муниципальные шоколадные. У меня была шоколадная нянька — такие вещи мне были прекрасно известны. Что хупара всё про нас знают — про доброе и про злое. Про меня знали доброе. Я — герой. Но каким-то образом меня это пугало. Должно было вызывать гордость — а на деле пугало. За немым братством хупара ощущалась какая-то злая сила. Когда-то она могла вырваться из рамок Порядка, сметая всё на своём пути — так, как это уже было восемь столетий назад. И это было вполне реально — особенно, если всякие да кунделлы будут нарушать справедливый — и хупара же в первую очередь принимаемый! — Порядок Вещей… Но теперь дело было отнюдь не в дрязгах старших врачей.
В тишине, изредка прерываемой шерохом приветствий, все десять старших врачей уселись свои места в конференцзале. Самому старшему из нас было под семьдесят. Самой младшей была я. Мар с коротким кивком уселся по диагонали от меня. Мы всегда так делали, чтобы обмениваться многозначительными взглядами… Да Растан был зол. Причину этого он до нас так и не донёс. Без лишних церемоний он сообщил старшим новость, уже всем известную. Заодно, как выснилось, смене подлежали все медицинские сестры первой и второй галерей. Меня оставляли без старых кадров. Вообще. Ну ладно… Оглашая список увольняемых или переводимых, Растан на минутку боязливо поглядел на Мара, а Мар на него. Имя Киная не прозвучало, но мне почему-то показалось, что оно там, в списке, было.
— Все свободны. Приступаем к работе немедленно.
Старшие врачи зашевелились, вставая с зелёных кресел. Взгляд да Растана я ощутила почти физически. Мне хотелось выругаться, но время и место никак не подходили — ещё хвала Богам, что он не привлёк к выступлению свою пышнотелую соратницу…
Конференцзал опустел. Я вышла в коридор. Просьбы «госпожа да Кун, останьтесь», так и не прозвучало, и я уже перевела было дыхание, когда за поворотом админкорпуса меня нагнали прыгающие шаги директора клиники.
— Санда, — фривольным тоном окликнул он.
Моё сердце ушло в пятки, и причём больно. Некоторое время я только пялилась на него.
— Санда, у нас был заключен некий уговор, ты ведь помнишь?
— Я помню, господин да Растан, — как можно более уверенным тоном ответила я, — Но пока мне не о чём вам сообщить.
— Вот как? А по моим данным, вы регулярно общались с представителем некой организации, о которой шла речь в нашем договоре.
— Ну не по моей же инициативе. По своей я бы его в жизни не видела.
— Санда, не надо, — с холодным нажимом произнес да Растан, — Мы оба знаем, о чём идет речь. Что ты сообщала этому человеку?
— Я ему ничего не сообщала! — чуть не закричала я. Вопросы директорской конспирации меня волновали крайне слабо, — Если такие люди с вами общаются, вы можете и не знать, спрашивали вас о чём-то или нет. И что они услышали, лишь пройдя по улице.
Растан глумливо улыбнулся.
— Санда, меня беспокоит, что ты боишься офицера Каруна да Лигарру куда больше, чем меня. При том, что мои возможности по устроению неприятностей куда обширнее. А влияние господина да Лигарры не так уж и велико…
В моём горле основательно пересохло, а мыслей в голове пронеслось столько, что арифмометр подвис… Я правда не знала, что сказать или что сделать! Улыбка да Растана сделалась ещё шире и ещё гаже.
— Санда, ты даже не представляешь, куда он тебя втягивает. Будь на моей стороне, пока ты жива.
Ы.
Никакими другими словами моё состояние не описывалось.
Я опёрлась о подоконник, ловя воздух ртом и думала так напряженно, как никогда в жизни. Я должна бояться Каруна меньше, чем директора клиники «Масийя Рунтай»?! Или это пустая угроза — или высокопоставленный подонок только что приоткрыл мне лишнее поле для фишек. Он член какой-то их этих Семей? Они ему что-то рассказали? На какие вообще ставки идет игра, что КСН уже никого не волнует?!
Или — похолодела я — имеется ввиду, что никого не волнует отдельно взятый Карун да Лигарра со своими шизоидными идеями относительно подмены Лапарси да Ринна? Мда, если так, то он меня действительно втянул… Играть на одном поле с КСН — это вовсе не тоже самое, что играть вместе с аутсайдером, правда? Даже если — допустим на миг — он в чём-то прав. Но это, повторила я себе, только домыслы. Фактически же я не могла опираться ни на какие точные данные, кроме угроз Растана. Слишком жутких, чтобы от них отмахнуться.
Ещё думать и ещё узнавать.
Я восстановила дыхание и зашагала дальше.
В любом действии мне прежде всего интересны причины. Я думала об этом по дороге в опустевшую галерею и скрипела зубами. Мне очень хотелось знать об этих причинах.
— Санда? Он тебя достал, верно?
Я мельком глянула на да Луна, возникшего рядом — как из-под земли.
— Угу, — рассеянно пробормотала я. Мысли мои витали далеко.
— Пойдём прогуляемся, — неожиданно деревянным голосом предложил Мар.
Я изумлённо уставилась на школьного товарища.
— Сейчас?
— Боги тебя возьми, сейчас, конечно. Да не рвись ты на место — сейчас в клинике такое творится, что если мы чуток пройдёмся по саду, никто и не заметит.
Я позволила Мару увлечь себя из корпуса.
— Хочу тебе кое-что рассказать. Вообще-то не знаю, стоит ли. Глупая такая легенда. Но я сейчас решил, а потом мне может духу не хватить, понимаешь? — Мар виновато зыркнул на меня из-под нечастых ресниц.
Мы брели по парку, а я дышала прохладным воздухом. Вокруг было столько напряжения, что вырванная минутка покоя казалась чудом.
— В те годы, когда я жил в общине… ну, в Тер-Кареле, мне рассказали одну сказку. — начал Мар свой рассказ, — Сказку про хупара, Смуту и Десять Семей. Только она такая странная и чудовищная, что даже там, в общине, её кому попало не рассказывают, понимаешь? А в общине и не такие легенды ходили…
Кодовый набор слов, волновавших меня уже два дня — Десять Семей, Смута, Тер-Карел — я поневоле навострила уши. Под ногами шуршали первые опавшие листья. Здания «Масийи Рунтай» скрыли деревья.
— Странная и чудовищная?
Мар кивнул.
— Ну, такая история. Что будто бы на самом деле во время Хупарской Смуты мятежники истребили всех аллонга. Всех подчистую. Кроме нескольких сотен человек из…
— Из Десяти Семей?
Кивок.
— Скучно тебе рассказывать — ты всё угадываешь… — напряженно ухмыльнулся да Луна.
— Но ведь это же бред!
— А это сказка — ты слушай и не перебивай. Говорю же — ты ничего такого никогда не слышала. И вряд ли услышишь. Только потому, что я тебя знаю, я тебе это рассказываю. А иначе меня бы на рудники сослали…
Я разинула рот.
— Валяй.
— Так вот, эти аллонга из Десяти Семей как-то смогли организовать оборону, что ли — у них было много таких, кто разбирался в войне, потому что они как раз были теми Семьями, кто руководил войнами с… ну, с летунами, короче, — решился Мар, — Но когда резня прекратилась, хупара опомнились и сообразили, что Порядок-то нарушен. Законы-то они тоже знали. Ну и затосковали без Семьи, как это у них бывает. Спустя какие-то время они заключили мир с Уцелевшими, но Десять Тысяч Семей уже не могли поддерживать Мир. Не было их уже. В общем, всё пошло прахом. Среди аллонга и среди этих хупара
