в комнате всего двое. — Мне кажется, я кое-что начинаю понимать. — Он хорошо знал женщин — или, по крайней мере, сам был в этом уверен, — и сейчас — только сейчас! — многие странности в поведении сестры стали доходить до него, стала ясна общая их причина
— Ты спала с ним?! Ты!!!!!..
У него самого аж дух захватило от смелости этой догадки.
Отец Небесный, свято имя Твоё, светел лик Твой!
Что же в этом мире происходит, если дочь самого Воплощённого посмела спутать-ся с рабом? Но ещё больше Кэйдара поразил тот факт, что она-то, она и не пытается отпереться, не возмущается, не доказывает обратного. А чего тут, собственно, дока-зывать, когда и так всё ясно, всё понятно?
Эти долгие влекущие взгляды с томной поволокой, бросаемые за ужином всегда в одну сторону. Эти дорогие наряды из тончайшей полупрозрачной ткани. Эти уни-занные золотом и бесценными камнями руки. Эти глупые ссоры с Лидасом по пово-ду и без повода. Всё к одному!
А я-то, наивный, думал, что Адамас стал её жертвой, что это ему предназначены все давно известные уловки флиртующей женщины.
— И ты, — ты! — как шлюха, сама легла под него!!! Отец Милосердный!! — Кэйдар громко выдохнул со стоном. Как он был оскорблён, унижен! Его сестра! Дочь Пра-вителя — опустилась до связи с невольником.
Нет! В ЭТО нельзя поверить! ЭТОГО не может быть!
— Скажи честно, он принудил тебя?! Он заставил тебя силой! Ты не могла сама… Ведь не могла же!.. — он и кричал, и уговаривал одновременно.
А Айна не отводила глаз, смотрела смело, без всякого стыда, смотрела спокойно на беснующегося брата. Ему будто комната враз стала тесна! Он задыхался, хватал ртом воздух, вскидывал руку то ко лбу, то к губам. Он то смеялся, то чуть не плакал…
Он никогда ещё, ни разу в жизни не был так унижен и возмущён одновременно.
— Ты сама хотела ЭТОГО?! — Айна только моргнула в ответ, и Кэйдар чуть не взвыл от бешенства. — Чего вам, женщинам, не хватает? Чего вам нужно вечно? Вот тебе, чего не хватало? Ты плохо жила? Ты — замужняя женщина?!!
— Я люблю его…
— … - Кэйдар расхохотался, но не от радости, отнюдь!
— Поверь, мне есть, с чем сравнивать, — Айна наконец-то пошла в атаку, бросилась на защиту своего выстраданного, рождённого в муках чувства. — Меня выдали замуж за человека, которого я в первый раз увидела на свадьбе. О какой любви тут может идти речь?
— Да, конечно, другое дело — раб! — Кэйдар коротко хохотнул. — Безмозглое животное. Безгласное…
— Врёшь! Ты не знаешь… — выкрикнула Айна, но Кэйдар сам перебил её:
— И не надо, прошу, сваливать всё на свою несчастную судьбу. Все женщины так выходят замуж…
— Да, я наследуют всё дети наложниц, дети любовников…
— Ты не о себе ли говоришь, а? — в его голосе, во взгляде, в улыбке была издёвка. Знал бы он сам, как близок к истине в эту минуту.
— Замолчи! Хватит! — Айна зажмурилась, закрыла лицо ладонями, но Кэйдар схватил её за руки, отдёргивая вниз, закричал, яростно сверкая глазами:
— Не смей разыгрывать из себя невинную жертву! Не смей, слышишь! Ты сама виновата. Ну и этот варвар, конечно же. Но с ним у меня один разговор, не думай. А вот, тебя, сестрёнка… Тебя надо наказывать по закону.
— Я сама расскажу всё Лидасу, — Айна решительно поджала губы. Ей удалось спра-виться с минутной слабостью, и сейчас она готова была идти до конца, сделать то, о чём недавно даже подумать боялась. — Думаешь, мне не хватит на это сил? Пусть знает! Да, я люблю другого человека. — Как же легко, оказывается, произносить эти слова, когда сам признаёшь наполняющий их смысл. Их даже приятно произносить. Какая же в них невиданная сила! Сила, способная рушить любые преграды. — Этого будет достаточно для развода. Я и на суде так скажу!
— И ты думаешь, я позволю тебе позорить нашу семью? — Кэйдар брезгливо оттолк-нул её от себя. — Твой Отец — сам Воплощённый, ты ещё не забыла? Какой пример для подданных. Что скажут правители подвластных нам земель? Невиданный доселе позор…
— Ну, конечно, что ещё может волновать нашего Кэйдара! — Айна повела плечами, дёрнула подбородком, но не рассмеялась, только взглянула на него хмуро, сведя брови к переносице.
— Если б ты, сестрёнка, хоть маленько знала наши законы, ты б не так громко кри-чала о своих чувствах. Тебя не развод ждёт при измене мужу, а смертная казнь, смерть через забивание камнями. Как думаешь, найдётся среди твоих подружек хоть одна, способная кинуть в тебя камень? Хоть одна целомудренная женщина…
Только при этих словах Айна отвела взгляд и опустила голову. Действительно, она впервые слышала о таком. Она же не была простолюдинкой! Всю жизнь свою про-жила во Дворце. Да и развод сам по себе для всего аэлийского общества — явление редкое. Требовать его мог только мужчина, лишь ему давалось это право.
— Есть, конечно, другой способ решения проблемы, — продолжил Кэйдар, посчитав, что и так дал достаточно времени на обдумывание. — Ты заявляешь об изнасиловании — и раб умирает на стене.
— Нет! — Айна аж отпрянула, взглянув на Кэйдара с непонятным ему возмущением. — Я дождусь Лидаса, пусть он решает.
— Конечно, он решит, — ухмыльнулся тот, явно издеваясь. — Надеешься, что он пожа-леет? Зря надеешься! У них, у иданов, знаешь, как насильников казнят? С них кожу заживо снимают. Думаю, для такого случая Лидас найдёт человека с нужными навы-ками. Или выпишет палача со своей родины…
Айна качнулась, мгновенно ослабев, сдавила руками заметно выступающий живот, с лица сменилась разом до мертвенной бледности, прошептала едва слышно одними губами:
— Он не посмеет…
— Посмеет! Ещё как посмеет! — Кэйдар не подумал прийти ей на помощь, да Айна и не приняла бы её от него. — Ведь он-то тебя любит.
Кэйдар издевался над ней и над её словами, над её положением, но Айна сейчас была не в том состоянии, чтоб отвечать ему тем же.
— Да, возможно, тебя он простит, если покаешься, но варвара этого, — Он покачал головой с сомнением, покусывая губы. Ну, прям сама участливость! — Ты ведь хо-чешь, чтоб и он живеньким остался? И рядышком, под бочком?
— Сволочь ты, Кэйдар! — Кэйдар в ответ лишь рассмеялся. — Ты — урод, ни на какие чувства не способный. Ты можешь только больно всем делать… Завёл себе толпу девок, чтоб они ублажали твою персону, твоё тело. А ведь сам не любишь ни одну из них, и не любил никогда. И они тебя не любят. Боятся, ненавидят или терпят в наде-жде на будущие привилегии, если повезёт, и ты получишь себе наследника. Но ни одна из них тебе искреннего чувства не дарила. Ты же, наверняка, и не знаешь, что это такое, когда женщина по любви тебе отдаётся…
— Это не твоё дело! — В глазах Кэйдара сверкнули злые искорки. В такую минуту он мог и ударить. Но на Айну никто и никогда ещё не поднимал руки, поэтому она не испугалась, продолжала дальше:
— Ты же жалок и несчастен. Тебя Создатель в чувствах обделил. Даже варвару этому больше повезло, он знает, что это такое, когда любят… А ты же… Ты…
— Замолчи! Хватит этой чуши! — Кэйдар резко взмахнул рукой. — Не обо мне речь вообще, понятно тебе! Это ты завела себе немого урода для ублажения…
— Он не урод! — встряла Айна.
— Замолчи! Не перебивая меня, женщина! Теперь я буду говорить!
Ты тешила своё вожделение с этой безъязыкой тварью, утоляла своё любопытство, позорила свою семью, подло обманывала мужа, а теперь прикрываешься какими-то чувствами. Любовь! Ах ты, какая важность! Я так тебе скажу: существует долг и ответственность, а остальное… Остальное — бред и ерунда!
