Бежать! Бежать! Он же на коне, он тебя непременно догонит. Хоть у самого края света. Он никогда не оставит тебя в покое.
Ирида побежала, лавируя среди людей. Ей казалось, что она прямо слышит стук копыт за спиной, его голос, его окрик.
Он звал её по имени. Он и вправду кричал ей что-то. Нет! Ты не сможешь меня остановить. Ты не сумеешь поймать меня! Я никогда — НИКОГДА!!! — не позволю тебе отобрать у меня моего ребёнка! Моего Тирона! Никогда и ни за что на свете!
_____________________
Нет работы — нет и денег! Мирна вернулась домой раньше обычного. Тутал при-сматривал за малышом, не очень умело, впрочем, как и все мужчины, но старатель-но. Уже успел сменить под ним пелёнку и пытался развлечь самодельной погремуш-кой, костяным полым шариком с горошинами внутри. Тирон хныкал и куксился, глядя на игрушку без всякого интереса.
— Он с утра голодный, а дома ничего, кроме воды… — пояснил Тутал, глядя на жену снизу. Мирна подхватила младенца на руки, успокаивая, принялась носить туда-сюда, вокруг очага, мимо стола, к ложу и обратно.
— Сейчас, сейчас придёт мама… — вопрос Туталу:- Ирида давно ушла?
Старик в ответ плечами пожал, потянулся за своей палкой, прислонённой к краю ложа:
— Пошла на рынок, как обычно, пошла… И нету вот до сих пор… Пацан-то есть хочет… А есть нечего… Муки там было немного, я смотрел… Есть яблоки сушёные для компота… К ним бы мёду хоть купить, что ли?..
— Мёду?! Опомнись! — Мирна гладила шершавой сухой ладонью мальчика по голов-ке, прижимала его к себе другой рукой. — Вон, дров лучше добавь. Стены и пол, ледя-ные… Ещё простудить ребёнка нам не хватало…
— Это же последние на сегодня… Сидонас только завтра принесёт новую вязанку, — Тутал несмело попытался возразить, при этом ломая всё ещё сильными руками сухую ветку яблони. Бросая дрова на разворошенные угли, добавил:- Пока огонь горит, варить бы чего-нибудь поставить… обед уже подавать пора, а у нас… у нас ещё не варено…
— Ай, разворчался! — прикрикнула Мирна, она была не сердита, скорее, встревожена. Передав ребёнка Туталу, сказала:- Сейчас поставлю пока воду… Придёт наша Ири-да, куда она денется… — Говорила, наливая ковшиком воду в котёл, подвешенный над огнём на крюк, в голосе её звучала бодрость, и движения всё те же, быстрые, но без суеты, верить невольно начинаешь, глядя на неё, что дело будет сделано вовремя, и обед подан, и ребёнок накормлен.
Вода в котле уже закипала, пар поднимался к потолку, когда вернулась наконец-то Ирида. Ворвалась в комнату почти бегом, только платье шелестело при каждом шаге.
— Ты где… — Мирна не договорила, обернувшись, глядя на брошенную на пол кор-зину с покупками — рыбьи хвосты торчали из развернувшихся капустных листьев. Поняла: что-то случилось, подняла глаза на Ириду. Та, белая, как отбеленное под солнцем и дождём полотно, порывистым движением вырвав сына из рук Тутала, прижала ребёнка к себе, сильно-сильно, так, будто кто-то хотел отобрать его. Тирон, узнавший мать, испуганно притих, ни ручкой, ни ножкой не двинул, смотрел, удив-лённо округлив глаза и раскрыв рот. О плаче забыл, будто понимал, что крик его сейчас неуместен.
— Не отдам… Не отдам никому… Своего мальчика, своего маленького мальчика…
Ирида целовала его нежные пухленькие щёчки, чёрные волосы на макушке, шепта-ла, как заклинание, после каждого поцелуя, пока не расплакалась сама.
'Он не догнал тебя! Он и не сумеет тебя догнать!.. Мать Создательница не позво-лит… Спрячет в своём храме от его жадных глаз… Убережёт… Ему никогда нас здесь не найти… Никогда!'
Плакала беззвучно, сама своих слёз не замечая, не замечая стариков, глядящих на неё с изумлённым любопытством.
Успокоилась неожиданно, хотя сердце продолжало бешенно колотиться, и пальцы дрожали, но голос прозвучал неожиданно ровно:
— Я забыла купить молока…
— Я схожу! — предложила Мирна, бросая на стол ложку. — Деньги остались?..
Мирна ушла почти тут же. Тутал предложил взять Тирона к себе, а Ирида приня-лась быстро чистить рыбу. Скребла ножом радужную чешую с такой злостью и отчаянием, что зубы сами собой стискивались. 'Не отдам! Забери попробуй! Только попробуй!' Острие ножа вонзилось в рыбий живот, будто Кэйдар был перед ней, кричащий, рвущийся к ней прямо через бычью упряжку, такой, каким она видела его в последнюю секунду.
* * *
Кэйдар остановился у порога, невольно принял позу Лидасова телохранителя: расправленные плечи, руки, убранные за спину, и пальцы, сцепленные в замок. Вот только смотреть открыто и прямо не своего отца и Правителя он не мог себе позво-лить. Даже он не имел на это права!
Таласий сидел в кресле, неподвижный, как статуя, на сына даже не взглянул, не поприветствовал. Два шарика из зеленоватого стекла со стуком перекатывались в пальцах правой руки, левая рука безвольно лежала на широком подлокотнике.
Сколько времени это продолжалось? Кэйдар, внутренне готовый на всё, пока шёл по коридорам через все заслоны дворцовой охраны, даже на открытый протест ре-шившийся, такого вот приёма не ожидал вовсе. Можно было подумать, что Отец не заметил его появления, но приветственные слова прозвучали достаточно громко. Он игнорирует намеренно, вынуждает против всякой воли чувствовать себя виноватым. Да, Он умеет наказать даже своим молчанием. Знает, как унизить особенно сильно.
Спина от внутреннего напряжения всей позы стала болеть, и нога тоже заныла. Теряя терпение и всё больше раздражаясь, Кэйдар передёрнул плечами, при этом не стремясь скрыть своё неосторожное движение.
— Ну, — Отец наконец-то перевёл на него глаза, — ты нашёл её?
— Нет ещё, господин! — собственный хриплый голос Кэйдару не понравился. Будто он всё ещё тот шестнадцатилетний мальчишка, отважившийся бунтовать открыто. 'Быстро же Вы, Отец, узнаёте все дворцовые новости…'
— Ты думаешь так же вернуть её обратно, как и ту вайдарку? — странно, хоть и есте-ственно, что они вспомнили один и тот же случай из прошлого.
— Я верну её, господин! Хотя бы потому, что она беглая…
— Конечно, такое желание соблюсти закон весьма похвально, но только ли поэто-му? — Таласий усмехнулся, и эта усмешка на его высохшем, постаревшем до неузна-ваемости лице показалась зловещей, а не издевательской.
— Она украла моего ребёнка…
— Хм! — Отец хмыкнул. — У тебя столько женщин, любая из них может родить тебе сына… Стоит ли зацикливаться на одной, дерзкой и строптивой?
— Я хочу иметь сына только от этой виэлийки, и я найду её, где бы она ни была, — Кэйдар упрямо наклонил голову, так, что волосы, зачесанные назад, упали на лоб.
Таласий никогда не позволял себе потакать упрямству сына, этому глупому упрям-ству вайдарской крови, этой дерзкой наследственности Варны, матери Кэйдара. Когда он был мальчишкой, хватало окрика или пощёчины, но сейчас необходимы были другие средства.
— Негоже тебе, будущему Правителю, привязываться к одной женщине, тем более, рабыне. Лучше выбрось это из головы и не трать понапрасну время. Оставь это дело городской охране, она занимается выслеживанием беглых…
— Если они найдут её раньше меня… — Кэйдар не договорил, Таласий взмахом руки заставил его закрыть рот.
— Я не давал тебе права! Когда я спрошу, ответишь! — Отец подкрепил свои слова сухим щелчком камней. — На праздновании Бдений состоится твоя помолвка, — объя-вил Он, выдержав достаточно долгую паузу. Кэйдар еле сдержался, задавил в себе возглас крайнего недовольства, только шумно, со свистом,
