история, так что я, пожалуй, начну с самого начала. С того дня, когда познакомилась со своим будущим мужем, Питером Стэнли.
То и дело сбиваясь, Жаклин поведала миссис Хэнсон свою грустную историю. Это оказалось труднее, чем ей думалось, рассказ пробудил тяжелые воспоминания, но она не утаила ничего. Когда исповедь подошла концу, Жаклин почувствовала неимоверное облегчение, словно очистилась ото всего, что так долго ее угнетало. На измученную душу снизошел покой умиротворения.
Мэрил слушала очень внимательно, не перебивала и только иногда всплескивала руками. Ее глаза, полные искреннего сострадания, ни на секунду не отрывались от бледного лица гостьи.
Наконец Жаклин умолкла. Некоторое время обе женщины молчали, потом Мэрил встала и, подойдя к бару, налила немного виски в два стакана, добавила чуть-чуть содовой. Поставив стаканы на столик, она снова села и сложила на коленях руки. Мэрил не торопилась комментировать рассказ Жаклин, тактично ожидая, когда та придет в себя. Заметив, что гостья вздохнула и откинулась на спинку кресла, Мэрил сочувственно сказала:
— Сожалею, что вам пришлось воскресить в памяти столь печальное прошлое!.. Я не думала, что Роджер настолько тяжело пережил мой уход. Конечно, понимала, что причинила ему боль, но не представляла, что он будет так страдать. Я вообще надеялась, что мы расстаемся ненадолго, однако события вышли из-под моего контроля, и я уже была не властна что-либо изменить. Я писала Роджеру, пыталась объясниться… В первые годы я отправила много писем, но ответа так и не дождалась.
Жаклин нахмурилась.
— Он не получал ваших писем.
В глазах Мэрил мелькнуло удивление.
— А сам он писал мне?
— Говорит, что писал.
— Странно… — Мэрил натянуто улыбнулась. — Я отправляла письма по адресу деда Роджера, который позднее, после смерти Брайана, забрал внука к себе. Старик меня терпеть не мог. Очевидно, он и его жена уничтожали и мои письма, и письма Роджера. О Господи, как же они могли так поступать? Бедный мой сын, представляю, как он ожесточился!.. Он отталкивает вас, потому что больше не верит в любовь.
По бледным щекам Мэрил заструились слезы, она неловко вытирала их пальцами. Жаклин пересела на кушетку и взяла ее дрожащую руку.
— Расскажите мне все, вам будет легче.
Мэрил ласково потрепала Жаклин по щеке и улыбнулась сквозь слезы.
— Может быть, если я это сделаю, прошлое наконец перестанет терзать меня… С Брайаном, отцом Роджера, я познакомилась в Австралии. У него там было ранчо и небольшие охотничьи угодья. Он был очень красивый и представительный мужчина. Я влюбилась во все сразу: и в него, и в окружающую природу, такую романтическую… Приехав в Австралию в отпуск, я осталась там надолго. Мы с Брайаном поженились. Сначала все шло прекрасно. Оторванность от цивилизации не тяготила меня, ведь мы любили друг друга, а потом родился Роджер. Мы были очень счастливы… По крайней мере, так мне казалось. Наше ранчо часто посещали любители охоты. Брайан занимался охотниками, я готовила гостям еду. Дела шли неплохо, но, как ни странно, именно это и разрушило наш брак.
Понимаете, я знала с самого начала, что Брайан ревнив, что он собственник по натуре. Рождение сына ничего не изменило, скорее наоборот: его раздражало, что я уделяю ему меньше внимания. И все же я думаю, мы сумели бы преодолеть временное отчуждение, если бы не обстоятельства. Мне приходилось часто общаться с гостями — в этом и состояли мои обязанности, — причем мужчин среди них было раза в три больше, чем женщин. Муж начал ревновать меня ко всем подряд. Сначала я лишь смеялась над его ревностью, но вскоре мне стало не до смеха. Дело доходило до того, что Брайан бросался на меня с кулаками, осыпая ругательствами, стоило мне только спросить у гостя, что тому приготовить на завтрак.
В общем, муж стал просто невыносимым. Под каким-нибудь предлогом он неожиданно возвращался домой, надеясь убедиться в моей неверности. Везде, где только можно, поставил телефоны и, если я не сразу отвечала на звонок или подбегала, слегка запыхавшись, воображал Бог знает что. Это было ужасно!..
Брайан не стеснялся в выражениях и с каждым днем распоясывался все больше. Он стал всеобщим посмешищем, отчего пострадал и наш бизнес. Порой он даже затевал драки с клиентами. Я была в отчаянии, не знала, что делать, к кому обратиться за помощью. Мои родственники остались в Англии, своих денег у меня не было, подруг тоже.
Муж пресекал все мои попытки сблизиться с кем-нибудь. Его болезненная ревность медленно, но верно сводила меня с ума. Единственным моим утешением было то, что Роджер уже находился к тому времени в школе-интернате. Я не хотела, чтобы мальчик знал, что происходит между родителями. Нет, думаю, Брайан не обидел бы сына, если бы тот подвернулся ему под горячую руку. Я боялась другого: он мог бы настроить сына против меня. Тогда я осталась бы одна в целом свете…
Долго так продолжаться не могло. Чтобы сохранить рассудок, я решила уехать. Я искренне любила Брайана, муж тоже любил меня, но его патологическая ревность, с которой он не мог справиться, убила нашу любовь. К сожалению, о разводе не могло быть и речи, Брайан ни за что не отпустил бы меня. Тайно от мужа, экономя каждый цент, я скопила немного денег. А потом улучила момент, собрала чемодан, села в машину и уехала. В моих планах было забрать Роджера из интерната и поселиться вместе с ним у наших родных, в Англии.
Я добралась до дома своей единственной в округе знакомой, которую Брайан еще не успел отвадить. Но там мне вдруг стало плохо. Это было следствием пережитого стресса. Несколько месяцев я провела в больнице, врачи опасались за мой рассудок. На лечение ушли все мои скудные сбережения. Выйдя из больницы, я узнала, что муж взял Роджера из интерната и теперь мальчик живет с ним. Вернуться на ранчо я не осмелилась… Нашла себе работу и жилье в соседнем поселке. Вскоре до меня дошли слухи, что Брайан запил. Бедный Роджер, наверное, без конца выслушивал пьяные жалобы отца на мою неблагодарность. Мать, мол, нас ограбила и бросила на произвол судьбы. Что должен думать десятилетний мальчик, если его мать отсутствует больше полугода?
В тоне Мэрил не было горечи, только глубокая печаль.
— Что же вы сделали? — спросила Жаклин.
Мэрил вздохнула.
— Написала письмо сыну, отправила его на адрес отца Брайана, но ответа не получила… Начала кое- как устраивать свою жизнь. А что мне оставалось? Молчание сына причиняло мне боль, но я продолжала писать ему на адрес деда. Потом Брайан умер, его родители забрали Роджера к себе. Я искала встречи с сыном, но мне сказали, что мальчик не хочет меня видеть, не желает иметь со мной ничего общего и, если у меня хватит ума, должна оставить его в покое и не мешать оплакивать отца. Я утешала себя тем, что Роджеру, наверное, хорошо в доме дедушки и бабушки, что сын во мне не нуждается. А когда он подрастет, я ему все объясню. В общем, подчинилась требованию стариков в надежде, что придет время и сын отыщет меня. Дед Роджера всегда знал, где меня найти, об этом я позаботилась. Однако никто меня не искал. Долгие годы я жила надеждой, пока добрые друзья не уговорили меня попытаться хоть как-то устроить свою личную жизнь. В конце концов я уехала из Австралии, а остальное, как говорится, другая история.
Женщины смотрели друг на друга, потрясенные сходством своих судеб.
— Убеждена, Роджер должен узнать правду! — заявила Жаклин.
— Согласна, — подхватила Мэрил Хэнсон. — Будь у меня побольше смелости, я бы разыскала его и постаралась все ему объяснить. Но меня останавливало то, что Роджеру было хорошо у родителей Брайана, они очень привязались к внуку, окружили лаской и заботой. Кроме того, располагая достаточными средствами, старики могли дать ему хорошее воспитание и образование. Я же влачила полунищенское существование и ничего не могла дать сыну, кроме своей любви, во всяком случае, первые несколько лет… Бедный мой Роджер!.. — Она тяжело вздохнула, сгорбилась, обхватив себя руками, глаза затуманились. Прошлое увело ее за собой.
В дверь осторожно постучали. Мэрил не пошевелилась, погруженная в свои мысли. Жаклин впустила в номер официанта со столиком на колесах. Он быстро и умело расставил блюда с едой, кофейник, чашки, стаканы с соком и бесшумно удалился. Мэрил очнулась и взглянула на Жаклин. В ее глазах блеснула
