— А теб? для чего знать?
Швейцарскія очи гн?вно вспыхнули: какой-то юнецъ-лакеишко и см?етъ дерзить ему, многократному «кавалеру»!
— Коли спрашиваю, стало, нужно. Ну?
— Господинъ мой — камеръ-юнкеръ цесаревны, Петръ Иванычъ Шуваловъ.
— Ты съ письмомъ отъ него, значить?
— Съ письмомъ.
— Да ты, чего добраго, къ намъ на службу м?тишь? Ступай себ? съ Богомъ, ступай! Секретарь y насъ — посл?дняя спица въ колесниц? и ни какихъ м?стъ не раздаетъ.
— Я и не ищу вовсе м?ста.
— Такъ о чемъ же письмо-то?
Назойливость допросчика надо?ла допрашиваемому.
— Въ письм? все расписано, да письмо, вишь, запечатано. Какъ распечатаетъ его господинъ секретарь, такъ спроси: коли твоя милость зд?сь вс?хъ д?лъ вершитель, такъ онъ теб? все въ точности доложить. А теперь самъ доложи-ка обо мн?.
Такою неслыханною продерзостью оскорбленный до глубины души, «кавалеръ» весь побагров?лъ и коротко фыркнулъ:
— Подождешь!
Приходилось вооружиться терп?ніемъ. Около ст?ны стоялъ для пос?тителей ясневаго дерева ларь. Самсоновъ пошелъ къ ларю и прис?лъ. Но начальникъ прихожей тотчасъ поднялъ его опять на ноги:
— Ишь, разс?лся! Вонъ въ углу м?сто: тамъ и постоишь.
Д?лать нечего, пришлось отойти въ уголъ. Въ это время изъ канцеляріи стали доноситься спорящіе голоса, в?рн?е, одинъ голосъ, трубный, звучалъ недовольно и повелительно, а другой звен?лъ виноватой скрипящей фистулой. Первый принадлежалъ, должно быть, 'сов?тнику', начальнику канцеляріи, второй же — секретарю.
— Здорово его отчитываетъ! — зам?тилъ сторожу швейцаръ, выразительно поводя бровью.
— Допекаетъ! — усм?хнулся тотъ въ отв?тъ. — В?рно, опять что проворонилъ.
— Не безъ того. Съ нашимъ братомъ изъ себя какой в?дь куражный, а передъ начальствомъ и оправить себя не ум?етъ.
Дверь канцеляріи растворилась. Первымъ показался опять старичекъ-академикъ. Провожавшій его до порога 'сов?тникъ', сухопарый и строгаго вида мужчина, покровительственно успокоилъ его на прощанье: 'Wird Ailes geschеhеn, Geehrtester' ('Bce будетъ сд?лано, почтенн?йшій'), и повернулъ назадъ.
Въ тотъ же мигъ проскользнуло въ прихожую третье лицо, судя по потертому форменному кафтану съ м?дными пуговицами — секретарь, чтобы выхватить изъ рукъ швейцара плащъ академика и собственноручно возложить его посл?днему на плечи.
— Не поставьте въ вину, ваше превосходительство, что н?кая яко бы конфузія учинилась, — лебезилъ онъ: — вышер?ченное д?ло по регламенту собственно мн? не принадлежительно; но отъ сего часа я приложу усиленное стараніе…
— Schon gut, schon gut, Неrr Confusionsrat! — прервалъ его извинительную р?чь академикъ и, поднявъ на него глаза, спросилъ съ тонкой улыбкой: — Вы, в?рно, живете теперь опять не въ Петербург? y насъ, а на Олимп??
— Именно-съ, на Олимп? y батюшки моего — Аполлона и сестрицъ моихъ — музъ, хе-хе-хе! Компаную п?сноп?ніе на предстоящее священное бракосочетаніе ея высочества принцессы Анны.
— Ja, ja, lieber Freund, das sieht man wohl. (Да, да, любезный другъ, оно и видно).
При этомъ руки старика протянулись за подаваемыми ему сторожемъ шляпой и палкой. Но сынъ Аполлона съ такою стремительностью завлад?лъ опять тою и другою, что самъ чуть не споткнулся на палку, а шляпу уронилъ на полъ.
— Richtig! (В?рно!) — сказалъ академикъ, наклоняясь за шляпой. — Есть поговорка: 'Eile mit Weile'. Какъ сіе будетъ по-русски? 'Тише ?дешь…'
— 'Дальше будешь', — досказалъ швейцаръ. — Правильно-съ, ваше превосходительство. Посп?шишь — людей насм?шишь. Счастливо оставаться.
— Проклятая н?мчура!.. — проворчалъ Тредіаковскій всл?дъ уходящему, отирая не первой св?жести платкомъ выступившій y него на лбу потъ; зат?мъ счелъ нужнымъ сд?лать внушеніе швейцару: — ты-то, любезный, чего суешься, гд? тебя не спрашиваютъ?
— А ваше благородіе кто просилъ исполнять швейцарскую службу? — огрызнулся тотъ.
— Церберъ, какъ есть треглавый Церберъ! А теб? тутъ что нужно? — еще груб?е напустился Тредіаковскій на зам?ченнаго имъ только теперь молодого ливрейнаго лакея, который былъ, очевидно, свид?телемъ его двойного афронта.
— Я съ письмомъ къ вашему благородію, — отв?чалъ, выступая впередъ, Самсоновъ и подалъ ему письмо.
Сорвавъ конвертъ, Василій Кирилловичъ сталъ читать. Почеркъ писавшаго былъ, должно быть, не очень-то разборчивъ, потому что читающій проц?дилъ сквозь зубы:
— Эко нацарапано!
Пока онъ разбиралъ «нацарапанное», Самсоновъ им?лъ достаточно времени разгляд?ть его самого. Тредіаковскому было тогда 36 л?тъ; но по лунообразному облику его лица съ двойнымъ подбородкомъ и порядочному уже брюшку ему см?ло можно было дать вс? 40. Бритва, повидимому, н?сколько дней уже не касалась его щекъ; волосатая бородавка на л?вой щек? еще мен?е служила къ его украшенію. На голов? его хотя и красовался, по требованіямъ времени, парикъ съ чернымъ кошелькомъ на затылк?, но мукою онъ былъ посыпанъ, в?роятно, еще наканун?, а то и два дня назадъ: только тамъ да сямъ сохранились еще слипшіеся отъ сала клочки муки и придавали влад?льцу парика какъ бы лысый видъ.
'Ровно молью по?денъ', невольно напросилось Самсонову сравненіе.
Разобравъ наконецъ письмо, Василій Кирилловичъ воззрился на посланца.
— Это который же Шуваловъ? — спросилъ онъ. — Меньшой?
— Такъ точно: Петръ Иванычъ; они оба камеръ-юнкерами y цесаревны.
— Знаю! А y кого, опричь цесаревны, онъ еще содержимъ въ особливой аттенціи?
— Кто ему доброхотствуетъ? Да вотъ первый министръ Артемій Петровичъ Волынскій къ нему, кажися, тоже благорасположенъ.
Тредіаковскій поморщился и потянулъ себя двумя перстами за носъ.
— Гмъ, гмъ… Амбара немалое… Мужъ г-нъ Волынскій достопочтенный, великомудрый и y благочестив?йшей въ большомъ кредит?; но… но за вс?мъ т?мъ отъ его благорасположенія можно претерп?ть ущербъ.
'Ты самъ, стало быть, н?мецкой партіи?' сообразилъ Самсоновъ и добавилъ вслухъ:
— Господинъ мой въ добрыхъ отношеніяхъ также съ гоффрейлиной принцессы, баронессой Менгденъ. Еще намедни я относилъ ей коробку ея любимыхъ конфетъ.
— О! онъ съ нею ферлакуритъ? Это м?няетъ д?ло. Баринъ твой, изволишь вид?ть, проситъ взять тебя въ науку. Всегда великая есть ут?ха прилежать къ наукамъ. Он? же отвлекаютъ въ юности отъ непорядочнаго житія. Благодари же Создателя, что направилъ тебя ко мн?. До трехъ часовъ дня я занятъ тутъ въ канцеляріи бол?е важной матеріей, по сихъ поръ. (Онъ провелъ рукой надъ переносицей). Съ четвертаго же часа ты можешь застать меня на квартир?. Жительствую я зд?сь же, въ Академіи, но со двора.
— Покорно благодарю, ваше благородіе; нынче же по вечеру отпрошусь къ вамъ.
— Приходи, приходи, любезный. А господину Шувалову мой всенижайшій поклонъ и прив?ть.
Солнце еще не с?ло, когда Самсоновъ поднимался по черной л?стниц? академическаго зданія въ верхній этажъ, гд? Тредіаковскому была отведена скромная квартирка въ одну комнату съ кухней, часть которой была отгорожена для прихожей. Колокольчика y двери не оказалось; пришлось постучаться. Только на многократный и усиленный стукъ впустилъ молодого гостя самъ хозяинъ. Вм?сто форменнаго кафтана на немъ былъ теперь засаленный халатъ съ продранными локтями, а вм?сто парика — собственная, всклокоченная шевелюра; въ рук? y него было гусиное перо: очевидно онъ былъ только-что отвлеченъ отъ
