осторожны…
— Конечно, Лил, конечно же! — Кэйдар улыбнулся, ободряющим и прощальным движением коснулся плеча Лила. — Мне пора идти… Меня уже ждут.
Они отъехали сразу же, не стали ждать, и так, пока управились, от дня только по-ловина осталась.
Кони, отвыкшие от простора, бойко ступали вперёд. Снег хрустел под копытами, ложился на головы, на плечи, на спины. Из-за этого снега корабли и река пропали почти сразу, растворились в снежном тумане.
Колонна из пятидесяти с лишним человек растянулась далеко вперёд. Кэйдар по-началу держался в середине, рядом с Велианасом, но, так же сгорая от нетерпения, как и его вороной тонконогий Сервус, помчался в начало колонны.
— Лидас! Мы здесь! Понимаешь, здесь?! — Подлетел с радостным криком, осадил жеребца так сильно, что тот присел на задние ноги, чуть не наступая на собственный хвост. — Вот они, эти горы! И мы здесь, среди них!..
Лидас совсем не разделял этой радости, был серьёзен и как будто чем-то озабочен.
— Что опять не так? — Кэйдар подъехал ближе, хмуря брови недовольно. Лидас не ответил, подбородком указал вперёд. Кэйдар перевёл глаза: Виманий и варвар были оба довольно далеко впереди, обсуждали что-то над развёрнутой картой.
— Выбирают дорогу, — пояснил Лидас.
— Ладно, это понятно, — Кэйдар кивнул нетерпеливо. — Но почему ты позволяешь ему так свободно ездить туда-сюда? Он у тебя там, а ты — тут! Рядом никого — один Ви-маний… А если он попробует сбежать? Ты же ничего не успеешь сделать… Лидас, ты, как всегда, такой беспечный!
— А куда он денется? — Лидас не понял, отчего вдруг так разозлился Кэйдар. Он не видел в этом ничего плохого. Мараг держался почтительно, был послушен, и, по всей видимости, не собирался никуда бежать. Да и куда здесь бежать? Справа горы, высо-кие, но слева ещё выше, их вершины совсем не различить, все в низких снеговых тучах спрятаны. Стеной стоят, оставляя довольно узкий коридор, наполненный сне-гом настолько, что низкорослая лошадка марага тонула в нём почти до колен. Куда он сбежит по такому снегу? Его догонят в минуту!
— Когда он дёрнет, оставив нас одних, будет поздно принимать меры, — Кэйдар про-должал высказывать свои претензии, видя, что Лидас не воспринимает серьёзно его слова. — У него хоть руки связаны?
— Да. Ты же сам сказал держать его так.
Виманий развернул своего серого в яблоках мерина, подъехал к ним обоим.
— Мы будем пока двигаться вперёд, господин Наследник, мараг говорит, у этих скал есть проход…
— Эй, а ты давай, двигай сюда! Пошевеливайся! — крикнул Кэйдар, и варвар послуш-но затрусил назад. Остановил кобылу в метре от своего господина. Ни словом, ни поклоном не поприветствовал.
Кэйдар взглядом его смерил, раздражённым и возмущённым одновременно.
— Разгуливаешь, где хочется, без всяких забот! — Вырвал поводья из рук марага, кинул их Лидасу с приказом:- Привяжи к своему! И чтоб он всегда был рядом! На твоих глазах!
Виманий и Лидас переглянулись, проводив Кэйдара глазами. Айвар же понимающе усмехнулся, ни никто из них не заметил этой усмешки.
* * *
Для ночлега выбрали небольшую ложбинку между скал, с виду показавшуюся менее заснеженной.
Айвар сидел на корточках, привалившись спиной к камню, в плащ закутался как можно плотнее, набросил на голову капюшон. Со своего места смотрел, как аэлы готовятся к ночи: разводили костры, вырубали редкий кустарник и небольшие коря-вые деревца, расчищали снег, связывали между собой лошадей, укрывали их попо-нами, развязывали тюки с сеном и с едой. Со смехом, с шутками, без суеты и спеш-ки. Все знали друг друга, работали слаженно.
Глядя на них, Айвар всё острее чувствовал своё одиночество. С ним никто не раз-говаривал, к нему никто не подходил. Вообще-то, он и сам не напрашивался в ком-панию. Это были враги, и по-другому он не мог к ним относиться. Их он и собирался бросить в горах с самого начала. Сейчас, когда Лил остался на корабле, можно было рискнуть. Но Кэйдар теперь осторожничал, глаз буквально не сводил. Держался весь день поблизости. Стоит только вспомнить тот случай с поводьями.
Руки, в течение всего дня связанные в запястьях верёвкой, устали и болели невы-носимо. Неужели Кэйдар и дальше собирается держать тебя так? И есть хотелось сильно. Обычно Айвар получал, пока плыли, свой хлеб и воду один раз, в полдень, но в этот день за всей суетой и сборами о нём забыли. Когда хотелось пить, он не-сколько раз на ходу пожевал снега, но от этого ещё сильнее свело желудок.
А аэлы варили кашу с бараниной, пекли хлебные коржи в низких больших сково-родах, поставленных прямо на угли. Запах хлеба с пряностями и аромат варёной солонины стлался по низине, Айвар чуть слюной не захлебнулся. Смотрел, пока аэлы ели, сидя вокруг костров к нему спиной. Про него самого так и не вспомнили.
Замерзая и страдая от голода, он всё равно как-то умудрился задремать, так и за-снул, прижав связанные руки к груди и низко опустив голову.
Проснулся от осторожного прикосновения к плечу, вскинул голову — Виманий.
— Ты говорил о тропе через эти горы, я хотел бы отметить её местонахождение на своей карте, — Он развернул пергаментный свиток, близко поднёс к лицу Айвара и, продолжая держать его обеими руками, пояснил:- Здесь всё сплошь незнакомые места, видишь? Я даже не могу как следует прорисовать их… А мне, понимаешь, хочется всё сделать как надо, как есть, до конца. Так, чтоб эта карта была полной. Господин Кэйдар говорит, ты знаешь тут всё, ты обязан помочь мне…
— О-о-о! — Айвар со вздохом уткнулся лицом в раскрытые ладони, сквозь пальцы посмотрел на рисунок. Как она надоела ему уже, эта карта. Эти постоянные вопросы и выспрашивания. Он и так уже рассказал больше, чем мог себе позволить. Конечно, есть некоторые очень важные детали, без которых аэлам никогда не попасть в мараг-ские земли. Он никогда бы не рассказал им всей правды, даже Виманию.
Но сейчас картограф требовал от него того, чего и сам Айвар не знал. За этой гор-ной грядой мараги и сами никогда не появлялись. Здесь вечные снега и вечный хо-лод. Богиня-Мать при всей своей доброте никогда не посещает эти земли. Это земля мёртвых… И они не должны были тревожить эти горы. Даже думать об этом грех!
А как же отец? Твой отец Дианор! Он же бывал где-то в этих местах… Ещё до свадьбы на твоей матери. Ей-то он и привёз откуда-то отсюда.
Почему же они всегда так мало говорили об этом? Про своё знакомство, про про-шлое матери, про путешествия отца за границу зримого мира.
— Ты не хочешь помогать мне? — Виманий по-своему понял эту заминку. — Господин Кэйдар приказывал тебе не чинить мне никаких препятствий.
— Я хотел бы вам помочь, господин, честно, хотел бы, — Айвар смотрел на аэла по-верх кромки пергамента. — Но я сам никогда не был здесь! Эти места, — Попытался подняться, но не смог, помешала общая слабость во всём теле, — они незнакомы мне так же, как и вам, — договорил уже шёпотом, задавливая болезненный кашель стисну-тым кулаком.
— Тебя кормили? — неожиданно сменил тему Виманий, мараг в ответ плечами повёл так, будто вздохнул во всю глубину лёгких. — Подожди, я сейчас!..
Вернулся через полчаса с чашкой уже холодной каши, собрал из остатков по всем котлам. Принёс и большую кружку горячего травяного чая. Стоял чуть в стороне, сверху глядя, как варвар ест, поставив миску себе на колени. Связанными руками неудобно было держать ложку, и Виманий пообещал:
— Я поговорю с твоим господином, может, он разрешит тебе некоторую свободу…
Айвар усмехнулся, выгребая деревянной ложкой остатки каши. Долго отогревал ладони о горячую кружку, голодными глазами смотрел на хлебный корж в складке плаща. Но не стал его есть, пользуясь тем,
