чтобы никакой самодеятельности. Слушай, а ты когда Максиму рассказала, что ты не Лили, а Маша Глебова? И зачем?
– Да он сам догадался. У Лилианы шрам от аппендицита был.
– Батюшки! Да откуда же он увидел-то? Ты ему танец живота исполняла или стриптиз?
– Да ладно тебе, чего болтаешь глупости? Купались мы.
– А чего покраснела, как рак в супе? Чего в этом особенного? Теперь ведь и он знает, что не твой брат. Или не знает?
– Он все знает. Только не хочет признавать.
– Это как?
– Ему выгодно иметь сестру Лилиану Воронову, а не невесту Глебову Марию.
– Да он влюблен в тебя, видно невооруженным глазом.
– Я знаю, но тут опять замешаны деньги. Если выяснится, что я не Лили, все может достаться Елене Леонидовне.
– Понятненько, – протянула расстроенная Нина. – И что, теперь ты навсегда должна оставаться в ее шкуре?
– Он предлагает кормить меня, поить, одевать, холить и лелеять. Даже любить меня будет изредка, потихоньку. Но для всех мы останемся близкими родственниками.
– И что ты решила?
– Я уеду. Якобы за границу, а сама вернусь к себе, буду жить и работать, как раньше. Все наладится и забудется.
– Сомневаюсь я что-то.
– Жить рядом с Максом нормальной жизнью я не смогу, да и он не позволит. А прятаться ото всех, даже от прислуги, унизительно. Ты так не считаешь?
– Романтично… – нерешительно произнесла Нина.
– Очень, – подтвердила я. – Прибегать ко мне ночью на цыпочках, стараться, чтобы кровать не скрипнула лишний раз, а утром бежать в свою спальню, чтобы прислуга ничего не заподозрила. Он будет шастать по ресторанам и казино с проститутками и фотомоделями, чтобы его, не дай бог, за голубого не приняли, а я – сидеть дома и терпеливо ждать возвращения хозяина. При этом, не забывай, перед людьми и законом я являюсь самой настоящей самозванкой и преступницей, которая живет по чужим документам.
– Но это практически невозможно доказать, даже твои отпечатки пальцев зарегистрированы под ее именем.
– Но я-то знаю, и он знает. Да и мало ли какие случайности в жизни бывают. Если я не угожу своему господину, могу в любой момент оказаться на улице без гроша, через пять лет или через пятнадцать. Все средства вернулись на счета Максима, да мне и не надо чужого. Я просто хочу жить спокойно, своей, а не чужой ворованной жизнью. Выйду замуж, детишек рожу. Может, даже состоятельной дамой стану.
– Но ты же любишь его.
– Ну и что? Это же не болезнь. С этим жить можно. Сумею разлюбить – здорово, а нет, тоже ничего страшного. Привыкну.
– Я не знаю. Твоя жизнь, тебе и решать.
– Ну что, поели, теперь можно и поспать? Как говорил наш с тобой любимый герой.
– Точно. Утро вечера мудренее. Опускай подушку и дрыхни, а я тут, в кресле, уже привыкла.
Утро началось с посещения врача. Тамара Марковна была крайне недовольна нашим поведением. Ее возмутило, что ей немедленно не сообщили о том, что пациентка пришла в себя.
Она, осмотрев меня, послушала сердце, измерила давление и сказала:
– Ну что же, могу вас поздравить, организм успешно справился с болезнью. Вы очень быстро поправитесь, и мы сможем выписать вас домой.
Когда врач удалилась, в палату влетел счастливый Максим. В руке он держал огромный букет цветов.
– Ну слава богу! – воскликнул он, целуя меня в щеку. – Я чуть сам от сердечного приступа не окочурился. Больше так не пугай людей.
– Постараюсь.
– Нина сказала, ты хотела со мной поговорить?
– Да, я, кажется, знаю, кто пытался меня отравить.
– А я это знаю уже точно.
– Это Елена Леонидовна?
– Нет, ну что ты! – улыбнулся «брат». – Эта истеричка не способна на такие подвиги. Неужели ты еще не догадалась? Это твой любимчик – Артур.
– Господи, а уж ему-то я чем помешала? Из ревности, что ли?
– Не обольщайся, дорогая. Ты, конечно, женщина шикарная, но…
Я угрожающе подняла руку.
– Но дело все же не в этом, – продолжил «брат». – Ты сама мне сказала, что Артурчик ухлестывает за Еленой. Ну вот, он и решил попользоваться нашими денежками через ручки любовницы. Она призналась, что на днях кавалер сделал ей предложение. Сама понимаешь, что ответила не избалованная мужским вниманием старая дева.
– Но ведь она же не совсем дура.
– Нет, конечно. Надо признать, парень настоящий герой-любовник, таким спутником можно гордиться…
– Он гулять станет по-черному.
– Вот уж нет, при правильно составленном брачном контракте муж всю жизнь остается шелковым. Правда, при его познаниях в фармакологии жизнь Елены сократилась бы до минимума. Несмотря на свою внешность плейбоя, парень оказался очень талантливым химиком. Несколько капель у тебя в утреннем кофе могли решить его финансовые проблемы.
– Но деньги все равно не достались бы им.
– В отличие от химии его юридические познания сильно хромают. После вашей смерти он рассчитывал получить через Елену, одну из наследниц, половину состояния, принадлежавшего вам обоим. Вторую он любезно собирался оставить мне. Точных условий брачного контракта Артур знать не мог, а уточнять не рискнул, побоялся спугнуть недоверчивую «невесту».
– Значит, Елена не подозревала о намерениях Артура?
– Я думаю, нет. Сейчас этот подонок в камере, с ним разбирается милиция. Кстати, когда ты выздоровеешь, следователь просил тебя посетить его кабинет.
– Он все еще подозревает меня в убийстве Костика?
– Нет, пистолет действительно зарегистрирован на имя Вороновой Лилианы Владимировны, но твоих отпечатков пальцев на оружии нет. Зато есть другие, так что нельзя сказать, что его тщательно протерли.
– Я не сомневалась в этом. Но что тогда нужно от меня следователю?
– Ты не забыла, милая, что у тебя мужа убили, а не старые сапоги сперли из кладовки? Готовься, тебя вызовут, и еще не раз. Придется потерпеть.
– Мне хочется побыстрее закончить со всем этим и вернуться к прежней жизни.
Максим заметно помрачнел и произнес после небольшого раздумья:
– Ты уже решила, как объяснишь свое исчезновение в Египте и воскрешение здесь почти через три месяца?
– Нет, – растерялась я.
– Пойми, стать снова Марией Семеновной Глебовой будет невероятно сложно. Не представляю, как ты вернешь себе квартиру, машину, паспорт, наконец…
– Что ты предлагаешь?
– Оставь все как есть. Чем тебе не нравится Лилиана Владимировна Воронова? Живи по ее паспорту, не хочешь владеть особняком, купим квартиру.
– Но я работаю…
