понимаешь! Твой Игорь убил много людей, в том числе и моего друга! Он оставил одинокой его престарелую мать, которая все силы и здоровье вложила в воспитание Сашки…
– Я сожалею. У Игоря тоже осталась мать… и невеста, – хмуро отозвался Иван, аккуратно отстраняясь от меня, – с ним что-то творилось в последнее время, а я не заметил и не помог… Значит, получается, в смерти всех этих людей виноват и я тоже…
– Не говори глупостей, Иван, – я сжала кулаки, – при чем здесь ты?
– Там, на войне, мы всегда отвечали друг за друга… Ведь нас учили не только воевать, но, как это ни странно звучит, любить. Любить и защищать друг друга, несмотря ни на что. Всегда, даже ценой собственной жизни, – голос Ивана показался мне жестким и каким-то совершенно чужим, – по-другому выжить было невозможно.
– Я не понимаю, при чем тут это? Для чего ты мне сейчас все это рассказываешь? Игорь захотел много денег и ради этого пошел на преступление, – начала злиться я, – он знал, к чему это может привести. Так зачем вся эта демагогия?
– Мне жаль, что ты не понимаешь. Ты представь на минутку, что вон там, в искореженной машине, сейчас лежит твой брат… Или отец… Скажи, ты стала бы любить их от этого меньше? – произнес Иван и замолчал.
Я чувствовала, как катастрофически быстро мы отдалялись друг от друга, но никак не могла понять почему. В чем моя вина? Только в том, что я не хочу притворяться и скорбеть по человеку, которого почти ненавижу? Мы так и не сказали больше друг другу ни слова.
Проехав пару километров, Иван заглушил мотор.
– Прошу тебя, сядь за руль, я не могу, – глухо попросил он.
Домой мы возвращались в молчании. Дупло мы застали совершенно пустым. В комнате Виктора валялись окровавленные полотенца, шприцы и использованные ампулы. Ваня устало набрал номер областной больницы.
– Это больница? Вас беспокоит лейтенант Герасимов. Терехов Виктор Леонидович к вам сегодня поступал? Какой диагноз? – Он молча выслушал то, что сообщили ему на другом конце провода. – Проникающее ножевое ранение в брюшную полость. Сейчас твоего соседа оперируют. Девушка утверждает, что угрозы жизни нет, – не оборачиваясь, сообщил мне Иван и вышел из комнаты.
Я услышала, как он завел свою машину и выехал со двора.
Глава 15
После отъезда Вани я убрала комнаты, чтобы уничтожить следы страшных событий, произошедших в этом доме. Если бы так же можно было пропылесосить мозги и изгнать воспоминания, которые до сих пор не дают мне спокойно уснуть! Утром я позвонила Николаю, рассказала, чем закончилось наше расследование, и поехала в больницу. Там я застала Матрену. Ночь она, видимо, провела на лавочке в вестибюле хирургического отделения и вид имела довольно плачевный. Накормив ее прихваченными из дома бутербродами с ветчиной, я навестила Виктора. Он спал, и будить его я не стала. Узнав у врача, что ничего серьезного моему соседу не грозит, я уговорила Мотю поехать домой отдыхать. Выйдя на улицу, я с удивлением обнаружила свою «десятку». Из нее вышел парень в форме работника ГАИ.
– Ирина Анатольевна, это вы? – не слишком уверенно обратился он ко мне.
– Наверное, я.
– Я вас сразу узнал, – обрадовался парень, – мне Коля вас описал точно. Красивая такая, говорит, девушка, молодая. Верка его чуть не убила. Точно бы по затылку дала, да нельзя – раненый он. Ой! Я не представился. Меня Василием зовут. Я Колькин напарник. Теперь вот временно с Иваном нас поставили работать. Ирина Анатольевна, а можно я выкать не буду? – бесхитростно улыбнулся он.
– Ой, да ради бога, Вась, к чему церемонии? – милостиво разрешила я.
– А ты сейчас куда направляешься, если не секрет? – все так же жизнерадостно продолжал допытываться Вася.
– Какой уж тут секрет, – вздохнула я. – Матрену дождусь и домой, спать. Очень ты кстати машину пригнал, большое тебе человеческое спасибо. А то я как раз гадала, как домой добираться? Автобус часа через два в нашу сторону пойдет, такси тут вообще не видно. На попутках пришлось бы.
– Я рад, что вовремя добрался. Но, честно говоря, это не моя заслуга, Коле спасибо при встрече скажи. Ты скоро домой собираешься? Может, подбросишь меня до поста? – попросил Василий. – Все равно почти мимо поедешь, а я вообще-то работаю сегодня.
– Конечно, о чем разговор, сделаем небольшой крюк, – обрадовалась я возможности встретиться с Ваней.
– Вот спасибо, – заулыбался парень, – бензином я заправился, так что не беспокойся.
Мы дождались Мотю, которая напоследок забежала еще раз навестить любимого, и поехали домой. Девушка, проведшая тяжелую бессонную ночь, сразу уснула на заднем сиденье, подоткнув под голову узелок с Витькиной одеждой. Василий оказался веселым и умным парнем, всю дорогу он развлекал меня рассказами о милицейской службе и жизни своей деревни. Время до поста ГАИ пролетело незаметно. Доехав, мы вышли из машины, Мотя даже не проснулась, видно, порядком намучилась за предыдущую бессонную ночь. Я, в принципе, могла бы тоже попрощаться с новым знакомым и спокойно двигаться дальше. Но решила немного задержаться. Милицейский уазик стоял около поста. Значит, Ваня поблизости. Спрашивать у Василия как-то не хотелось, и я, оглядываясь, завела с парнем беседу. Так, ни о чем, только чтобы протянуть время, вдруг Иван увидит, что мы подъехали, выйдет из здания, и мы сможем поговорить. Вася мое поведение, судя по всему, истолковал немного по-своему.
– Ир, а ты чего вечером делаешь? – взял он меня за руку. – Может, чего помочь надо, так я бы заехал после смены. Можно?
– Ну, заезжай, если хочешь, – растерялась я от неожиданности.
– Ага, ты, Вась, заезжай, не стесняйся. Матрена наверняка к Витьке в больницу унесется, а ты Ирине Анатольевне по хозяйству поможешь. Дров наколешь, баньку истопишь, а то ведь некому. Ты парень видный, крепкий, у тебя получится. А Ирина Анатольевна тебе из благодарности спинку потрет…
Не желая дослушивать эту мерзость, я развернулась к подошедшему сзади Ивану и отвесила звонкую пощечину.
– Ой, извините, товарищ лейтенант, – не особенно стараясь выглядеть естественной, усмехнулась я, – случайно задела вас. Ты, Вась, приезжай непременно, я ждать буду. Только вот у старшего товарища проконсультируйся, как вести себя с одинокими женщинами, чтобы и время много не потерять, и удовольствие получить. У него, по всему видать, опыт расширенный в этом вопросе.
Приветливо помахав рукой Василию, недоуменно хлопающему глазами, и хмурому Ивану, я укатила на своей желтой машинке, похожей на жирненького цыпленка. Всю дорогу меня душили слезы. Сколько живу, никак не могу привыкнуть к человеческой подлости. Если вчера мы с Иваном разошлись во взглядах на некоторые вещи, то разве это дает ему право так разговаривать со мной? Он как будто намеренно своей грубостью отрезает все возможности нашего сближения. Зачем он это делает? Неужели действительно так ревнив, что мог всерьез загореться от одной неосторожно сказанной фразы? Сомневаюсь… Я ведь совсем его не знаю, может, он привык срывать на близких свое плохое настроение… Вспоминая ресторан и ночь, проведенную с Ваней в моей квартире, я все никак не могла поверить в такие метаморфозы… Хотя давно пора перестать удивляться. В жизни постоянно приходится сталкиваться то с подлостью, то с глупостью, то с хамством и агрессивностью. Я женщина довольно привлекательная. Мужчины постоянно оказывают знаки внимания, но в серьезных отношениях мне всегда не везло. Стоило увлечься мужчиной по-настоящему, он почему-то тут же меня предавал. Например, первого парня я честно ждала два года из армии. Не сидела, конечно, дома, ходила на танцы и в кино, но чтобы с кем хоть поцеловаться – это ни-ни. Олег был моим первым мужчиной, и я наивно думала, что это навсегда. Когда он вернулся, я три дня на крыльях летала. Потом пришлось спуститься на землю. Он пришел и заявил, что за два года так изголодался по женщинам, что одной меня ему недостаточно, и он хочет оторваться на полную катушку. Если я захочу, то могу подождать, пока он перебесится. Я ждать, конечно, не пожелала и осталась одна. Второй парень после года близких отношений решил податься на заработки в столицу, где и затерялся, не прислав мне даже адреса. С третьим серьезным увлечением я дошла почти до ЗАГСа. За неделю до свадьбы моя лучшая подруга Настя в слезах призналась, что Сева постоянно пристает к ней. Она долго мучилась, не решаясь признаться в вероломстве жениха, но решила, что рассказать необходимо, даже если это поссорит нас. Муж-бабник
