Весело щелкнул замок, дверь открылась, в образовавшийся проем выдвинулся высокий тюрбан из махрового полотенца. Разгневанная Трошкина уже занесла над ним кулачок, но я вовремя перехватила ее руку, и со словами «все выше, и выше, и выше стремим мы полет наших птиц» в холл бодрой птичкой выпорхнула наша бабуля.
– Ба! – безгранично обрадовался Зяма. – Это ты! Какое счастье!
– Катерина Максимовна! – Трошкина разжала кулачки и расплылась в виноватой улыбке.
– Привет, бабуля! Мы думали, что ты в милиции, а ты тут и прекрасно выглядишь! – Я обняла родную старушку.
От нее вкусно пахло незнакомыми духами.
– Долгая прогулка на свежем воздухе плюс свежий макияж – вот и весь секрет, – красуясь, ответила бабуля. – Я прикупила себе новое платье и кучу косметики.
– Покажи! – в один голос потребовали мы с Алкой.
Пока дамы заинтересованно рассматривали флакончики и тюбики, единственный джентльмен просочился в ванную. Когда он вышел, мы уже знали, что бабуля благополучно избежала милицейского плена, несколько часов болталась в круглосуточном торговом центре и от нечего делать занималась шопингом. На вопрос, откуда у нее деньги, бабуля лаконично ответила:
– С биржи! – и я поняла, что проблем с электроэнергией стране не избежать.
Однако ситуации с РАО ЕЭС наша беседа не коснулась. Я вкратце рассказала о своем общении с маменькой Андрея Попова, Алка – о визите в похоронную контору. Бабуля нетерпеливо ждала своей очереди исповедоваться, но я ей слова не дала. Мне не терпелось проверить одну свою догадку.
– Договорим по дороге! – сказала я и замолотила кулаком в дверь ванной, требуя от Зямы освободить помещение для нужд других граждан.
– Что еще за дорога? – нахмурилась домоседка Трошкина.
– Хорошая дорога, шоссейная, – уклончиво ответила я, внедряясь в ванную, из которой вышел братец. – В машине расскажу.
– Что еще за машина? – спросил Зяма.
– Хорошая машина – твоя собственная! – ответила я уже из-за двери.
Братец пытался добиться от меня каких-то объяснений, но я его требования проигнорировала. Бабуля великодушно поделилась со мной своей новой косметикой, и с ее помощью я должна была срочно нарисовать себе нормальное человеческое лицо. То, которое самопроизвольно образовалось к исходу бурной ночи, меня решительно не устраивало: с такой физиономией никак нельзя было претендовать на звание Мисс Детектив, а я чувствовала, что имею полное право на лавры.
35
– Ах, какая красота! До чего же замечательная у нас природа! – с детской непосредственностью восторгалась бабуля, поминутно засматриваясь в закрытое окошко.
Она неоднократно пыталась в него высунуться, но бдительная Трошкина всякий раз удерживала ее за юбку. Замечательная окрестная природа была представлена в основном девственным лесом, подступающим к узкой дороге с двух сторон. Бабуля в своих кружевах и широкополой дырчатой шляпке из розовой соломки запросто могла зацепиться головным убором за ветку, которая выдернула бы ее из машины, как удочка – игривую форель. А мы не хотели снова потерять свою родную старушку.
Впрочем, старушкой наша Катерина свет Максимовна не выглядела. Она вообще для своих семидесяти лет неприлично хороша, со спины сойдет за девушку, а тут ее еще здорово украсил новый наряд: бледно- розовое шелковое платье модного балахонистого фасона смотрелось на бабуле просто замечательно. Я, пока не уснула, то и дело оглядывалась, чтобы еще и еще раз посмотреть на ее наряд и прикинуть, как бы он смотрелся на мне. Бабуля приняла мои физкультурные упражнения за проявление внимания к ее рассказу: усевшись в машину, она первым делом похвасталась своими детективными успехами.
– Я использовала свои личные связи и узнала, как идет расследование убийства гражданки Павелецкой Дарьи Михайловны! – откровенно гордясь собой, сообщила наша шустрая старушенция.
– Как же оно идет? – живо заинтересовался Зяма.
Бабулин ответ нас огорошил:
– Уже никак! Расследование закончено, подозреваемый задержан.
– И кто же это? – переглянувшись с братом, спросила я.
Безусловно, радовало, что это не один из нас, хотя было удивительно, что следствие нашло кого-то более подозрительного.
– Некто Балабон Виктор Васильевич.
– Король русского леса! – злорадно вскричала я. – То-то мне физиономия его сразу не понравилась!
– Дашеньку убил король? – огорчилась романтичная Трошкина. – Как же так... Не царское это дело!
– Почему это не царское? – тут же заспорил с ней Зяма. – А Ивана Грозного вспомни! Собственноручно грохнул отпрыска!
– Не знаю, о чем вы говорите, – немного обиженно сказала бабуля. – Но резоны для задержания Балабона имелись серьезные. Во-первых, в квартире убитой всюду полно его отпечатков, свеженьких, как утренние розы. При этом никаких чужих пальчиков не обнаружено.
Тут Зяма снял руку с руля и с довольным видом показал мне свой собственный большой пальчик. Я кивнула, безмолвно соглашаясь с тем, что отсутствие у следствия отпечатков этого и всех остальных Зяминых перстов, не говоря уж о моих собственных, есть, безусловно, приятная новость.
– Во-вторых, достоверно установлено, что этот самый Балабон состоял с гражданкой Павелецкой в длительной связи, – не умолкала бабуля. – И история их взаимоотношений далека от идиллии. То они вместе, то разбегаются... С год назад Дашенька даже уехала было в столицу, закрутила там роман с каким- то олигархом, но буквально на прошлой неделе вернулась и опять воссоединилась с Балабоном. Между прочим, ту квартирку на Нововасильевской подарил именно он! А теперь самое главное: сам-то Балабон живет в том же доме, только этажом выше!
– То есть, убив Дашеньку, он мог и не выходить из здания, так что привратник его не увидел бы, – смекнул Зяма.
– И последнее: в то время, когда произошло убийство, Балабон как раз был дома. Говорит – спал. Один. Так что алиби у него нет, – закончила бабуля.
Она явно ждала, что ее похвалят, и я сказала:
– Отличная работа, ба! Теперь мне многое понятно.
– А мне непонятно главное, – влезла Трошкина – неисправимая любительница хеппи-эндов. – Зачем Балабон убил свою любимую женщину? И сделал это не тогда, когда она от него ушла, а когда она к нему вернулась?
– Она вернулась, но оставаться не планировала, – вспомнила я. – Дашенька активно присматривала себе нового «дусю». Может, Балабон узнал об этом и убил подругу из ревности?
– Ой, да ладно вам! – фыркнул Зяма. – Большое дело – повод! Бывают женщины, которых хочется убить три раза на день!
– Тебе, конечно, виднее, – желчно заметила Алка.
– Следователь разберется, – авторитетно сказала бабуля. – Он парень неглупый, институт окончил с красным дипломом и работать не ленится. Раскопал, что у Балабона были серьезные проблемы в бизнесе, им уже интересовались органы, о чем этот ваш «лесной король» прекрасно знал. Он даже начал потихоньку распродавать свою империю, готовился удрать за границу. Между прочим, его ведь не сразу арестовали, сначала оставили на воле под подписку о невыезде, но уже на другой день после убийства Павелецкой взяли с чемоданами в аэропорту. Этот умник с загранпаспортом на чужое имя садился в самолет на Вену. Не вышло, не сел.
– Ничего, теперь сядет! – ухмыльнулся Зяма.
