Ваня Сиротенко, пробирающийся к родному дому под покровом темноты, услышал незабываемые звуки за три квартала: по жилому «кубику» кругами носился знакомый «жигуленок» с меломаном Жориком за рулем.

Ваня, которому тяжелый горшок с сокровищем уже все руки оттянул, обрадовался, остановился под фонарем и хотел было помахать мчащейся на всех парах ревущей «семерке», когда из проулка напротив тихо выдвинулась патрулька ГИБДД. Мигалка на крыше завертелась, что тебе дискотечная светопушка, взвыла сирена, перекрываемая громовыми призывами немедленно остановиться, явно адресованными Жоре. Белая «семерка» дико взвизгнула тормозами, пошла юзом и уперлась мордой в кусты. В салоне продолжала грохотать музыка.

Ослепленный и оглушенный, Ваня проморгался, потряс головой и поспешно отступил подальше в тень: попадаться на глаза милиции ему откровенно не хотелось. Начнутся расспросы, что за золото, откуда взялось, его задержат, а клад и вовсе отберут за здорово живешь!

Еще сидя в парке, Ваня продумал свои дальнейшие действия. Ни участковому, ни в райотдел милиции сдавать драгоценную находку он не собирался. Единственной гарантией того, что его не обманут и не ограбят, умный мальчик полагал участие в процессе знакомого представителя компетентных органов – ну и прессы, разумеется.

– Я не расист, но негров не люблю, – заявил сержант Тарасов. Он никак не мог успокоиться.

Его напарник меланхолично перелистывал конфискованный у бомжа «Плейбой».

– Развелось чернокожих на нашу голову! – Сержант машинально почесал в затылке, но сразу же отдернул руку и посмотрел на нее с сильным подозрением: маскировавшийся под африканца бомж был таким грязным, что подцепить от него вшей можно было при контакте минимальной плотности. – Слышь, Серега? Я говорю, негры эти меня уже достали!

– Некоторые очень даже ничего, – пробормотал в ответ Серега, любуясь пышнотелой мулаткой на журнальном развороте.

Тут сержант Тарасов мельком посмотрел на шевелящиеся придорожные кусты и ударил по тормозам так, что его напарник врезался лицом в лобовое стекло. Протестующе проскрежетав, патрулька встала как вкопанная. Сержант убрал трясущиеся руки с руля и помотал головой.

– Слышь, Серега? – после паузы, потребовавшейся для того, чтобы стереть пот со лба, сиплым голосом позвал сержант напарника, с ругательствами ощупывающего травмированную физиономию. – Ты как хочешь, а я решил: больше никаких дел с арапами! Пусть паркуются где хотят, едут под «кирпич», на знак «обрыв» и «движения нет», я им слова поперек не скажу! Надо же такому привидеться! Не поверишь, только что вот в тех зарослях мне как живой примерещился тощий негритенок с барабаном!

Вечером мы всем квартетом топтались на перроне железнодорожного вокзала.

– Все понятно? – в который раз спросила я Ирку.

– А як же ж! – с нарочитым малороссийским акцентом отозвалась она, поправляя цветастую косынку на голове.

– Тебе идет, – сказал Моржик, с одобрением оглядывая супругу.

Я хмыкнула. Опереточный костюм украинской селянки мы взяли напрокат в театре, где у меня было много знакомых. Расшитая характерным узором белая блузка была Ирке тесновата, но в целом, на мой взгляд, смотрелась более или менее естественно, широкая юбка тоже, а вот коралловые бусы в три ряда я бы на месте Ирки, конечно, сняла. Но подруга так вошла в образ, что мне едва удалось уговорить ее сменить пышный венок с разноцветными лентами на более скромную косынку.

– Похожа? – спросила Ирка у Коляна, выступающего в качестве эксперта-консультанта, и кокетливо покружилась на месте.

Взвихрившаяся юбка едва не смела меня с перрона на рельсы.

– Тише ты, Трындычиха! – нервно шикнула я на подругу. – Не привлекай лишнего внимания!

Поезд уже подходил к перрону, по радио объявили посадку, народ засуетился, пытаясь заранее определить место остановки нужного вагона.

– Стойте спокойно, – авторитетно сказал Колян. – Нумерация с головы поезда, значит, восьмой вагон будет совсем рядом.

Коляну можно верить: поездом Адлер – Киев на родину предков, в столицу Украины, он путешествовал неоднократно. Я считала, что нам повезло: выбери кошачий вор Джереми Смит другой маршрут для отступления, план контрпохищения пришлось бы разрабатывать дольше, а времени у нас было в обрез. Впрочем, у Смита тоже. Деваться ему некуда: в самолет с животным без документов не сядешь, а выехать за пределы России поездом из Екатеринодара сегодня можно было только на Украину.

– Внимание! Вот он, – негромко сказал Колян, приспуская на нос черные очки.

Маскируясь, он забрал свой запоминающийся русый хвост под бейсболку и спрятал подбородок в поднятый ворот спортивной куртки. Я конспиративно держалась за его спиной. Ирку и Моржика Смит не знал, поэтому они могли не таиться.

– Как по-украински «кот»? – поинтересовалась Ирка, внимательно рассматривая большую крытую корзину, составляющую, наряду с легким чемоданом, весь багаж мистера Смита.

– Кит, – отозвался Колян.

– Да ну? – искренне удивился Моржик. – А как тогда будет «кит»?

Колян замялся.

– Так, Колюша, ридну мову вспоминать будешь позже, – быстро проговорила я. – Ирка, он уже садится! Твой выход!

– Гляжу я на небо, та й думку гадаю: чего ж я не сокил, чему ж не летаю? – приятным контральто запела Ирка, плавно выдвигаясь из наших рядов.

– Умолкни, зараза! – простонала я. – На тебя все обращают внимание!

– Нехай! – Демонстративно поправив бюст в батистовом плену, Ирка легко подхватила с земли большую картонную коробку и поплыла к вагону.

Коробка была легкая, потому как пустая, но Моржик выхватил ее из Иркиных рук и понес сам.

– Подойдем поближе! – Подталкивая Коляна в спину и наступая ему на пятки, я подогнала супруга к вагону.

Габаритная Ирка в колоритном наряде украинской селянки поражала воображение публики: граждане застыли на месте, откровенно разинув рты. Заметив произведенное ею впечатление, Ирка ускорила ход, пропорола толпу у вагона и настигла Смита уже на ступеньках.

– Извиняйте! – весело сказала она, пытаясь боком пробраться мимо полковника в тесный тамбур.

Подруге и притворяться не понадобилось, с ее объемами разминуться в таком тесном пространстве с кем-нибудь плотнее дистрофика было в высшей степени затруднительно. Смит прекратил движение, поставил на пол корзину и прижался спиной к стене, завороженно глядя на коралловые бусы, подпрыгивающие у самого его носа в такт Иркиному колышущемуся бюсту.

– Давай сюды, Микола! – завопила Ирка Моржику, протискивающемуся сквозь толпу с коробкой над головой.

Не трогаясь с места, плотно заклинившая Смита Ирка через головы приняла коробку, сдвинулась в глубь тамбура и наклонилась над своим багажом, закрыв собой и корзину, и вообще весь тамбур.

– Слышь, земляк, – обратился Моржик к полковнику, намеренно отвлекая его. – Ты пропустил бы бабу вперед?

Темнокожий «земляк» в растерянности завертел головой.

– Та проходьте уж, – великодушно сказала Ирка, распрямляясь и уплывая в глубь вагона – на самом деле, не далее чем в купе проводницы.

Очнувшись, полковник подхватил свой багаж и проследовал в купе. Внимательный взгляд, брошенный им на корзину, не остался незамеченным: Колян многозначительно (и довольно болезненно) пихнул меня локтем в бок.

– Вижу, – коротко отозвалась я.

Обостренным зрением я и вправду даже на расстоянии угадывала в просветах между прутьями корзины характерную мохнатую белизну.

Вы читаете Везет как рыжей
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату