тэскадрилью, 'МГ' разбился в демонстрационном полете, на борту его было 36 пассажиров - рабочих авиазавода. Существует несколько версий причин этого столкновения с И-5 Н.П.Благина вплоть до политического терроризма, но истину так и не установили. К сожалению, летевший на Р-5 кинооператор, вместо того, чтобы продолжать многое прояснившую бы киносъемку, по неясным причинам бросился душить (!) летчика, и тот с трудом избежал столкновения с землей.
После катастрофы собирались построить несколько самолетов АНТ-20 взамен погибшего, но сделали только один пассажирский АНТ-20бис (ПС-64) СССР-Л-760, поднявшийся в воздух 15 мая 1939 г. и до войны летавший по трассе Москва - Минводы. Впервые он был продемонстрирован 18 августа 1939 г. на празднике в Тушино (летчики М.Громов и Н.Новиков) вместе с 'воздушным поездом' из 11 планеров Г-9 за ТБ-1. Катастрофа АНТ-20 роковым образом повлияла на судьбу агитэскад-рильи. Вскоре ее тихо расформировали, что позже усугубилось незаконной репрессией ее командира М.Кольцова.
Интересно, что за день до катастрофы на 'МГ' пассажиром и, как иногда утверждают, летчиком на правом сиденье, летал Антуан де Сент-Экзюпери как корреспондент 'Пари суар'. Скорее всего, это было связано с прибытием в Москву французского министра иностранных дел Лаваля. 15 мая в его честь в Монино организовали воздушный парад. Эскадрилья Р-6 в воздухе изобразила 'RF' (что это означало - неясно). Выступала 'красная пятерка' истребителей, с ТБ-3 сбросили десант из 24 парашютистов.
18 августа 1935 г. состоялся третий праздник советской авиации, впервые организованный на Тушинском аэродроме. С утра летное поле было заполнено до отказа. Торжество началось подъемом небольших аэростатов, на одном из них был красочный транспарант со словами: 'Привет Конгрессу Коминтерна!'
Зрителей поразила своими искусными перестроениями эскадрилья академии Жуковского. 30 самолетов составили в небе дату праздника, потом над трибунами строй образовал 'СССР', а на обратном пути строй эскадрильи изображал пятиконечную звезду и позже авиационную эмблему - 'крылья'. По аналогии с западными праздниками звено Р-5 имитировало атаку, спикировав на аэродром, и ушло на бреющем за тот же лес, откуда появилось. Во втором отделении свое мастерство показали военные летчики. В четком строю прошла пятерка И-16, затем зрители увидели воздушный бой трех истребителей и атаку девяти штурмовиков по 'железнодорожному объекту'. Был обстрелян из пулеметов и затем взорван макет станции с подъездными путями. Звено истребителей блестяще выполнило фигуры высшего пилотажа. Т.Сузи показал каскад сложнейших фигур, а завершило второе отделение выступление 'красной пятерки' (летали В.Кок-кинаки, В.Евсеев, С.Супрун, Э.Преман и В.Шевченко). Затем прошли 8-местные пассажирские К-5 К.А.Калинина и новейшие по тому времени скоростные 'ХАИ-1' с убирающимися шасси. Звено пассажирских АНТ-9 возглавил агит-самолет 'Крокодил'. На смену им появились четыре планерных поезда из 11 машин, ведомые одним самолетом. Отцепившись над полем, планеры с безукоризненной точностью выполнили ряд фигур высшего пилотажа. В параде участвовали автожиры ЦАГИ А-7 Н.И.Ка-мова, летчик К.Попов, а также А-4 и А-8. Праздник эффектно закончился массовым десантом парашютистов. На 40 соединенных попарно цветных парашютах приземлилось 40 девушек. Вслед за ними шесть ТБ-3 десантировали 150 красноармейцев.
Постоянный рост числа самолетов на воздушных парадах диктовал новые условия и принципы их организации и подготовки. Впервые 1000 самолетов пролетели на параде 1 мая 1936 г., вытянувшись в 20- км колонну, шедшую над Красной площадью в течение 10 минут.
Как писал И.Т.Спирин, назначенный флаг-штурманом первомайского парада 1935 г., летный состав прибывших эскадрилий с середины апреля переходил на казарменное положение. К 25 апреля собрали более 800 самолетов, их разместили на нескольких аэродромах, сгруппиров по типам - тяжелые, легкие, истребители. Для штурманских работ к штабу парада прикомандировали около 100 специалистов. Тщательно разрабатывались радиусы разворотов, элементы сбора частей, соединение всей колонны, строи и т.п. Требовалось на маршруте с нескольких аэродромов собрать и выстроить колонну длиной 12 -15 км. Обычно штурманские расчеты и вычисления делали ночами, а днем проходили тренировки. Само построение и сбор в воздухе предстовляло собой сложнейшую операцию. Взлетавшие со своих аэродромов самолеты шли по строго определенным маршрутам, строясь в отряды, эскадрильи и соединения. Точность прихода в контрольный пункт главного маршрута для всех соединений составляла менее минуты. Ошибки в расчете времени приводили к срыву задания, а не 'пройти парад' считалось у летчиков величайшим позором. Широко известен случай со звеном Ту-4 на послевоенном параде в Тушино, и к чему привела тогда ошибка в штурманских расчетах, но об этом позже.
Взлет планерного поезда - ТБ-1+9 Г-9, традиционный помер воздушных
праздников 30-х годов
'Красную пятерку' ведет А.Серов, I мая 1939 г.
Поэтому огромные соединения подходили к контрольному пункту секунда в секунду. Пройдя через контрольный пункт, они ложились на курс главного маршрута (обычно - Ленинградское шоссе), где шло построение всей колонны. Чтобы пройти над Красной площадью в точно назначенное время, флагман вылетал с Центрального аэродрома за 2,5 - 3 часа до назначенного срока и шел по главному маршруту, удаляясь от Москвы и строго рассчитывая время. В зависимости от погоды самолет улетал на такое расстояние, чтобы на главном маршруте уместилась вся колонна. Иногда флагман долетал до Калинина.
По очень точным расчетам (они должны были совпадать с моментом выхода на главный маршрут последнего соединения) флагман разворачивался и ложился на обратный курс к Москве. На обратном пути флагман встречал соединения, одно за другим пристраивавшиеся к нему в хвост. Со строго определенным креном и скоростями колонны разворачивались и пристраивались с расчетом, чтобы дистанция была не более 100 метров. За 30 км от Москвы к колонне пристраивалось последнее соединение. Наконец, за 18 км от Красной площади по радио подавали команду 'Смирно!' После этого момента нельзя было ни прибавлять, ни убавлять скорость, нельзя было сворачивать. Можно было лететь только так, как застала команда.
По словам Спирина, на флагманском корабле в воздухе не было свободной минуты. Три радиостанции непрерывно сообщали о месте каждого соединения, времени прохода через КП и времени пристраивания к колонне. Воздушные посты с земли непрерывно информировали о всех нарушениях строя - кто-то отстал, свернул и т.п. Флагман непрерывно радировал указания - подравняться, подтянуться. Ежеминутно передавалось состояние погоды и через определенные промежутки времени часы флагманского корабля сверялись с часами Спасской башни. За 2-3 часа на борт флагмана поступали сотни радиограмм. Их разбирали несколько помощников флагштурмана, только самые важные докладывали Спирину.
В 1935 г., когда до Москвы было около 100 км. обнаружилось расхождение часов флагмана с часами Спасской башни в полторы минуты. Сбор колонны уже закончился, и увеличить скорость флагман (это был 'Максим Горький') уже не мог - это означало разорвать колонну и сорвать парад. Тут же выяснилось, что 'виноваты' ушедшие вперед Кремлевские часы. Как пишет Спирин, 'прямой связью по радио снеслись с Красной площадью и потребовали уточнить время. Другими словами, поправить показания старинных часов. Дело дошло до командования (интересно, до кого?). Когда после проверки выяснилось, что часы Спасской башни действительно ушли вперед, нам разрешили пройти Красную площадь с опозданием на полторы минуты.' Флагман попал на площадь в. 12 часов 1,5 мин времени часов Спасской башни, за ним 12-км колонной в безукоризненном строю летели 800 самолетов.
В 1938 г. в уже упомянутом переиздании записок И.Т.Спирина 'вину' с башенных часов 'переложили' на встречный ветер, якобы усилившийся в последние минуты. Скорее всего, дело было просто в тихоходности 'Максима Горького', который увеличить скорость просто не мог, иначе, на мой взгляд, не докладывали бы 'наверх' о задержке, а просто поднажали…
В такой напряженной обстановке проходили все воздушные парады, начиная с середины 1930-х годов. Значительное внимание уделялось безопасности полетов над городом. Все летчики как 'отче наш' знали, что если что-то случилось до площади Маяковского, то посадка с правым разворотом на Ходынку, если дальше - то посадка на Москву-реку с выключенным зажиганием и перекрытыми бензокранами. В мае 1937 г. произошел случай, когда после прохода Центрального аэродрома в пилотскую кабину одного СБ попал гусь. Раненый летчик из Лениградской авиабригады сумел развернуться и сесть на аэродроме.