хочется. Но их там очень много…»
Очевидно, такая армия не смогла подавить восстание, и для этого зимой 1933 г. власти запросили у СССР более действенной помощи. В качестве подкрепления им сначала перебросили несколько тысяч китайских солдат, интернированных на территории СССР после ухода из оккупированной японцами Маньчжурии, а в ноябре 1933 г. в Синьцзян вошли советские войска. Их действия считались Особой операцией Главного управления пограничной охраны ОГПУ. Поистине замечательно, что СССР финансировал участие в боях на стороне местной власти белогвардейских воинских частей! В этой операции приняли участие три Р-5, авиагруппой командовал Ф.П. По- лынин. В своих мемуарах он очень образно описал испытанный шок, когда на аэродроме его встречал офицер в форме полковника царской армии – командир русского кавалерийского полка, сражавшегося на стороне генерала Шен Шицая – командующего синьцзянскими войсками. Опираясь на белогвардейцев и вернувшихся из СССР солдат, этот генерал 12 апреля 1933 г. сверг прежнего правителя провинции Цзинь Шу- жэня и сам стал Председателем регионального правительства.
Новый дубань сразу же направил в СССР «ходоков» за материальной, финансовой и военной помощью, а повстанцам предложил перемирие, провозгласил равноправие всех национальностей и обещал улучшение экономического положения народа. Декларации новой власти позволили советскому руководству соблюсти баланс между поддержкой национально-освободительного движения и борьбой Центрального правительства Гоминьдана за сохранение власти над провинцией. Генерала Шен Шицая стали воспринимать как прогрессивного и демократического деятеля, помощь которому из СССР в глазах международной общественности вполне оправданна.
В 1933-42 гг. Шен Шицай выступал активным сторонником СССР, даже предлагал создать в Синьцзяне советскую республику и принять ее в состав Союза. Все эти годы для подавления перманентных восстаний широко привлекались советские войска, усиленные артиллерией, бронетехникой и авиацией. Так, газета «Вашингтон Пост» летом 1935 г. писала: «В марте 1934 г. в Синьцзян вступили два советских полка (4 тыс.) с бронеавтомобилями и аэропланами. Генерал Ма Чжунин (лидер повстанцев. – А. Д.) был разбит…».
После стабилизации ситуации в Синьцзяне СССР вывел оттуда свои войска, но для контроля над ключевыми пунктами трассы Синьцзян – Ганьсу на 3-4 месяца оставил конную группу так называемых «алтайцев» (уроженцев соседних регионов) и артбатарею, всего до 350 советских военнослужащих. Вместе с ними сроком от 6 месяцев до года оставались летчики и летнабы, авиа- и автомеханики, водители и командиры бронемашин, артиллеристы, пулеметчики и общевойсковые командиры – около 50 советников и инструкторов. Для маскировки «алтайцев» назвали «русским кавалерийским полком», состоящим из белоэмигрантов. Причем личному составу присвоили соответствующие чины, выдали царские знаки различия, форму и т.д. Так в Китае сложилась уникальная ситуация, когда недавние непримиримые противники («красные» и «белые») плечом к плечу боролись с общим врагом. С воздуха «бело- красных» поддерживало звено Р-5.
Летная школа в Урумчи продолжала работать. Китайцы обучались полетам сначала на У-2 и Р-5, а затем наУТ-2, УТИ-4, Р-10, И-15, И-16, СБ. После окончания мятежа основной задачей советских летчиков стала работа инструкторами. Вместе с воевавшими экипажами в авиашколе трудились Т. Мизерский, А. Сорокин, В. Шней, М. Колокольцев, А. Найденко, Г. Андрианов, П. Доброгаев, Калинин и др. В организации учебного процесса – немалая заслуга Г.И. Белицкого, М.Ф. Григорьева, Мамонова, Гузеева и Хватова. Летом 1935 г. проя- понская пресса особенно обращала внимание на усиление советского влияния в Синьцзяне и «военные приготовления», отмечая, что, начиная с января 1934 г., СССР построил в Синьцзяне 15 аэродромов: «Над Урумчи ежедневно летают советские самолеты. .. Построено также большое количество авиационных ремонтных мастерских, в частности, мастерские имеются в Хами, Урумчи и Чэнши. В Синьцзяне сейчас имеется 20 самолетов из СССР, причем Синь- цзянские власти намереваются приобрести еще 25 самолетов. Летчики, главным образом, русские или китайцы».
В апреле 1937 г. части 36-й дунганской и 6-й уйгурской кавалерийских дивизий, недовольные правительством и вдохновленные захватом японцами ряда провинций Внутренней Монголии, подняли на юге Синьцзяна новое антиправительственное восстание. В июле в район конфликта перебросили несколько пехотных полков НКВД и РККА с артиллерией и бронемашинами. Наземные войска поддерживала авиагруппа (в документах упоминаются 30 Р-5 и 3 ТБ-3). Летчик Ф.Н. Орлов вспоминал весьма любопытные подробности одной из спецопераций этого периода. Чтобы обезвредить прояпонски настроенное командование одной из дивизий, в назначенное время на Хотанском аэродроме вместо японского самолета приземлился ТБ-3 Орлова, «разумеется, перекрашенный в другой цвет». На борту вместе с переодетым экипажем находилась оперативная спецгруппа. Главаря мятежников вместе со свитой пригласили в самолет, надели на них парашюты и благополучно взлетели. Однако на земле их вместо самураев встретили чекисты, генерала заставили подписать приказ своей дивизии выйти из города и наступать через степи. Летчики сбросили вымпел с приказом его войскам, и в указанное время мятежники двинулись в степь – под ураганный огонь и разрывы авиабомб.
Над регионом официально сохранялся суверенитет Центрального Китая, поэтому действия советских войск специально маскировались, разрабатывались мероприятия оперативного прикрытия их присутствия в Китае, не говоря уже об участии в боевых действиях. До сих пор, за редким исключением, почти во всех отечественных публикациях войсковые или воздушные операции ВВС РККА и Погранвойск в Синьцзяне именуются «борьбой с басмачами» на Памире или в Восточном Туркестане.
Вот на таком фоне осенью 1937 г. и проходил выбор основного маршрута переброски авиатехники. Очевидно, в пользу синьцзянского варианта сыграли просоветская позиция Шен Шицая, длительное присутствие в этой провинции частей НКВД, советников, построенные аэродромы и т.д. По второму – монгольскому – маршруту в Китай перебросили лишь 2 эскадрильи бомбардировщиков СБ.
Активная деятельность авиатрассы началась уже в середине октября 1937 г. Исходя из дальности полета самолетов, по маршруту общей протяженностью 2811 км организовали 10 (первоначально 8) баз для промежуточных посадок, дозаправок и технического обслуживания. Из них базы в Урумчи, Хами, Сучжоу и Ланьчжоу могли принимать все типы самолетов, а базы в Кульджа, Гучен, Аньси, Ляньчжоу – только истребители. Одновременно через названные пункты началась прокладка автомобильной дороги. Для оперативного управления в провинциях Синьцзян и Ганьсу создали так называемые оперативные участки. Начальнику оперучастка Синьцзян подчинялись авиабазы №N9 1-5 (Кульджа – Хами), начальнику оперучастка Ганьсу – авиабазы №№ 6-9 (Аньси – Ланьчжоу). Для охраны авиатрассы создали четыре авиационных отряда (№№ 1-4) и две особые авиагруппы (в Хами и Ланьчжоу). Обслуживал авиатрассу советский технический состав, решение хозяйственно-бытовых вопросов возложили на китайскую сторону.
В страшной спешке и в обстановке секретности все делалось, как говорится, на коленке, свидетельством чего являются сохранившиеся в РГВА рукописные документы без даты, испещренные многочисленными исправлениями и дополнениями карандашами всех цветов, а также расчеты, изобилующие арифметическими ошибками. Чего стоит хотя бы размашистая надпись красным карандашом на клочке бумаги с перечислением баз: «А где же Шихо? Говорят, есть и такая».
28 сентября в штабе ВВС РККА составили «Таблицу выполнения особого правительственного задания», а в первой декаде октября ее заменили сетевыми графиками движения самолетов по трассе и их ежедневной дислокации на территории Китая. Отметим некоторые наиболее интересные пункты «Таблицы…».
По самолетам требовалось отправить в Алма-Ату для сборки 31 СБ, 93 И-16, 62 И-15 и 8 УТИ-4.
