— Да.
— Привет, парень, я сейчас в саду на Огелторпе. У меня появилась одна мысль.
— Выкладывай, — ответил Реймон.
— Это насчет патрульной машины, которую я видел той ночью. Номер машины был четыре-шесть- один. Как в «Оушен бульваре».
Реймон молчал. Он пытался поймать мелькнувший в голове образ. Номер машины всколыхнул нечто давно забытое, словно открылась заслонка пока еще темной ячейки.
— Я вспомнил, потому что мой брат был помешан на Клэптоне, — сказал Холидей.
— Отлично, — ответил Реймон.
— Будет достаточно легко проверить журнал регистрации, верно? Посмотреть, кто брал машину с этим номером в полночь того числа.
— Если не считать, что я занят. Я прямо сейчас направляюсь в ОТП. У нас там в камере дожидается парочка «свеженьких».
— Узнай мне имя того патрульного, и мы с Т.К…
— Вы не полицейские.
— Тот коп может быть свидетелем. Ты ведь собираешься побеседовать с ним, да?
— Я да, но не ты, — ответил Реймон.
— Если ты так занят, мы с Куком, могли бы, ну… хотя бы проверить это.
— У меня сегодня дел по горло, — сказал Реймон.
— Тем более, — гнул свое Холидей.
— Нет, — ответил Реймон.
— Перезвони мне, — сказал Холидей и нажал кнопку отбоя.
Холидей вышел из машины. Закуривая новую сигарету, он думал о том, что Реймон обязательно ему позвонит. Он понял это прошлым вечером. Реймону жаль старика, и где-то в глубине души он знает, что был не прав в отношении Холидея. Он, в сущности, неплохой парень, может, излишне зажатый, но это не страшно. Он не станет препятствовать их расследованию, даже если это против правил.
Реймон позвонил через пятнадцать минут.
— Я подумал об этом, — сказал Реймон.
На самом деле он вспомнил. Самоуверенный белокурый патрульный полицейский, который вместе с остальными прибыл на место преступления. Когда приехал Реймон, он стоял неподалеку от тела Асы Джонсона, прислонившись к машине с номером 461. Он даже имя того полицейского вспомнил — Г. Дюнн. Но он не собирался рассказывать об этом Холидею. Док и старик отталкивались от эмоций и безысходности. Эмоции это, конечно, неплохо, но их безысходность беспокоила Реймона.
— Ну что? — спросил Холидей.
— Я еще не сошел с ума, чтобы передавать тебе эту информацию. Этого не будет.
— Ну что ж, тогда я сам разберусь.
— Сделай мне одолжение, не предпринимай ничего, не поговорив со мной.
— Конечно, — ответил Холидей.
— Я серьезно, Док.
— Хорошо, я понял.
— Это относится и к вашему расследованию, — сказал Реймон. — Выдавая себя за офицера полиции, ты серьезно нарушаешь закон.
— Не волнуйся, Джуз, я тебя не подставлю.
— Странный ты парень, Док.
— Спасибо, что перезвонил.
Холидей нажал кнопку «Отбой». Потом набрал номер Т.К. Кука. Кук взял трубку после второго гудка. «А ведь старик ждал моего звонка», — подумал Холидей.
Т.К. Кук сидел за шатким кухонным столом и пил кофе. Из кабинета, расположенного в задней части дома, доносился эфирный треск, голос диспетчера и ответы патрульных — компьютер Кука, как всегда, был настроен на сайт полиции города. Часто это были единственные звуки, нарушавшие тишину старого дома. Только когда приходила женщина, уроженка Сальвадора, которую присылало Министерство по делам ветеранов, комнаты слегка оживали. Старик ждал ее посещений, но она появлялась лишь раз в неделю.
Его дни в большинстве своем проходили очень скучно. Он поднимался рано, читал в газете то, что удавалось разобрать, потом, пытаясь найти себе занятие, некоторое время проводил в своем кабинете или в цокольном этаже, в мастерской. Примерно с полудня начинал ждать почту и дольше, чем необходимо, готовил ланч. Он пытался удержаться от полуденного сна, но чаще все-таки ложился подремать. Старался не слишком много смотреть телевизор, хотя тот его не раздражал. Но все это было лишь подобием активности, когда только берешь и ничего не отдаешь. Кук всегда был человеком, жившим во имя цели, теперь цель отсутствовала.
И хотя у него имелось больше причин, чем у большинства людей, чувствовать себя несчастным, Кук не позволял себе скатиться в депрессию. У него не было особого стимула вставать утром с постели, но он вставал и одевался к завтраку, как человек, который собирается пойти на работу.
Можно было найти некоторое утешение в религии, но он никогда не был набожным. Некоторые полицейские крепко держались за Бога, но на него работа возымела обратное действие. Теперь, когда он стоял ближе к смерти, было бы проще и удобнее снова начать ходить в церковь, но он понимал, что это будет лицемерием. Он не был внимательным или особенно примерным мужем, но любил жену и был ей верен, и если Бог существует, то вновь соединит их с Виллой, независимо от того, будет Кук посещать воскресные службы или нет.
Кук посмотрел на пустую кофейную кружку.
Доктор рекомендовал ему пить не больше одной чашки в день, если уж он не может обойтись без кофе. От кофеина его сердце начинало учащенно биться. У него хрупкая кровеносная система, предупреждал доктор. «Нет, я не могу сказать вам, сколько времени пройдет до «следующего события». Может быть, неделя, а может быть, и годы. Сказываются десятилетия курения и неправильного питания. Жаль, что мы не можем сделать для вас больше, мистер Кук. Еще одна операция будет слишком рискованной. К сожалению. Продолжайте вести активную, но осторожную жизнь. Принимайте ваши лекарства». И прочая чушь, снова и снова.
Кук посмотрел на кухонную стойку. У него имелся простенький медицинский органайзер, две пилюли в каждом отделении, соответствующих дням недели. Таким образом он не забывал принять лекарство и не мог проглотить двойную дозу. Вот такой стала его жизнь. Даже если он переживет следующий удар, не исключено, что превратится в паралитика. Тогда Министерство будет присылать человека, который будет его купать и надевать перед едой слюнявчик. Пришлют какую-нибудь бедную эмигрантку, чтобы та подтирала зад немощному старику.
Он скорее застрелится. Но эти мысли он оставит для другого дня.
Позвонил Холидей. Потом Кук связался со старым знакомым из 4-го участка, наставником которого был в начале 80-х и который теперь занимал командную должность. Кук сказал лейтенанту, что один из офицеров 4-го участка помог его племяннице и что она хочет написать благодарственное письмо, но помнит только номер его машины. У Кука не было племянницы, и замешательство лейтенанта говорило о том, что он почуял ложь, но все-таки дал Куку нужную информацию. Тогда Кук спросил о графике работы офицера, и после продолжительной паузы лейтенант ответил, что в тот день патрульный дежурил с восьми до четырех.
Придет Холидей, и они займутся делом. Этот молодой человек несет тяжелый груз, но у него есть задор и энергия. Возможно, вдвоем они действительно смогут перевернуть нужный камень.
Кук допил кофе и вышел к своей машине — легкому золотистому «меркурию маркизу». Открыл багажник. Он подозревал, что слежку придется вести допоздна, а, значит, им понадобятся две машины. Кук, конечно, знал, что лежит у него в багажнике, но был немного взволнован и хотел взглянуть на эти вещи.
Бывший полицейский держал в машине все необходимое для ухода и ремонта, включая масло,
