Китае на истребителях А5М4

Истребитель А5М2, который пилотировал Кашимура Каничи, лишился в бою части крыла. Летчик смог посадить его на своем аэродроме

Легендарный Сикай Сабуро

Существенен и другой просчет Кайгун Коку Хомбу: полное отсутствие централизованной системы обобщения боевого опыта и данных разведки. Командование Флотом слишком долго почивало на лаврах, пребывая в уверенности, что их самолеты и летчики – лучшие в мире Разработка новых тактических приемов была, как правило, вынужденной реакцией отдельных летчиков на меняющуюся обстановку в воздухе. Так. до 1944 г. основной строевой единицей ВВС флота оставалось звено из трех самолетов. Лишь настойчивость лейтенанта (чу-и) Мияно Дзиндзиро. погибшего 16 июня 1943 г. над Лунгой, привела к переходу на полеты парами и соответсвуютщие изменения в штатной структуре подразделений.

Новые приемы воздушного боя также были индивидуальными разработками, чем-то вроде секретных приемов в школах борьбы Следует отмстить, что искусство воздушного боя по воззрениям японцев, занимало место в ряду прочих боевых искусств – Фехтование (кен-до), каратэ, джиу- джитсу и др. и подчинялось тем же философским и этическим законам. В этом, кстати, следует искать одну из причин неувязок со счетами воздушных побед. Японцы удивительно умеют видеть в малом большое. Один удачный бросок или фехтовальный выпад служил основанием для признания превосходства того или иного бойца. Поэтому, искусно выполнив заход в хвост -Киттихаука- или -Уайлдкета- и всадив в него пулеметную очередь, японский ас смело мот считать себя победителем – ведь он превзошел противника в мастерстве. То, что американец с пробоинами в обшивке без труда уходил домой, не всегда волновало сынов Ниппона.

Документов, регламентирующих подтверждение воздушных побед, не существовало, зато действовала многовековая этическая норма: самурай не лжет своему господину, т.е. командиру. Подразумевалось, что летчики докладывают о результатах бон чистую правду, которая и становилась основой победных реляций командования. Тем более, что традиции коллективизма, насаждаемые в Императорских вооруженных силах, предписывали зачислять все победы на общий счет подразделения. В некоторые моменты доходило даже до официальных запретов вести личные боевые счета. Правда, а конце войны стране вновь понадобились герои, и пропаганда вовсю трубила о непобедимых асах микадо с трехзначными цифрами побед. Увы, хвастовство и заносчивость тоже были характерными чертами самураев со времен раннего средневековья. Но не стоит огульно обвинять одних японцев в подтасовке результатов воздушных боев – их противники ничуть не лучше. Показателен бой 10 (по токийскому времени 11 -го) ноября 1943 г., когда 68 -Зеро- перехватили на подходе к Рабаулу большую группу американских самолетов. Японские летчики доложили тогда об уничтожении 71 налетчика и потере 11 своих машин. Янки, о свою очередь, отчитались о 135 (!) воздушных победах при 5 не вернувшихся экипажах.

Другим аспектом национальных боевых традиций было стремление вести воздушный бой по законам чести, т. е. один на один. -Это было время единоборств Определяющими являлись способности летчике, а не самолета. Мы почти не летали большими группами- вспоминал л-т Акаматцу Садааки войну в Китае и первые месяцы тихоокеанской кампании. Но при высочайшем мастерстве индивидуального пилотажа взаимодействие в группе хромало. -Я был поражен Один -Уайлдкет- преследовал три наших истребителя, стреляя короткими очередями. Они могли бы сбить одиночный самолет без проблем, но каждый раз. когда его брали на прицел, он уворачивался и заходил нападавшему в хвост». – писал Сакаи Сабуро о своем первом бое над Гуадалканалом 7 августа 1942 г Японский ас поспешил на помощь товарищам и. в конце концов, с немалым трудом заставил

американца спасаться на парашюте. Однако, вступая в бой. Сакаи предупредил своего командира чутай (эскадрильи) л-та Со со и Юничи, поравнявшись с ого машиной и сигналя жестами (!). Секрет прост: неэкранированная система зажигания двигателя создавала сильные помехи для радиостанции тип 96 Ку-1 Измученные шумом и треском о наушниках, пилоты просто выключали рацию и общались в воздухе -по старинке»: жестами и покачиваниями крыльев. К тому же, лингвистические особенности японского языка не позволяли авиаторам -расы Ямато» обмениваться информацией так быстро, как их англоязычным противникам, даже при бесперебойной радиосвязи В условиях скоротечного воздушною бои ценой этих долей секунд была жизнь. Со временем радиостанции вообще стали массово снимать с самолетов, чтобы облегчить машину.

Оперативное управление боем с земли находилось в зачаточном состоянии. Как правило, оперативный отдел штаба разрабатывал достаточно общий план операции, где согласовывались действия разных подразделений. При этом приказы командиров среднего звена скорее напоминали знаменитый сигнал Нольсона: «Пусть каждый исполнит свой долг!». В воздухе же пилоты были предоставлены самим себе. Младшие командиры руководили боем по принципу -делай, как я-. Отправляясь со своим чутай (эскадрильей) в первый полет к Гуадалканалу л-т Сасаи Юничи сказал подчиненным: »Будьте бдительны и ни и коем случае не теряйте из вида мой самолет!».

– Зеро» на палубе авианосца 'Сёкаку' перед налетом на Псрл- Хорбор

А6М2 л-та Шинго Хайдеки. Авианосец 'Сёкаку', октябрь 1942 г.

Один из лучших японских асов Ивамото Тецудзо и «Рихтгофен Рабаула» Сасаи Юничи

Некоторые эпизоды боевой карьеры японских морских летчиков поистине феноменальны и лежат, пожалуй, за гранью человеческих возможностей. Готовясь к сопровождению бомбардировщиков перед налетом на Филиппины, пилоты 3-10 и Тайнань кокутаев(9*) довели время нахождения истребителей в воздухе до 10-12 часов (Ml). Тренировки доводили людей до полного изнеможения, но результаты очевидны командование Обьединенного флота смогло «сэкономить» три авианосца, перенацелив их на другие районы.

Опыт сверхдальних полетов оказался отнюдь не лишним. Всего через 9 месяцев летчиков того же Тайнань кокутай ждали полеты из Рабаула к Гуадалканалу (почти 900 км по примой). Представьте себе, что -МиГи- или -ЛаГГи- сопровождают какой- нибудь полк АДД, отправившийся из Подмосковья бомбить Кенигсберг. Над вражеской территорией им приходится вести бой с численно превосходящими -фоккерами-. а потом -на честном слове и на одном крыле», как Нисиэава Хиросси или с пулей в голове, как Сакаи Сабуро, возвращаться домой над морем, при постоянно меняющихся метеоусловиях. -Нашими главными врагами были не истребители янки, а плохая погода и огромные расстояния. Значительные потери мы понесли не от американских пулеметов, а от дождей и туманов, нехватки горючего в баках». – писал унтер-офицер Симзкава Масааки.

Такие рейды сделали бы честь любому пилоту-дальнику и послужили бы основанием для представления его, как минимум, к ордену Красною Знамени. А что же ждало летчика Императорского флота? Высшим предназначением японского солдата независимо от звания и должности считалась смерть за императора. С уходящим в армию прощались как с мертвецом, и лишь ранение или увечье могли вернуть его домой. Погибший же о бою посмертно повышался в звании на один или два чина и награждался Орденом Золотого Коршуна» соответствующей степени. Его семья получала титул -хомаре но

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату