будет даже кошки, ведь диван-то купить не на что, да и ставить негде.
Может, правда попробовать поговорить с Максом? Ведь ребенок и его тоже. Моя собственная детдомовская судьба показала мне, к чему приводит безалаберность и безответственность родителей.
В нашей с Ниной комнате жила девочка, Света. Ее мать умерла при родах. Женщина приехала из деревни, жила в общежитии. На дискотеке познакомилась с парнем. У них закрутилась нешуточная любовь. Поняв, что беременна, она заговорила о браке. Родители парня были категорически против, наговорили гадостей о том, что девушка гоняется за пропиской, пытается поймать городского дурачка липовой беременностью. Будущий папаша не решился пойти против их воли. Время шло, девушке ничего не оставалось делать, как податься обратно в деревню, там мама осталась, не могла она не принять дочь. На восьмом месяце беременности девушка села в поезд, где-то на середине пути у нее начались роды. Ссадив ее в небольшом областном городе, локомотив умчался дальше. Вызванная «скорая» быстро домчала роженицу до больницы. Несмотря на все усилия, спасти девушку не удалось, она умерла. Документы потерялись где-то в пути. Может, их украли или просто забыли в поезде. Родившуюся раньше срока девочку полгода продержали в больнице и отправили в дом малютки. Мать не знала, что должна стать бабушкой, и долго еще не искала внучку. Поиски начались только тогда, когда встревоженный молодой отец, наплевав на все запреты, приехал за любимой в деревню. Долгих одиннадцать лет провела Светка в детдоме, вдали от родственников. Когда ее нашли, потребовался еще год на признание отцовства и прав на ребенка, ведь брак так и не был зарегистрирован. Бабушка не дожила до этого дня ровно три года. Если бы парень проявил побольше решительности и настойчивости или девушка более ответственно отнеслась бы к своему положению, трагедии могло бы не случиться, и девочка счастливо и безмятежно провела бы детство на руках у любящих родителей.
Вспоминая странные, порой трагичные судьбы моих товарищей по детдому, я приняла твердое решение поговорить с Максимом о своей беременности. Решать в одиночку я просто не имела права. С этой мыслью я закрыла глаза.
Проснулась я от странного сладковатого запаха. Приподнявшись, я увидела Макса. Он сидел в кресле и смотрел на меня. Слабый свет ночника выхватывал из темноты его горящие глаза и голую грудь, слегка прикрытую полураспахнутым халатом. В руке он держал довольно большую сигару. Видимо, от нее и шел этот одуряющий запах.
– Что ты куришь? – недовольно спросила я.
– Хочешь попробовать? Это марихуана.
– Нет уж, спасибо. Мне и водки хватает.
– Ты не понимаешь, это разные вещи. От выпивки никогда так не раскрепостишься, как от травки. Отвлекает от проблем.
– Привыкнуть не боишься?
– Не смеши, я достаточно редко балуюсь подобными вещами, да и потом, это не вреднее самогона.
– Все-таки не стоит, наверное, да и нет у тебя особых проблем.
– Есть, еще как есть… Знаешь какая у меня основная проблема? Ты. Свалилась прямо на голову и исковеркала жизнь.
Максим перебрался ко мне на кровать. Сел и взял мою руку в свои. Сердце забилось быстрее, я изо всех сил сдерживала его темп. Вблизи я разглядела, насколько он пьян.
– Тебе в кровать нужно, хочешь, я тебя провожу?
– А я разве не в кровати?
– Тебе нельзя здесь спать, прислуга увидит, пойдут сплетни.
– Я не собираюсь спать, я пришел совсем не для этого.
Максим скинул халат и провел моей рукой по своей груди. Потом наклонился и поцеловал в губы. Видимо, он очень хотел близости, потому что не стал долго тянуть и просто набросился на меня, с какими-то животными страстью и нетерпением. Сегодня он совсем не походил на нежного и умелого партнера. Его ласки граничили с насилием, я не сопротивлялась натиску, и все закончилось довольно быстро и бурно.
Макс крепко прижал меня к себе и сказал:
– Ты моя женщина. Неужели ты действительно веришь, что сможешь сбежать от меня? Вот так вот просто взять и уйти?
– А почему нет?
– Ты думаешь, я позволю?
– Я сама решаю, как планировать свою жизнь.
– Ты ошибаешься, любовь моя! – Глаза Максима стали жесткими. – Я тебе не мальчик, чтобы поиграть со мной, а потом бросить.
– Но как ты не понимаешь, что наши отношения невозможны?
– Я знаю только одно: ты не сможешь от меня сбежать. Я куплю тебе дом, ты будешь там жить и ждать меня.
– Сколько? Сколько я должна ждать? И чего?
– Ты все усложняешь, драматизируешь. Надо смотреть на вещи проще. Нам хорошо с тобой, зачем же все ломать?
– Ты пьян, Максим, и не понимаешь, что говоришь. Ведь жизнь – это не только постель. Это в первую очередь отношения между людьми, их место в обществе. Я хочу жить, а не просто сидеть в домике за городом и ждать ночи.
– Хорошо. Хочешь быть Марией Семеновной? Будь! Я буду спать с Машенькой. Разве плохо? Работая в секонд-хенде, не запрещается, надеюсь, иметь любовников?
– А если у нас будут дети? – осторожно спросила я. – Тогда как?
– Мой долгий опыт закоренелого холостяка доказывает, что детишки неожиданно возникают тогда, когда дамочке приспичивает захомутать паренька брачными узами. Это очень веский аргумент в руках женщин-хищниц. Только я еще не видел счастливых браков, заключенных при помощи такого шантажа. Есть лопухи, распускающие слюни у детского горшка, но это быстро приедается, и ты остаешься с глазу на глаз с мамашей малыша. И сразу вспоминаешь, почему не хотел жениться на ней по доброй воле.
– И что, все разводятся?
– Почему? Есть и нормальные браки. Но если жениться не хочешь, женщина от того, что забеременела, лучше не становится. В таких случаях женятся из жалости к ней, к ребенку, потом гуляют, мучают друг друга. И не разводятся опять же из жалости. Я для себя не хотел бы такой судьбы. Жену, а особенно ребенка, нужно не жалеть, а любить. А любят, как известно, то, что хотят, а не то, что насильно подсовывают.
– Ты рассуждаешь жестоко. Ведь в процессе зачатия участвуют двое, и мужчина, и женщина.
– Это точно, – засмеялся Максим. – Не стоит забивать голову ерундой. Если у нас с тобой будут дети, то только тогда, когда мы оба этого захотим. Правда? Они будут самые красивые, самые счастливые и самые- самые богатые. А пока давай-ка потренируемся, чтобы не забыть, как они делаются. – Он поцеловал меня в плечо.
– Макс, извини, я еще не совсем поправилась и сильно устала…
– Хорошо, любовь моя. Я просто немного полежу рядом, а когда ты уснешь, уйду к себе.
Слова, сказанные Максимом, не оставили мне никаких надежд. Со своей проблемой я осталась один на один. Слезы душили меня, но я не могла себе позволить расклеиться. Закрыв глаза, я принялась думать о будущем. Я многое решила до того, как сон поглотил меня целиком…
Глава 22
Проснулась я от сдавленного вскрика. Посреди спальни, прижав обе руки ко рту, стояла Клара и смотрела на нас с Максимом полными ужаса глазами. Этот паршивец конечно же не сдержал обещания, он так и заснул в моей кровати, обнимая меня одной рукой. Экономка развернулась и выбежала из комнаты. Я торопливо накинула халат и бросилась следом. Догнать ее мне удалось только на первом этаже.
– Клара!
Она обернулась.
– Где мы могли бы с тобой поговорить?
– Вы не волнуйтесь, Лилиана Владимировна, я ничего не видела, – сухо ответила экономка.
– В кухне свободно?
