y меня былъ сынъ — будущій императоръ…
— Чтобы такимъ образомъ при ней еще русскій тронъ былъ твердо упроченъ? Желаніе государыни, ваше высочество, вполн? понятно, и откладывать д?ло, д?йствительно, уже не приходится. Но чего я все- таки не понимаю: отчего герцогъ посл? своей усп?шной миссіи вышелъ отъ васъ такимъ разсерженнымъ?
— Да представь себ?, Юліана, наглость: 'Не хотите вы, — говорить, — принца брауншвейгскаго, такъ возьмите принца курляндскаго'. Я сначала даже не поняла.
' — Какого такого? говорю.
' — А старшаго сына моего, Петра.
' — Да ему, говорю, — всего в?дь пятнадцать л?тъ!
' — Но онъ уже ротмистръ кирасирскаго полка.
' — Ротмистръ, который пот?шается т?мъ, что обливаетъ дамамъ платья чернилами, а съ мужчинъ срываетъ парики! Н?тъ, говорю, если ужъ выбирать изъ двухъ золъ, то лучше взять меньшее: вм?сто мальчика-ротмистра, взрослаго генерала'.
— И ув?нчаннаго уже на войн? лаврами, — досказала Юліана: — за свою храбрость принцъ Антонъ- Ульрихъ заслужилъ в?дь два высшихъ ордена: Александра Невскаго и Андрея Первозваннаго.
— 'За свою храбрость'? Такой робкій челов?къ не можетъ быть храбрымъ. Онъ не похожъ даже на мужчину!
— Да, съ дамами онъ н?сколько заст?нчивъ, — потому, можетъ быть, что заикается. Но собой онъ очень и очень недуренъ…
— Перестань, пожалуйста, Юліана! Съ чего ты взяла мн? его расхваливать?
— Да разъ онъ д?лается вашимъ супругомъ, такъ надо же вамъ показать его и съ св?тлыхъ сторонъ.
— То-то, что онъ для меня черезчуръ уже св?телъ: совершенный блондинъ, даже р?сницы б?лыя!
— Но блондины и раньше были вашею слабостью; в?дь и н?кій дрезденскій рыцарь далеко не брюнетъ…
— Ты, Юліана, точно еще насм?хаешься надо мной.
— Служить вамъ можетъ н?которымъ ут?шеніемъ, что участь вашу разд?ляютъ почти вс? коронованныя особы; хоть бы вотъ молодая королева прусская, Елисавета-Христина.
— Но y той супругъ — не чета Антону-Ульриху Фридриха II уважаетъ вся Европа.
— Т?мъ хуже: онъ не выноситъ вида своей супруги, съ которой его насильно пов?нчали, встр?чается съ нею только въ торжественныхъ случаяхъ, а она, б?дная, говорить, его все-таки, безумно любить, изнываеть по немъ! Вотъ это, точно, не дай ужъ Богъ. А когда же, скажите ваша свадьба?
— Не знаю и знать не желаю! Вотъ наша доля — доля принцессъ крови… Ахъ, и ты еще зд?сь, Лилли? Благодари Бога, моя милая, что ты не принцесса, что можешь вытти разъ замужъ за челов?ка, котораго вс?мъ сердцемъ любишь!
V. Ha смарку
Хотя принцесса Анна Леопольдовна съ принцемъ брауншвейгскимъ (точн?е говоря, брауншвейгъ- бевернъ-люнебургскимъ) Антономъ-Ульрихомъ оффиціально еще и не обручились, но съ другого же дня ни для кого при Двор? не было уже тайной, что негласная помолвка состоялась, и что такимъ образомъ вопросъ объ этомъ брак?, много л?тъ уже назадъ задуманномъ императрицею, р?шенъ безповоротно. Вс? интересы придворныхъ вращались теперь около предстоящаго брачнаго торжества и ожидаемыхъ съ нимъ всевозможныхъ празднествъ. На ту же тему бес?довали межъ собой и два молодыхъ камеръ-юнкера цесаревны Елисаветы Петровны, братья Шуваловы, сидя y себя дома подъ вечеръ за ломбернымъ столомъ.
Карточная игра, преимущественно азартная — въ банкъ-'фараонъ', въ «бириби», въ «ла-мушъ» и въ «квинтичъ» (отъ французскаго названія 'quine') въ ту пору при нашемъ Двор? процв?тала. Какъ только выдавался свободный вечеръ, ломберные столы разставлялись поперем?нно то въ собственныхъ покояхъ императрицы, то y герцога курляндскаго, то y его добраго пріятеля, второго кабинетъ-министра, графа Остермана. Въ 'русскомъ лагер?' карты составляли также самое обыденное развлеченіе. Главный столпъ русской партіи, первый кабинетъ-министръ Волынскій, за массою государственныхъ д?лъ, р?же другихъ увлекался игрой. Сама же цесаревна играла очень охотно, и ея придворная молодежь питала ту же слабость. Если почему-либо въ елисаветинскомъ дворц? не устраивалось игры, то зеленый столъ открывался в?рно y кого-нибудь изъ ея сторонниковъ.
Въ описываемый вечеръ обычные партнеры Шуваловыхъ еще не прибыли, но, въ ожиданіи ихъ, братья забавлялись игрой вдвоемъ, — пока, впрочемъ, игрой не азартной, а «коммерческой» — въ пикетъ.
— Ты, Петя, нынче что-то очень ужъ разс?янъ, — говорилъ старшій братъ, Александръ Ивановичъ, записывая свой выигрышъ м?ломъ и тасуя зат?мъ колоду: — разносишь четырнадцать дамъ! Въ голов? y тебя в?рно опять пятнадцатая дама?
