частым гостем в моём доме… И он ответил подлым предательством на моё гостеприимство! Он предал и обманул нас всех! Хотя знал, что из этих земель нет обратной дороги! Он поклялся перед всеми нами, что не вынесет ничего о нас и нашем мире за пределы Каменных стен — и он, твой отец, обманул нас! А теперь передо мной стоит его сын! Сын пре-дателя и клятвопреступника! Его плоть и кровь! Поверь, эта кровь сгодится для очистительного обряда! Твоя жизнь будет достойной платой за тот обман и преда-тельство, причинённые нам и мне лично!
Чуть дрожащий острый палец воткнулся Айвару в грудь, и тот изумлённо сглот-нул, с трудом выдерживая взгляд арана-жреца, полный ненависти.
Вот так да! Неплохой приём оказал тебе обретённый дедушка. Убить он тебя готов голыми руками.
— Ты умрёшь, отродье проклятого рода, и отец твой ослепнет от старости, но нико-гда тебя не увидит. Он сполна ответит за всё, что сотворил с моей семьёй…
— Вы не знаете, господин! — Возмущение и удивление заставили Айвара голос повы-сить. — Мой отец никогда… никогда, понимаете! Я оказался в ваших землях случай-но!.. Мы заблудились!.. Да, заблудились! Никто не собирался воевать с вами…
— Лживое отродье демона, ты и в попутчики выбирал себе таких же, — чёрных демо-нов смерти! Я знаю, мне говорили! Один из них способен сжигать взглядом… А ты?.. На что способен ты сам? Может, и ты принёс нам сюда несчастья и беды? Так знай, кровь способна смыть любые проклятья…
— Айнур, мой дорогой гость, — мягко вмешался царь Даймар, — в мести своей ты про-сто страшен. Не стоит пока спешить. Куда он денется от нас, наш мараг? Да и у меня на него немного другие планы… Давай, присядь, поговорим, как достойные люди, — Даймар снова усадил своего гостя за стол, налил ему полную кружку густого пенно-го пива, подлил и себе, а когда и сам сел за стол, спросил, подняв глаза на Айвара:- Так ты был провожатым для тех двоих, да, мараг? Ты вёл в свои земли чужих тебе воинов? Зачем?
— А зачем люди воюют друг с другом? — усмехнулся Айвар, глядя на обоих аранов исподлобья, сквозь тёмно-русые волосы, падающие на лицо. — Ради добычи!
— Ты вёл их воевать со своей семьёй?! — Царь изумился, глянул на Айвара другими глазами. — Предатель!
— От собаки волку не родиться! — согласился с царём Айнур. — Что взять с сына, если отец его — предатель и вор?!
— Меня заставили! — возмутился Айвар, но голос его потонул в ответных репликах царя Даймара и его гостя.
— Подумать только, он вёл врага в родное селение! Немыслимо! Позор семье, вос-питавшей такого сына! Эти мараги — предатель на предателе… — араны говорили между собой, и Айвар, задыхаясь от возмущения и протеста, переводил глаза с одно-го на другого. Как они могут говорить такое? Они же не знают всей правды! Ещё и отца всячески поносят! Кто им позволяет так отзываться о нём? Кто или что? Он не предатель и не обманщик и никогда им не был! Его уважают все люди родного пле-мени — и мужчины, и женщины. Вожди других племён, все, с какими он торговал, отзываются о нём уважительно, никто из них никогда не назовёт его трусом, обман-щиком или предателем. Это Айвар точно знал, он несколько раз ездил с отцом в небольшие торговые поездки, поглядеть, как живут степняки-вайдары. И везде их принимали хорошо, уважительно и с почтением.
А эти же? Чего они хотели? Посадили человека на цепь, как собаку, и ждали, что он смирится?! А то, что мать моя ушла с ним, — это не воровство и не предательство. Она сама выбрала свою судьбу! Она бросила свой дом и свою семью ради любимого мужчины. Можно ли винить кого-то из них двоих за это? Конечно же, нет!
— Ты не смеешь зваться Айваром, мараг, — снова обратился к нему жрец Айнур, — это позор для всего рода, позор на всю мою семью. Ты не смеешь, понятно тебе, ми-аран! Ты — раб, рабу хватит и клички!
— Это имя мне дала моя мать, и я не собираюсь от него отказываться! — Айвар смот-рел решительно, не скрывая враждебности по отношению к арану, и взгляд его, пронизывающий ледяной взгляд, выдержал, не дрогнув.
Взгляд Айнура наполнила ненависть, он шумно задышал через разжатые зубы, он готов был прямо сейчас казни для дерзкого потребовать, но царь опередил гостя, отдал другой приказ:
— Иди, мараг, спать! Хватит тут…
Айвар вышел, а Айнур перевёл на Даймара возмущённый яростный взгляд.
— Он — твоя добыча, царь, но я вправе потребовать жертву для Моха. Любого, на кого укажет моя рука! И ты не пойдёшь против воли Просветлённого…
— Опомнись, этот мальчик — твой внук! Я это сразу понял, когда он имя своего отца назвал. И мать у него Айвин… Твоя дочка… Неужели ты сумеешь собственноручно убить своего внука, свою родную кровь? — Даймар знал, как сильно страдал Айнур, лишившись любимой дочери. Это все араны видели. Но царь их видел глубже и понимал больше: не столько предательство и побег марага Дайанора вызывали у него ненависть и жажду мщения, не столько кража дочери-жрицы, сколько понимание того, что она сама — по доброй воле! — пошла на это. Все знали, Айвин помогла бе-жать чужаку, а потом и сама последовала за ним, тайно, среди ночи, покинула род-ной дом. Все видели, как часто бывал у Айнура гостем чужак-мараг, но все, и он — тоже! — проглядели истинную причину этих визитов. Да, собственная невниматель-ность Айнура и личная обида были сильнее всех других чувств, но с годами они привели к такой сильной ненависти, которая заставляла ненавидеть всех марагов лишь за то, что они мараги.
— Он в первую очередь сын того подлого ми-арана! — отозвался Айнур, возмущённо сверкнув глазами из-под седых хмурящихся бровей. — Я забыть не могу, как он улы-бался мне тогда… задавал эти свои дурацкие вопросы, просился на богослужения в храм…
Ему нужна была лишь моя Айвин! Он зачаровал её, мою красавицу… Он заставил её забыть родного отца… После всего она уже не может зваться моёй дочерью… Она ослушалась приказа, единого для всех!.. Она помогала предателю! Их отродье не может зваться моим внуком… Я проклял их… проклял их обоих! И требую смерти для этого марага!
— У меня к тебе другое предложение, Просветлённый, — заговорил царь, в крайней задумчивости выслушав своего позднего гостя, — твоя месть может подождать ещё немного… Ты можешь пока не требовать смерти этого ми-арана, но в ответ на это я могу пообещать тебе ещё раз свидеться с дочерью и с самим Дианором…
— Как это? — Не понял сразу Айнур. — Ты хочешь, царь…
— Вот именно, мудрый! — рассмеялся Даймар, шумно отхлебнув пива из кружки. — Ми-аран отведёт нас в свои земли. Какая ему разница? Если ему нужно было золото, я смогу заплатить… или вернуть свободу, — усмехнулся, неожиданно вспомнив расте-рянное лицо марага в ту минуту, когда он признавался в своём преступлении против близких. — Мы накажем их всех! — При этих словах тёмно-серые глаза Айнура доволь-но засветились. — Они, можно сказать, наши соседи, но как отнесётся Великий Мох к тому, что нам придётся нарушить пределы зримого мира? Ведь мы никогда не пере-секали эти горы…
— Ничего, — успокоил хозяина Айнур, — мы дождёмся благоприятного знака. Бог бу-дет с нами! И Мать… Это Её жрицу похитили тогда… Я буду молиться, царь!
— Я приведу этого Дианора в цепях. А Айвин… С ней ты будешь говорить сам… Будешь сам решать её судьбу! — Такая перспектива обрадовала Айнура, он в пред-вкушении заходил по комнате, заложив руки за спину. Царь наблюдал за гостем с довольной улыбкой.
Идея использовать марага как проводника возникла у него довольно давно, после допроса пленного ми-арана со странным именем Лидас. Конечно, об этих марагах почти ничего неизвестно, тот Дианор в своё время был не очень-то разговорчив. Но ничего, у нас есть его сын, он всё нам расскажет, и сможет провести через горы.
Они обсуждали план предстоящего похода сперва осторожно, решили пока не спешить с его выносом на совет племени. А Айвар ничего этого не знал и не мог знать, хоть и почувствовал опасность. Что-то нехорошее затевалось. Понимая это, он уже не смог уснуть. Какое там? На обратном пути зашёл в кузницу, наощупь нашёл свой меч, взял с собой ещё и оселок, вернулся и принялся точить лезвие. Без спешки, но с такой решимостью, от которой зубы стискиваются до боли в скулах.
