Как-то один духанщик, прекрасно говоривший по-русски (учился в Москве), сказал: «Лучше всего было при Дауде». Ему виднее. Не нам судить: его земля, его кров. Ведь как-то они жили без нас. Глядя на такие города, как Мазари-Шариф, вспоминаешь фильмы из далекого детства о «тысяче и одной ночи». В свободное время (в жару, когда не летали) мы с ребятами выезжали в город. Общались с афганцами. Торговый интерес и корысть у них были, но злобы не видел.
Подводя итоги, скажу, что за время нахождения в Кабуле мы потеряли 10 вертолетов, могли бы и 11, но Радик Гайнанов спас технику. Из них боевые потери – 8. Два вертолета разбились на аэродроме: один на контрольном висении поднял пыль, экипаж потерял ориентировку, и машина перевернулась на лопасти; другой в январе на большой скорости не смог войти в поворот при рулении (дорожки из «железки» были очень скользкими) и тоже перевернулся. «Проблемных» летчиков командир эскадрильи старался не допускать к ответственным полетам, чем, возможно, сохранил технику и жизни людей.
В последний раз мы поднялись в небо Афганистана 25 декабря, выполнив 2 вылета смешанной парой на посты. Свободные летчики собирали подписи на «бегунках» себе и летающим. В тот же день командир полка показал, кто в доме хозяин – троих наших летчиков отправил в Союз за употребление спиртного (пошли в политотдел за подписью, что ни многотомник Ленина, ни гармошку не брали, и там с перегаром попались). Просьба командира Артамонова оставить их на пару дней до отлета всей эскадрильи была отклонена. Цель понятна: запугать новеньких.
На следующий день инженерный состав передал вертолеты и оборудование. Всю ночь большая часть эскадрильи не спала. Особо не шумели, давая возможность выспаться летчикам, запланированным на полеты. Собирали вещи, пили по чуть-чуть водочку (после запрета на провоз через границу много и не было), вспоминали былое и погибших ребят.
В 5.00 подъем (для тех, кто спал). Проверка убывающего состава (дважды: у модуля с вещами и у самолета перед посадкой). Провожали нас новый начальник политотдела (за месяц совместной службы о нем можно сказать только хорошее), начальник медицинской службы 50-го ОСАП подп-к В.И. Судаков (душа-человек) и несколько офицеров из нового состава.
Вылетели днем, прикрывало звено Ми-24. Двухчасовой полет, затем восьмичасовой таможенный досмотр, снова в тот же самолет и в Вазиани. В 2 часа ночи мы приземлились. Нас там встречали командир полка из Цхинвали, несколько офицеров, оркестр, члены семей (их было мало). После доклада разместились по автобусам и домой – в Цхинвали.
Вот мы и отдали свой долг, который не брали, названный пропагандистами интернациональным. Дорого заплатили: 12 жизней молодых ребят (10 летчиков, 2 авианаводчика из управления) и один инвалид.
Полным составом вернулось только звено к-на А.И. Иванова. Он единственный из командиров звеньев (не умаляю достоинств других командиров) получил орден Красного Знамени и был представлен к очередному воинскому званию «майор». Это уникальный человек. Совмещал в себе грамотного, требовательного и заботливого командира, классного летчика и инструктора, остроумного весельчака. Для эскадрильи он был ангелом-хранителем. Ни на одной боевой операции с его участием никто не погиб. Мелкие неприятности были, но не более. Судьба меня свела с этим человеком, за что ей большое спасибо. Благодаря ему, я научился многим тонкостям летного мастерства, с командирского сиденья налетал в Афганистане более 150 ч, в основном, на сопровождение Ми-8 и колонн. С ним мы расстались в Цхинвали, он остался там, а я уехал в Германию. После известных событий в Южной Осетии о его судьбе ничего не слышал. Если прочтет Александр Иванович эти строки, желаю ему крепкого здоровья и долгих лет жизни.
Благодарен всем, с кем мне пришлось прослужить в Афганистане. Даже отрицательное поведение некоторых стало мне уроком для самоутверждения. Благодарен всему техническому составу за их непосильный труд. Они мужественно переносили тяготы той войны и второстепенного отношения к себе, и только отеческий подход нашего командира позволил каждому из них чувствовать себя «человеком войны». Почему-то награды их все время обходили, не буду даже говорить, сколько представлений легло под сукно. Хотя большие чины смело лепили себе на грудь геройские звезды. Глядя на все это, я не был рад ордену «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени, который вручили уже в Цхинвали.
За 15 месяцев нашего отсутствия в стране произошли заметные перемены. С прилавков пропало все спиртное. Итак не завидное финансовое положение дало трещину. О том, что в стране экономический кризис, мы поняли еще в апреле, когда произошла авария в Чернобыле. Циркуляр, предписывавший перечислить деньги на ликвидацию ее последствий, прошел по всем воинским частям, включая 40-ю армию. Нам через «почтовик» передали ведомость для росписи. Безусловно, для такого дела денег не жалко. Но где же казна? Что с ней? Теперь-то мы знаем, где деньги. Война сожрала человеко-денежный фарш. Кого не целиком, так душу высосала.
Мы вернулись, и вдруг … эта война оказалась ненужной. Допускаю такую мысль. Но объяснять это матери, которая не отходит от могилки сына, нет смысла. В своем горе она одинока. Не может рассчитывать на помощь инвалид, которому врачи и чиновники говорят: «Я тебя туда не посылал», Зато в почете стали предатели. С помпой и оркестром их встречают в аэропорту, транслируют это по всем каналам. А известно ли вам, при каких обстоятельствах их пленили? Так я скажу. Половина из них попалась из-за собственной трусости. Многие потом наводили моджахедов на свои городки. Те пленные, которые угодили к «духам» по ранению, живыми не вернулись.
Когда эта статья была завершена, исполнился ровно 21 год, как я вступил на афганскую землю, вооруженный словами Дубровского-отца: «Служи, сынок, верно тому, кому присягнул». И служил, не за славу и ордена (хотя ничто человеческое не чуждо), а за «присягнул».
Война сделала свое дело. Мы, конечно, накопили опыт, но утратили остроту восприятия смерти. Накануне нашего возвращения домой был сбит Ан-26 с экипажем из соседнего модуля. Восприняли это не так эмоционально, как первую гибель товарищей. Непонятно, кем мы стали – мужчинами или бесчувственными роботами? Хочется верить, что стали мудрее. И не только мы, но и наши отцы-государи.
ВОЗДУШНЫЕ ДРАКОНЫ ПОДНЕБЕСНОЙ
(К 70-ти летию начаоа Китайско-Японской войны)
анатолий Демин/Москва
Фото предоставлены автором
