* * *
Лидас и сам не заметил, как начал пользоваться своей левой рукой. Царевич Дай-рил, вернувшийся с верховой прогулки, бросил ему повод с коротким приказом:
— Поводи, пока не остынет… Потом оботрёшь, поставишь в стойло… Смотри, во-ды сразу не давай!
Лидас снял седло, про себя продолжая удивляться такому простому до гениально-сти изобретению, как стремена. Какая удобная вещь! Даже посадка у всадника меня-ется, когда нога упирается в стремя. Удобнее ездить, проще управляться должно быть и копьём, и мечом в бою. Почему же ни аэлы, ни иданы, ни коневоды-вайдары не додумались до такой простой с виду вещи?
Думая об этом в который уже раз, переложил лёгкое седло на левую руку, и, когда уже вешал его на место, тогда только сообразил, что сломанная рука послушна и не болит при резких движениях и поворотах кисти в запястье.
Надо же! Ведь всего два раза приложил к месту перелома на ночь тряпку, смочен-ную той водой, которую принёс мараг, и такой результат. И Кэйдару эта вода помог-ла сильно. Он, можно сказать, лишь благодаря ей и выжил. Подниматься уже начал, есть самостоятельно и пить. Следы от всех побоев хорошо на нём поджили.
Жаль, что воды этой уже не осталось, вся разошлась.
Если только ещё раз марагу сказать? Пусть принесёт ещё, ведь для господина сво-его, для Наследника.
Лидас обтирал клоком сена потные бока рыжей смирной кобылки, а Кэйдар, зябко кутаясь в плащ, наблюдал за ним с безразличием глубоко задумавшегося человека.
— Видишь? — Лидас негромко, но довольно рассмеялся, поднимая повыше левую ру-ку, сжимающую повод. — Срослась косточка!
Кэйдар ничего не сказал в ответ, только бровью повёл.
— Наш хозяин сказал, что на лето нас с тобой отправят в горы, вместе со стадом, — сообщил Лидас, надеясь хотя бы этой новостью расшевелить Кэйдара. — Пасти коров — это не худшая работёнка, правда? И от господских глаз подальше, и присмотру меньше… Там, глядишь, попроще будет…
— Хозяин… — Кэйдар громко хмыкнул, исподлобья глядя на Лидаса. Его радости он совсем не разделял. — Это варвара того ты называешь хозяином? Этого царька над всеми этими дикарями…
— Я бы не назвал их дикарями, — не согласился Лидас. — Конечно, живут они не в пример аэлам, но и нам есть, чему у них поучиться. Посмотри сам: у них хорошее оружие, конская упряжь. А какие они строят дома! Нет, это не вайдары, их даже сравнивать нельзя…
— Вот ты и собрался прожить здесь всю жизнь! — перебил Лидаса Кэйдар, нервно убирая со лба отросшие чёрные волосы пальцами правой руки. — Пасти их скотину? Чистить сараи? Убирать за их лошадьми? Тебя устраивает такая жизнь, да? Ты ро-дился быть рабом? Рабом у варвара?
— Родиться рабом или свободным — это воля Создателя. А вот стать им или не стать — это другое дело, — спокойным тоном возразил Лидас. — Твоё положение ничем не лучше моего. Мы оба с тобой… — не договорил, оборвав сам себя на полуслове. — Оба сейчас в одинаковых условиях… Военная добыча — так ты сам называл пленных? Вот и мы с тобой — военная добыча… А если называть вещи своими именами, то просто рабы!
— Неправда! — не выдержал Кэйдар, выкрикнул хриплым болезненным голосом. — Как ты можешь… как смеешь говорить такое?! О себе! Обо мне! Быть рабом — это… это… — он не смог договорить, не выдержал спокойного взгляда Лидаса — развернулся и ушёл обратно в конюшню.
Лидас, не спеша, напоил лошадь, отвёл её на место, когда привязывал повод, краем глаза глянул на Кэйдара. Тот сидел на сене, подтянув колени к груди, упираясь в них локтями, пальцы обеих рук зарылись в волнистые волосы на самом затылке.
Обиделся? Или задумался над чем-то?
Лидас подошёл к нему неслышно, сел рядом. Какое-то время они оба молчали, а потом Кэйдар заговорил, глухо, едва слышно, не поднимая головы:
— Вся жизнь раба — это служение господину. Он для этого и создан Отцом… Раб не является человеком, это низкое, подлое существо, он лишь внешне похож на свобод-норождённого… Но сущность его иная! — Наконец поднял голову, переведя на Лидаса глаза, наполненные непониманием и протестом. — Иная, понимаешь! Раб и животное — это равнозначно!.. Но почему тогда я не чувствую в себе ничего такого?!.. Я остаюсь прежним! Я не родился быть рабом — это я точно знаю! И я не собираюсь… не соби- раюсь, понятно тебе!.. Как все эти… — плечом дёрнул — и плащ, наброшенный на плечи, начал сползать, открывая поджившие рубцы на белой коже.
— Тебя поймают и на этот раз убьют, — осторожно возразил Лидас.
— Тогда я лучше со скал брошусь! Убью себя сам! Своими руками! — выкрикнул Кэйдар, яростно сверкнув глазами. — Но я не животное, чтоб меня собаками травить… Я не позволю устраивать на меня охоту!.. И я не раб — я сын Воплощённого! Они не смеют… — не договорил, закашлялся простужено, уткнувшись лицом в плечо.
Они снова помолчали. Кэйдар, обдумывая сказанные им же самим слова, почувст-вовал вдруг странное ощущение, он понял, что подобное и даже с той же возмущён-ной, отчаянной интонацией он уже слышал от кого-то, в той, другой жизни.
От Ириды! От твоей гордой виэлийской красавицы. Она тоже пугала тебя само-убийством, сколько раз пробовала сама убить себя. И ты никак не мог понять этого, считал глупостью. Злился, пытался наказывать. А сейчас сам заговорил о том же, о смерти как о возможности избежать унижения и позора, связанных с положением невольника при строгом господине.
Понял всё, всю абсурдность своего положения, и не сумел сдержать горького без-радостного смеха. Вот как Создатель подшутил над тобой! Он заставил тебя повто-рить судьбу рабыни. Ты подарил ей свободу перед отъездом, а сам стал рабом у варвара, который воспринимает твоё высокое происхождение как забаву, как весё-лую шутку. Но тебе и самому льстило иметь своей наложницей виэлийскую царевну. Перевоспитывать её, ломать её гордость, заставлять быть покорной и подчиняться малейшей прихоти.
Вспомни, как царь аранов требовал, чтоб именно ты подавал ему коня, придержи-вал стремя, принимал поводья. Он-то видел, как это злит тебя, а сам любил посмат-ривать сверху с улыбкой превосходства и с презрением во взгляде.
Лидас глядел с изумлением, он-то никак не мог понять причины этого смеха, да Кэйдар и не собирался ему ничего объяснять.
— Мы уже пробовали бежать отсюда. Вместе пробовали… И ты один… Царь ска-зал: нас убьют, если мы попробуем снова… — Лидас видел его отчаяние, даже какую-то безнадёжность во взгляде, решил хоть как-то образумить Кэйдара, отговорить от очередного безумного шага. — Конечно, оставаться здесь навсегда мне бы и самому не хотелось… Но чтобы бежать, надо тщательно подготовиться, разведать все пути, подкопить еды… Не срываться прямо сразу, как мы с тобой тогда… — усмехнулся с горечью, потирая шрам на шее.
Кэйдар не дал ему продолжить, заговорил сам:
— Нас все там считают мёртвыми… корабли вернутся без нас… Они уже верну-лись!.. С такой новостью… Как это всё Отец переживёт?
— У тебя свадьба должна была быть, помнишь? В первых числах мая… — поддержал его Лидас со вздохом. — Этот срок уже давно прошёл…
— О, Хадисса больше всех будет рада! — Кэйдар хохотнул, зло сузив глаза. — Она Творца молила, чтоб мы здесь сгинули. Смерти моей просила… Не зря, как видишь.
Лидас удивлённо бровью повёл, он про это впервые слышал. Знал, конечно, что Наследник со своей невестой не ладит, но чтоб до такого? Прямо до ненависти.
— И Айна, верно, тоже довольна, — продолжал с тихой злостью Кэйдар, глядя в ка-кую-то точку прямо перед собой. — Развода не будет… А ублюдок её твоим законным наследником останется… Да, она, наверно, тоже Создателю молилась, чтоб мы про-пали тут все безвозвратно… И тебя, и меня разом — и никаких проблем!
— Её варвар тоже тут, с нами… — напомнил Лидас, и Кэйдар в упор посмотрел на не-го, резко
