бомбардировочной авиации выглядели более чем скромно, ограничиваясь одним-двумя полками. Так, ТуркВО к началу 80-х годов располагал парой полков ИБА с далеко не новой техникой – МиГ-21ПФМ и Су-17 первых серий; не лучше выглядели ВВС ЗакВО и авиация КВО и ОдВО на западном направлении. Меры по исправлению 'перекоса' были скорыми и решительными. Часть истребительных полков переформировали и передали в ИБА, причем, вместе с МиГ-21 истребительно-бомбардировоч- ными стали и несколько частей на МиГ- 23М, к началу 80-х годов морально устаревавших и не отвечавших требованиям к современному истребителю. В числе полков на МиГ-23М в ИБА попали 735-й иап в Карши (ТуркВО), 841-й гв. Висленский Краснознаменный полк в Мериа (ЗакВО), 224-й иап в Озерной Пади (ДальВО) и 35-й в Цербсте (ГСВГ); два последних полка впоследствии, сдав окончательно устаревшие МиГ-23М, перешли на МиГ-27.
Наиболее радикальным стало наращивание ударного потенциала на южных рубежах, прежде считавшихся 'тыловыми' и снабжавшихся по остаточному принципу. Толчком к этому стало изменение внешнеполитической обстановки: армия втянулась в афганскую войну, Иран охватила исламская революция, сменившаяся затем затяжной войной с Ираком, а в зоне Персидского залива усилилась американская группировка. Все это потребовало восстановления баланса сил, в первую очередь, авиации, которой на специфичном южном направлении с большими малолюдными пространствами и слабой дорожной сетью отводилась важнейшая роль. В южных округах пошли даже на переформирование в ударные некоторых истребительных частей перехватчиков, взамен получавших Су-17 и Су-24. В ТуркВО в ударные перевели 156-й иап в Мары-2 и тот же 735-й иап в Карши, в ЗакВО – 976-й иап в Кюрдамире и 166-й в Марнеу- ли (прежде они летали на Су-15). Из авиации ПВО в ИБА был передан также прибалтийский 372-й иап в Да- угавпилсе, сдавший свои Як-28П и переучившийся на МиГ-27. Вместе с 88-м и 899-м апиб в Лиелварде он вошел во вновь сформированную 39-ю адиб.
Для летного состава перевод в ИБА на первых порах означал известное ущемление: истребителей, элиту ВВС, перенацеливали на узкий круг задач, ограничивая в индивидуальности и технике пилотирования. На деле, освоив новую технику и задачи, многие 'вольные стрелки' оценили раскрывшиеся возможности – разделы Курса боевой подготовки ИБА (КБП) позволяли проявить себя, а его упражнения и цели оказались не менее привлекательными. Боевого азарта добавляли частые задания с реальными бомбометаниями и стрельбой по натурным целям (в ИА пуски ракет были делом нечастым, обычно перехваты ограничивались 'тактическим пуском' с захватом цели и контрольной записью, а бомбометания, в лучшем случае, выполнялись три-четыре раза в год). Ощущения при практической боевой работе значили немало, позволяя почувствовать свои силы и по- настоящему показать себя в 'живом' деле.
Что касается рациональности перевода в ударную авиацию именно истребителей, то выбор оказался вполне обоснованным: 'истребительные' навыки и летный характер соответствовали новым задачам – самостоятельному поиску, умению ориентироваться и 'рулить самим'. Не последнюю роль играла и известная 'агрессивность' натуры вчерашних истребителей, чувствовавших в руках мощь оружия и изо дня в день крошивших мишени на полигонах.
Боевая подготовка велась в соответствии с курсом боевой подготовки истребительно-бомбардировочной и штурмовой авиации (КБП ИБА и ША), введенным с появлением штурмовой авиации и общим для обоих родов ударной авиации. Стрельбы, бомбометания и пуски ракет выполнялись на окружных полигонах и ближних полигонах дивизионного подчинения, где оборудовались мишенные поля и обстановка, соответствующая типовым целям – складам, аэродромам с самолетными стоянками, огневым позициям и транспортным колоннам. Мишенями служили старые машины, списанные танки, выложенные из бревен или обозначенные на земле сооружения. Часто натурные объекты заменяли меловые круги и кресты, хорошо заметные и позволявшие тут же оценить точность попадания (разрывы 'соток' среди бронетехники видимых повреждений не давали, как и стрельба из пушки и блоков НАР, решетивших мишени, но неразличимых с воздуха).
Отработка боевого применения включала полеты на предельно малых высотах. Прижимаясь к земле, можно было преодолевать ПВО и незамеченным выходить к цели. Автоматика САУ обеспечивала увод с заданной опасной высоты, но при полетах на ПМВ ниже 150 м ее требовалось отключать, иначе самолет 'поплавком' выбрасывало вверх (при этом не раз случались курьезы, когда летчикам, забывшим отключить 'Увод' после выполнения задания, система не давала сесть, снова и снова переводя снижавшийся на полосу самолет в набор высоты!). Высоту полета при этом летчик выдерживал визуально, мастера проходили маршрут на 50м, а то и прорывались, скрываясь за рельефом, на 10-20 м. При всей небезопасности реальных случаев 'касания земного шара' не было, и введенный позже строгий запрет на полеты на ПМВ, введенный 'по соображениям безопасности', выглядел перестраховкой. Возможность использования автоматического и директорного режима ПрНК упрощала пилотирование на малых высотах. Когда САУ вела самолет 'в автомате', стабилизируя его по курсу, крену, сносу и высоте, летчик мог все внимание уделить поиску ориентиров и целей, отвлекаясь, разве что, для контроля приборов и скорости (ее нужно было подбирать оборотами двигателя).
Полет мог программироваться заранее с помощью 'зашитого' в память ЦВМ маршрута с шестью поворотными точками (они же могли служить целями) и данных о состоянии атмосферы. При ручном управлении и выполнении маневров помогал директорный режим: стрелка навигационно- пилотажного прибора НПП на приборной доске постоянно указывала направление на цель, а рядом в окошке указателя дальности ППД-2, работавшего от РСБН, высвечивалось удаление до нее. На маршруте можно было маскироваться за складками местности, огибая холмы и ныряя в лощины, – указания стрелки- азимута обеспечивали выход к месту с удобной стороны, а уменьшавшиеся показания счетчика дальности говорили о приближении цели. Для отворота на свой аэродром (или запасной) из любого пункта маршрута достаточно было нажать кнопку 'Возврат', указав желаемый аэродром, и система вела самолет домой по кратчайшему пути. Обнуление счетчика значило – цель рядом, летчик выполнял подскок, мгновенно осматривался и атаковал. Атаку можно было повторить, причем система, во избежание шаблонности, автоматически выводила самолет на цель с другого направления, перпендикулярного линии пути.
