Из Таганрога в Николаев перелетели 8 таких самолетов, из которых сформировали отдельную эскадрилью. Затем 6 новеньких машин их экипажи перегнали на Дальний Восток, а две остались для продолжения учебного процесса. Но… последовавшее за развалом СССР резкое сокращение средств, выделяемых на поддержание летной годности самолетов и уровня подготовки экипажей, привело к обвальному падению боеспособности частей, вооруженных Ту-142. Будучи не в состоянии поддерживать былой потенциал, командование авиации флота в 1994 г. расформировало 135-й полк и, соответственно, 35-ю противолодочную авиадивизию. Численный состав 76-го полка существенно сократили. А 1 ноября 2001 г. директивой главного штаба ВМФ прославленную часть переформировали в 73-ю отдельную противолодочную эскадрилью. Самолеты стали пускать на металлолом. К середине 1996 г. в авиации двух флотов оставалось 15 Ту-142, 39 Ту-142М, 14 Ту-142М3 и 6-8 Ту-142МР, из них более половины числилось в резерве. Но фактически перевод самолета в резерв означал официальное «добро» на его канибаллизацию.
В 2002 г. волна преобразований докатилась и до тихоокеанцев: 310-й ОПЛАП расформировали, объединив сохранившие боеспособность самолеты и экипажи с остатками 568-го отдельного гвардейского морского ракетоносного полка и еще нескольких частей и образовав 568-й гвардейский смешанный авиаполк. В этом созданном исключительно «по бедности» формировании Ту-142М3 и Ту-142МР вошли в 3-ю эскадрилью. И хотя она носит гордое название противолодочной, на нее возложены и поисково- спасательные, и ретрансляционные, и разведывательные функции, а также участие в обеспечении космических запусков и постановке минных заграждений. Два самолета эскадрильи постоянно находятся в боевой готовности: один – в противолодочном снаряжении, другой – в поисково- спасательном (средства спасения на море подвешены вместо буев и торпед). Но с каким бы умилением ни писала современная российская пресса об уникальности 568-го полка и профессионализме летчиков 3-й эскадрильи, совершенно очевидно, что с такими силами говорить о стратегической противолодочной обороне, а тем более об эффективной борьбе с ПЛАРБ – просто несерьезно. Впрочем, такие задачи, похоже, даже не ставятся перед новым поколением противолодочников. Главным образом, 568-й полк предназначен для обеспечения боевой устойчивости российских ракетных подлодок.
Если попытаться обобщить опыт эксплуатации туполевских противолодочников, то первое, о чем можно сказать совершенно уверенно, – это неудовлетворительная надежность устанавливаемых на них ППС и ПНК, доставлявшая постоянную «головную боль» их экипажам и техсоставу. Причин такого положения, как всегда, было несколько. Это и неквалифицированное планирование работ по созданию столь сложного оборудования, которое выливалось в постоянные «пожарные» темпы работ и, в то же время, в хронический срыв назначенных волюнтаристским способом сроков. Это и некачественная элементная база – неизбежное следствие общей технологической отсталости радиопромышленности. Наконец, это порожденная брежневской эпохой безответственность многих руководителей и в промышленности, и в Вооруженных Силах, стремившихся не столько сделать порученное дело, сколько доложить об этом «наверх» и получить награды.
Примерно то же можно сказать и об эффективности гидроакустического противолодочного оборудования самолетов, которая всегда была весьма спорной. Да, докладов об обнаружениях было много, но поначалу они основывались лишь на заключениях экипажей, а средств объективного контроля, за исключением магнитофона МС-61, на Ту-142 не было. К сожалению, этот магнитофон годился в лучшем случае для искаженной записи шумов буев в звуковом, довольно узком диапазоне частот. Когда в 1984 г. на нескольких Ту-142М установили бортовую аппаратуру документирования – магнитные регистраторы «Узор- 5В» и стало возможным получать более объективные данные, количество докладов об обнаружениях резко снизилось. Понимая, что это может означать, командование авиации флота совместно с промышленностью летом следующего года провело специальное учение для оценки эффективности буев. Оно показало, что вероятность ложных докладов об установлении контактов достигает 50%.
Бортовая магнитометрическая аппаратура также не была образцом надежности. К тому же, ее использование доставляло экипажу немало хлопот и даже таило в себе угрозу безопасности полета. Так, еще во время испытаний было установлено, что во избежание ложных отметок на регистраторе магнитометра ММС-106 «Ладога» во время его работы следовало выключить электрогенераторы ГОР-18000 на первом и четвертом двигателях, гидронасос 455Л, автопилот ЛП-15РЗ, самолетный проблесковый огонь, астрономический астрокорректор, обесточить кормовую стрелковую установку, системы дальней и ближней навигации, перевести на ручной режим управления насосы топливной системы и регуляторы температуры воздуха в системе кондиционирования.
Все это, конечно, беспокоило по-насто- ящему ответственных офицеров и инженеров. В декабре 1986 г. у министра авиационной промышленности состоялось совещание, на котором был сделан вывод о необходимости проведения дополнительных испытаний буев. Их провели, и 9 декабря 1987 г. состоялось решение ВПК № 574-87, которое отмечало, что РГБ-75 и РГБ-25 неработоспособны при волнении моря от 3 до 5 баллов, что РГБ-15 и РГБ-55А в активном режиме не смогли обнаружить подлодки в Баренцевом море, что необходимо подготовить ТТЗ на новые буи для замены РГБ-75, РГБ-15 и модернизацию РГБ-25. Решение устанавливало срок доработки парка Ту-142М – 1989 г.
Однако не только электроника доставляла проблемы при эксплуатации Ту-142.
Например, по причине повышенной болтанки при низковысотных полетах в крыльях первых серийных машин стали появляться трещины. Из-за этого с марта 1985 г. полеты на них стали систематически останавливать. В 1986 г. была временно приостановлена эксплуатация 35 Ту-142М постройки 1978-86 гг. из-за появления трещин в гондолах шасси. Разработанные МАП мероприятия по их усилению эффекта не дали, и только в апреле 1989 г. удалось подготовить совместное решение МАП, ВВС и ВМФ по устранению этих дефектов. По вопросам неудовлетворительной надежности Ту-142М в течение 1985-89 гг. командование авиации ВМФ трижды выходило с ходатайствами в ВПК и 12 раз – в МАП.
И все же, аварийность Ту-142 оказалась относительно невысокой: количество летных происшествий на 100 тысяч часов налета составило всего 3,5. Поэтому все примеры такого рода можно перечислить по пальцам. Например, в июне 1975 г. на одном из самолетов 76-го полка перед посадкой не выпустилась левая опора шасси, и самолет пришлось сажать на правую стойку. А вот еще несколько летных происшествий со «сто сорок вторыми», о которых рассказал С.А. Тарзалайнен. В 1976 г. произошла посадка самолета на одну из основных опор шасси, т.к. другая не выпустилась полностью из-за неграмотных действий экипажа. При посадке из-за трения о ВПП крыло воспламенилось, но пожар удалось ликвидировать. Экипаж не пострадал. Самолет был восстановлен и облетан в феврале 1978 г, Однажды в полете взорвался пневматик на одном из колес, что привело к разрушению гондолы шасси. Командир корабля подп-к Цветков сумел посадить самолет без больших повреждений. Так же мастерски действовал на посадке командир корабля подп-к Мельников, когда произошло разрушение кинематики правой основной опоры шасси, и стойка не встала на свое место. Мельников ударил левой опорой о полосу, от чего правая встала на замки, и самолет благополучно остановился в пределах ВПП.
В 1989 г. в 135-м полку произошло еще одно ЧП: взрыв паров керосина в носке крыла самолета, командиром экипажа которого был м-р А. Зубков. Вот рассказ о происшествии второго пилота к-на Е.М. Корнева: «18 января возвращались с боевой службы. Шел двенадцатый час полета, мы снизились до 1200 м для захода на посадку на аэродром Кипелово с севера. При вхождении в облачность, следуя инструкции, командир дал команду бортинженеру включить противообледенительную систему. Через минуту после ее включения произошла вспышка, ярко осветившая неплотные облака, раздался хлопок, самолет тряхнуло и
